Безэквивалентность Шукшина, или Как добиться адекватного восприятия шукшинского текста иностранным читателем

Безэквивалентность Шукшина,

или Как добиться адекватного восприятия шукшинского текста иностранным читателем

Та важная роль, которую играют реалии в произведениях В.М. Шукшина, требует особенно бережного подхода к этому типу слов при переводе. Большинство исследователей указывает на определенные трудности восприятия иностранным читателем произведений В.М. Шукшина, связанные с языком, изображением местного колорита, индивидуальной манерой писателя. Творчество В.М. Шукшина привлекает к себе внимание зарубежных читателей и ученых, о чем свидетельствуют переводы произведений писателя на 26 языков мира, например, после 1990 года только на английском языке издано 10 научных публикаций о творчестве В.М. Шукшина и 6 сборников переводов его рассказов.

В данной статье мы показываем основные способы передачи реалий, наполняющих шукшинский текст, с целью увидеть насколько полно и доступно передается информация из одного

языка в другой.

Для анализа взят сборник «Stories from a Siberian Village», авторами которого являются Д. Гивенс и Л. Майкл, состоит из 31 рассказа, из которых только 6 ранее переводились на английский язык, впервые в истории публикаций произведений В.М. Шукшина полностью представлен цикл «Из детских лет Ивана Попова» (7 рассказов).

Д. Гивенс автор первой на Западе монографии о В.М. Шукшине «Prodigal Sun». Эта книга интересна тем, что при её создании автор опирался на изыскания не только российских, но и западных шукшиноведов.

Переводы произведений В.М. Шукшина на английский язык существуют в двух вариантах: в британском и американском.

Д. Гивенс отмечает, что «переводчики-англичане мало заботились о передаче русского разговорного стиля, а для перевода просторечий и диалектизмов использовали архаизмы английского языка, в результате чего шукшинские герои говорят как англичане, подобно героям Диккенса. При этом почти не ощущается и русская среда» (Гивенс 1994: 186). В подтверждение своих слов Д. Гивенс провёл сопоставительное исследование текстов оригинала и перевода рассказа «Срезал». Подводя итог анализа, он приходит к заключению: «… рассказа «Срезал» на английском языке пока полностью нет. Нужен, конечно, фон действительности и культуры советского периода того времени. Нужны знания советской истории и, особенно, знакомство с сибирской деревней 60-х, ранних 70-х годов. Без этого «Срезал» представлен англоязычному читателю слегка юмористическим рассказом» (Givens 2002: 121-122). Это относится и к остальным переводам рассказов В.М. Шукшина. Результаты анализа, проведённого Д. Гивенсом, указывают на необходимость привлечения историко-культурных, экстралингвистических, в широком смысле, факторов в процессе перевода произведений В. М. Шукшина на иностранные языки.

С целью введения иноязычного реципиента в проблематику шукшинской прозы, Д. Гивенс предваряет рассказы своего рода справочным материалом, содержание которого призвано заинтересовать читателя и дать ему необходимые сведения о русском писателе и той социальной среде, в которой он жил и работал.

Сборник Гивенса открывается вступительной статьёй Кэтлин Партэ «Shukshin at Large (Шукшин Бесконвойный)», её название перекликается с рассказом писателя «Алёша Бесконвойный» («Aluosha at Large») и связано с мыслью о том, что Шукшина нельзя заключить в рамки определённого литературного или общественного движения, будь то «деревенская проза» или диссидентская литература. Оригинальная авторская манера позволяет Шукшину занимать особое место в русской литературе. Отмечая достоинства перевода, К. Партэ пишет: «Чем необычнее авторский стиль, тем труднее сохранить в переводе одновременно и смысл, и атмосферу произведения, но одарённый переводчик способен сделать так, чтобы в другой языковой и культурной среде оно воспринималось без постоянного и неловкого чувства «иностранности» (Parthe 1996: 9).

Большим достоинством сборника Д. Гивенса является то, что он снабжён затекстовыми комментариями к отдельным рассказам, в которых даются справки и пояснения, связанные с историей и культурой нашей страны. На основе этих комментариев можно сформировать представление о том, как переводчик устраняет несоответствие в концептуальных системах разноязычных реципиентов, и какие аспекты национальной истории и культуры выделяются прежде всего. Восприятие шукшинской прозы англоязычным читателем осуществляется сквозь восприятие переводчика и зависит не только от его прочтения прозы Шукшина, но и от его идеологических установок.

Задачей нашего исследования стали все слова и словосочетания, которые наиболее ярко выражают местный колорит и способы их передачи в другой язык.

По способу передачи национально-культурных реалий все слова мы разделили на следующие группы:

Транскрипция. При первом появлении в тексте транскрибированные слова обычно сопровождаются сносками или вводимыми в текст перевода объяснениями. Чрезмерное увлечение транскрибированием иноязычных слов, называющих реалии, не только не способствует сохранению национального колорита, а, наоборот, уничтожает его, загромождая повествование. Здесь надо отметить, что в анализируемом сборнике рассказов Шукшина, переведенных на английский язык, автор активно использует транскрипцию и, в тоже время, сохраняет баланс, необходимый для адекватного понимая информации. Все определения и комментарии к этим словам переводчиками указаны в глоссарии. Как правило, такие слова в тексте отмечены «звездочкой» или имеют ссылку.

печка – pechka, the stove; водило, водилина – vodilo, vodilina, the shaft; изба izba, the hut.

Данные реалии представлены в двух вариантах перевода: транскрипция и генерализация. «Stove» означает «печь» вообще, а в русском тексте имеется ввиду русская печка, которая служила не только местом приготовления пищи, но и местом для сна. Вариант, данный в транскрипции, сопровождается ссылкой на статью в глоссарии, где переводчик подробно описывает русскую печку, а также отмечает, что печь в деревенском доме это «an important symbol of home and hospitality».

То же самое наблюдается и в случаи со вторым примером. Автор подбирает английское слово «shaft», что означает «дышло». Этот вариант перевода полностью соответствует значению русского «водило».

Изба – izba: данная реалия также имеет в тексте ссылку на статью в глоссарии, в которой автор детально подробно рисует русскую избу: «The traditional Russian peasant house…». Далее описаны комнаты, внутреннее убранство, которые есть в избе: двор, сени, горница, красный угол. При переводе этих названий автор не ограничивается только транскрипцией, он также использует уподобляющий перевод. Например: «…the izba consists of the following rooms: the entrance room (seni), an extra room (gornitsa) that can serve as a bedroom or a place to receive guests…» (Story, 250)

Английский эквивалент к слову «изба» также имеется в рассказах – «hut», что означает «хибара, лачуга, хатка, хижина», то есть домик для бедняков, очень ветхий и маленький. Тогда как русская деревенская изба не всегда ассоциируется именно с ветхим домиком. Зачастую изба является символом крепкого хозяйства. В деревнях обычно избы возводились всей семьей, с привлечением родственников. Поэтому мы вправе сделать вывод, что автор не совсем точно дает этот английский вариант перевода, причем в разных рассказах он использует разный вид перевода: «izba» и «hut».

Для обозначения старой избы в русском языке есть специальные для этого слова, например: избушка, хатка, хибара. Например, в рассказе «Залетный» используется слово «разволюха», причем переводчик дает следующий вариант перевода «a ramshackle izba», то есть «ветхая, разваливающаяся; дряхлая изба». Здесь, на наш взгляд, переводчик верно использует прилагательное для того, чтобы подчеркнуть ту мысль, которая заложена в оригинале.

2. Следующий пример показывает, что слова могут транскрибироваться без сносок и комментариев переводчика, так как само объяснение дано автором в оригинальном тексте: «Одно время работал я на табачной плантации, на табачке, у нас говорили» - tabachok.

«Здоровеньки булы! – Так здоровался Захарич – «по-казацки»» - «Zdorovenki buly, Zakharych would greet him «in Cossack»».

«Расселись кто где хлебать затируху (мелкие кусочки теста, крошки, сваренные в воде)» (Шукшин: 331) – «…we gulped down some zatirukha (tiny pieces of dough – little blobs – boiled in water)» (231). Слово «затируха» в рассказе встречается два раза. В переводе слово выделено, причем два раза, что позволяет читателю без труда вернуться к тому месту в тексте, где дано его объяснение.

Также можно выделить слова, которые затранскрибированы и имеют сноски: колхоз – kolkhoz, совхоз – sovkhoz, ГПУ – the GPU, комсомол – komsomol, атаман – ataman, казак – Cossack, батька (обращение к лидеру у казаков) – batka, баня – banya. Это слово не только подробно растолковывается в глоссарии, но и само понятие того, что означает для русского человека баня красочно описано в рассказе Шукшина «Алеша Бесконвойный», где герой каждую субботу совершает своеобразный ритуал – топит баню, причем все описано в мельчайших подробностях, моет пол с «голичком», стелет на пол еловые ветки, затем начинает париться.

В рассказе встречается много слов, которые служат незаменимыми атрибутами русской бани: предбанник – the banya’s changing room, каменка (песка в бане) – the stone stove, stove, полок – sweating shelf, the shelf, the ceiling of the banya, веники – the birch switches, голичок (веник с голыми прутьями). Для их передачи переводчик использует разные виды перевода: уподобляющий перевод, генерализация, опущение. Он дает ссылку только к основному слову – «banya». Обо всех перечисленных атрибутах читатель узнает, если он познакомится со статьей в глоссарии «banya».

4. В эту группу мы выделили слова, которые даны без пояснений и сносок: самовар – samovar, сарафан – sarafan, балалайка – balalaika, тройка – troika (о лошадях), трактор – tractor, квас – kvass, папка – Papka (обращение к отцу), мама – Mama, тракт – Tract, водка - vodka.

Некоторые из представленных в этой группе слов перешли в английский язык как заимствованные.

5. В эту группу мы отнесли все имена собственные, которые в большинстве своем затранскрибированы при переводе. По способу перевода имен собственных можно выделить две группы: 1. – транскрибированные имена собственные; 2. – переведенные смысловые имена собственные.

К первой группе относятся все имена героев, всевозможные производные от их имен, фамилии, отчества при транскрипции которых сохраняются все особенности русского, просторечного произношения, именования. Например: всегда вместо полных форм отчества героя часто используется разговорная форма, имена даны в уменьшительной форме которую Шукшин намеренно отражает на письме: Захарич - Zakharych, Семеныч – Semyonych, Ванька – Vanka, Шурка - Shurka, Михайло - Mikhailo, Васька - Vaska, Степка, Степан – Styopka, Stepan, Нюрка - Nyurka, Веня – Venya, Серега – Seryoga, Паша – Pasha, Васёка – Vasyoka, Игнаха, Игнашка – Ignakha, Ignashka, Илюха Лапшин – Ilyukha Lapshin, Глеб Капустин – Gleb Kapustin, Журавлев – Zhuravlyov, Николай Сергеевич Шурыгин – Nikolai Sergeyevich Shurygin и т.д.

К этой же группе относятся все имена известных исторических личностей, которые также транскрибируются при переводе и имеют ссылки:

Ермак Тимофеев – Yermak Timofeyev, Андрей Власов – Andrei Vlasov, Климент Ворошилов – Kliment Voroshilov, Стенька Разин – Stenka Rasin, Николай Гоголь – Nikolai Gogol, Сергей Есенин – Sergei Esenin, Михаил Шолохов – Mikhail Sholokhov, Трофим Лысенко – Trofim Lysenko.

Некоторые транскрибированные прозвища героев поясняются автором в комментариях к рассказам. Например, в рассказе «Миль пардон, мадам!» прозвище главного героя происходит от его фамилии – Пупков – Пупок. Переводчик дает следующий вариант: Pupkov - boob-kov. Переводчик подбирает созвучное русскому «пуп» слово «boob», что вызывает идентичную реакцию на такое прозвище. Но в комментариях он поясняет, что Pupkov происходит от русского «pupok», то есть «navel or belly button». Как видно из этого примера результирующий компонент является созвучным ему именем собственным, которое нашел переводчик с таким расчетом, чтобы внутренняя форма этого слова содержала комический намек на сущность, облик, положение названного персонажа.

Названия населенных пунктов, рек, произведений художественной литературы, названий марок часов также транскрибируются: Фили - Fili, Новосибирск - Novosibirsk, село Новое – the village of Novaya, Свердловск - Sverdlovsk, Владивосток - Vladivostok, Кутунь – Katun river, «Вий» - «Viy», часы «Павел Буре» - «Pavel Bure» watch.

Вторая группа имен собственных небольшая. В нее входят смысловые имена собственные, которые переведены. Для этого используется уподобляющий перевод1.

Описательный перевод: школьный завхоз – the village school curtodian, полушубок – a sheepskin coat, попяра – a helluva priest, сковородник – a frying pan, уставился на Зою как баран - Sergei was staring at Zoya the way sheep do, dully and fixedly, шкирка – the scruff of the neck, на карачках – Get into science even if you hafta crawl into it on all fours – it’s a great cause, плетень – the wattle fences, щерба из чебачков (уха из плотвы) – the bream fish soup, отец сбегал в лавочку – father ran to the store for vodka, пивцо-медовуха – sweet home-brewed beer, туесок – a container made of birch bark, сени – the entrance hall, быстрина – the current flows most quickly, вековечные сибирские – We’ve lived in Siberia since God knows when, сидел на крыльцечтоб «взяло» - to sit a little while on the porch till the alcohol went to his head, беремя (большая охапка, тяжелая ноша) (Байрамова: 23): «Шурыгин подбежал к учителю, схватил его в беремя и понес прочь от церкви» – “Shurygin ran up to the teacher, grabbed hold of him and carried him away from the church”; с его певучей «гармозой» - that singing wheeze box of his, валенки – felt boots, прясло – wattle fences, цигарка – home-rolled cigarette, нос с горбатенкой – his nose was crooked and hooked, питьевое ведро – the bucket that held drinking water, комиссионка – the consignment shop, ухарь – a new tough guy, самородок – a natural born talent, красный угол – the corner of the house where the icons were hung, хоровод – round dances, просека – an area that had been clear cut, бор – pine forest, фуфайка – heavy sweater, взгорок – a little hill, пригон (загон для скота) (Байрамова: 227 2004) – the cattle pen, навильник (имеется ввиду количество сенаодин навильник) – a bunch of hay, a bale of hay, голик, голичок (веник из голых прутьев) (Елистратов: 70): «У него был заготовлен голичок, песочек в баночке…» - “He had at the ready a bundle of leafless birch twigs and a little jar of sand”; бригада – the work brigade, дармовой (доставшийся даром) – «didn’t cost us a thing», махра – cheap tobacco, кино - buncha movies, страда – the time of back breaking work at harvest time, с причетом – with moan after plaintive moan, she lamented, отвальная - farewell supper, ток, точёк (специально оборудованная площадка для предварительного хранения и первичной обработки зерна) (Байрамова 2005: 85) – the threshing floor, телочка – a little girl calf (or little calf), закоулок – secluded spot, палати (дощатый настил для сна на некотором возвышении от пола) (Байрамова 2004: 104) – sleeping bench, полок – a sweating shelf.

Слово «палати», «полок» переводчик дополнительно поясняет в глоссарии в статьях «izba», «banya» где приведен не только указанный вариант перевода, но и транскрибированный вариант – polati, polok.

К некоторым словам, к сожалению, переводчик не дает комментариев. Например, слово «комиссионка» (the consignment shop) - это магазин, где в советское время можно было купить дефицитный товар. В связи с этим в разговорном языке существовало такое понятие, как товар, который «выкинули» в комиссионке, т.е. начали продавать. Только комиссионная торговля давала возможность продать привезенные из-за границы дефицитные джинсы или магнитофон, не рискуя сесть по статье за спекуляцию. При данном переводе временная и национальная окраска реалии потеряна, хотя общее смысловое значение передано верно. К тому же слово «комиссионка» - это разговорный вариант словосочетания «комиссионный магазин», что в переводе также не нашло отражение.

Уподобляющий перевод: этот вид перевода используется для передачи некоторых смысловых имен собственных. Опираясь на свои знания, интуицию и опыт, переводчик определяет в таких случаях художественную значимость названного «говорящим» именем персонажа, оценивает его литературную роль и функцию, жанровые и стилевые особенности произведения, традиции литературы оригинала и перевода и т.п. В случае, когда смысловое имя собственное необходимо автору для характеристики индивидуальных черт героя, оно переводится. Эта группа представлена всего несколькими примерами, к которым относятся прозвища:

Алеша Бесконвойный – Alyosha at Large, Залетный – Passing Through, Упорный - Stubborn варианты перевода полностью отражают смысл, заложенный автором в эти прозвища.

Перевод смысловых имен остается творческой задачей не только при воссоздании внутренней формы имени в новой языковой оболочке, но и при выборе способа, приема их передачи в ПЯ.

Сюда же мы отнесли и слова-обращения, клички (часто обидные), которые в переводе также подвергаются уподоблению: грамотей – smarty pants, тубик (больной туберкулезом) – you TB case, пятерочник – a straight, демагог-кляузник – slandering demagogue, «Дошлый, собака!» - Clever sonuvabitch!, «Cкважина кривоносая» – hooknosed twat, «Кикимора болотная» – pathetic sonuvabitch, «деревня» - backwoods hicks, верста коломенская – beanpole, журавь – gangling crane, голубушка – honey, шантрапа – scum, урка – crook, уркаган, жулик – real crook, the thieve, жулье - swindler, чудик – оddball (slang, it is a weird eccentrical person), Зимушка-зима - Old Man Winter ( it is a personification of winter, sometimes also called Father Winter).

Кроме вышеназванных слов уподоблению подвергаются следующие: хром (т.е. кожаные сапоги) – calfskin, солонина – corned beef, смолокур – tarmaker, участковый – a district police officer, гимнастерка - a field shirt, пилорама – the lumberyard (an establishment where timber and sometimes other building materials are stored or sold), вытрезвитель – drunktank (Am. slang), каталажка – lockup, перемет (рыболовная снасть с крючками) (Байрамова: 172 2004) - seines, рукомойник (умывальник) – washstand, каменка (печь из камня, без трубы в бане) – the stone stove, сельмаг – the village store, взвоз (дорога в гору) – slope, верстак (рабочий стол с приспособлениями для обработки вручную изделий из металла, дерева и др. материалов) – workbench (a heavy table at which work is done by a carpenter, mechanic, toolmaker, etc), колодец – the well, дресва (место у реки, покрытое галькой или крупным песком, наносная мель на реке) (Воробьева 2002: 31) – shoal (bank), бричка (легкая открытая телега) – a wagon, мастак (искусный и опытный в чем-либо человек, мастер) – expert, кладовщик –a warehouse manager, школьный завхоз – the village school custodian, бригадир – the foreman, 2 сотки (или 2 ара) - one-twentieth of an acre; таган – trivet, патефон - the phonograph, патефонные пластинки – the record albums, блесна – a spoon-bait, шаль пуховая – a Angora shawl, побывка (краткосрочный отпуск) (Байрамова: 181) – vacation. В русском сознании сформировалось следующее понятие слова «побывка» как пребывание дома во время краткосрочного отпуска и касается преимущественно военнослужащих. Но в контексте рассказа «Срезал», где употребляется это слово, мы узнаем, что на побывку, то есть в отпуск приехал в деревню из города один из героев рассказа вместе со своей семьей.

В рассказах Шукшина встречается большое количество фразеологических оборотов, которые переданы в языке перевода следующими способами:

1. подбор полного эквивалента: бросить перчатку (бросить вызов или вызов на дуэль ) – to throw down the gauntlet (to offer a challenge); баба с возу – коню легче – get the woman off the cart and the horsell go father.

2. использование эквивалента с максимально близким планом содержания: корова языком слизнула ( исчезло начисто) - all vanished into thin air (бесследно исчезнуть; скрыться из виду); жареный петух в зад клюнул (кто-либо испытал трудности, неприятности, оказался в затруднительном, тяжёлом положении) – the devil made you do it; на Кудыкину гору (фразеологизм является ответом на вопрос «Куда идешь?» при нежелании отвечать) – to never-never land; срезать кого-либо (Глеб Капустин приходил и срезал знатного гостя) – cut the notable guest down to size (сбить спесь, поставить кого-либо на место); голой рукой не взять (непросто справиться с кем-л.) – Wont be able to lick them barehanded;

рубануть сплеча – give straight from the shoulder (в ПЯ существует еще один эквивалент с максимально близким планом содержания данному фразеологизму - shoot from the hip).

Тряхнуть стариной (поступить так, как прежде, как в молодости) – used to in the good old days (idiom - the good old days, доброе старое время).

Спутать божий дар с яичницей (всё совершенно спутать, перепутать) – to make a silk purse out of a sows ear (сшить из свиного уха шёлковый кошелек, сделать из чего-л. конфетку, сделать человека из кого-л., перевоспитать кого-л.).

Здесь мы видим, что подобран вариант перевода, который на первый взгляд кажется некорректным, но это не так. Если мы обратимся к контексту, то станет ясно, что данный эквивалент допустим, так как он не меняет смысл сообщения: «Теперь, что касается примера. Он… конечно, яркий, внушительный, но совершенно не к месту. Тут вы, как говорится, спутали божий дар с яичницей. На этом примере можно доказать совершенно противоположное тому, что вы тут хотели сказать…» (Шукшин 1985: 568).

Now, as regards your example. It is … of course, striking, inspiring, but absolutely inappropriate. Here you are, as they as, trying to make a silk purse out of a sow’s ear. With an example like that you can prove the exact opposite of what you meant to say” (Shukshin 1996: 76).

3. Использование нейтрального по колориту слова или словосочетания:

Ну чего вот сдуру сиротой казанской прикинулся? – Whats with the hard-luck act, Andrei thought. Fool.

Держать марку – hes gotta maintain his reputation,

Сложить губы трубочкой – purse smbs dry lips.

4. Использование описательных соответствий: Достать по блату – to get ahold of smth through the right connections.

Кишмя кишит (и там этих беленьких (микробов) кишмя кишело – And there it was just swarming with the little white things) – to swarm, swarming

Тянуть на себя одеяло – ‘use and abuse somebody’ to get what wanted

Катить бочку (неспровоцированно нападать, угрожать или обвинять в чём-либо) – do a smear job (данный фразеологизм имеет несколько эквивалентов, которые переводчик не использовал: 1) (обвинять кого-л) (try to) pin the blame on smb 2) (говорить о ком-л плохо) speak badly about smb; bad-mouth smb; blow the whistle on smb).

Описательный перевод может и не нанести ущерба художественной адекватности перевода в целом, но к частичным стилистическим потерям он приведет.

Пословный перевод: такой способ перевода возможен, если в ПЯ нет соответствующего устойчивого оборота или когда он есть, но его эмоционально-экспрессивная и стилевая маркировка отличается от той, что у оборота оригинала. Иногда переводчик просто не находит в своей памяти нужной фразеологической единицы, хотя она имеется в языке перевода.

Например, фраза «с цепи сорвался» (о шумном, буйном поведении, стремительных движениях; 2) о действиях очень рассерженного человека, потерявшего самообладание) переведена так: «loose from chain», хотя в английском языке есть выражение «he is like a mad dog on the loose; he is like one possessed».

Все уши прожужжал – my boy’s been dronin’ on at me nonstop. Здесь переводчик также прибегает к описанию, хотя в ПЯ имеется полный эквивалент этому фразеологизму - din smth into smb's ears.

Ну-ка ты, доктор кислых щей! – Okay you, Mr. Ph.D. of sour cabbage soup! (опять же в ПЯ существует эквивалент этому выражению - a poor excuse for a professor).

Калька: данный прием не всегда раскрывает для читателя, незнакомого с ИЯ, значение переводимого слова или словосочетания. Причина того в том, что сложные и составные слова и устойчивые словосочетания, при переводе которых калькирование используется чаще всего, нередко имеют значение, не равное сумме значений их компонентов, а поскольку при калькировании используются эквиваленты именно этих компонентов, значение всего лексического образования в целом может остаться нераскрытым.

Так, неподготовленному читателю слова: кулак(и) – kulak(s), мужик(и) – muzhik(s), председатель колхоза – the chairman of the kolkhoz, колхозники – kolkhoz workers, четушечка – pint of vodka, общая баня – public banya, куркуль – lousy kulak, «Кабачок «13 стульев» - “The Thirteen Chairs Tavern”, КВН – “The Club of The Jolly and Quick-Witted”, копейка – kopek, сайка(и) – saika(s), сельсовет – the village council, райцентр – the district center, берданка – the Berdan rifle, ударная работа – shock labor, самогонка – home-distilled vodka, сруб срубить – to built an izba вряд ли скажут что-нибудь без развернутых пояснений.

К первым девяти словам и словосочетаниям переводчик дает комментарии, к остальным они отсутствуют.

Гипонимический перевод:

Завозня (сарай для сельхозинвентаря, где также занимаются каким-либо ремеслом) (Воробьева 2002: 34) – a shed (навес, укрытие, ангар; гараж); битюрь (местное название пескаря) - a fish; поскотина (огороженное пастбище у деревни) (Воробьева 2002: 76) - pasture (1. land covered with grass or herbage and grazed by or suitable for grazing by livestock 2. a specific tract of such land 3. the grass or herbage growing on it); в присядку (выполнять особые движения во время танца) – into the dance; груздь – one kind of mushroom, похлебка (разновидность супа, представляющая собой лёгкий овощной отвар, называемый по имени основного компонента, например картофельная похлёбка, капустная похлёбка, щавелевая похлёбка) – soup; куть (угол в избе, часто отгороженный, где готовят пищу, хранят кухонную утварь и т.л.) (Елистратов 2001: 165)– the corner; горница – they went into the other room. В этом переводе русская реалия «горница» передана в переводе словом «the other room», которое имеет значение «комната, любая комната в доме» и является родовым понятием по отношению к русскому слову. Он позволяет отказаться от транскрипции и произвести замену понятий, разница между которыми в условиях данного контекста значительна до такой степени, что колорит при переводе потерян.

В приведенных примерах лексические значения единиц ИЯ и их переводческих эквивалентов не совпадают — исходное слово по объему своего референциального значения гораздо уже, чем соответствующее ему слово в тексте перевода. Эквивалентность здесь достигается путем денотативного тождества данных лексических единиц в ИЯ и в ПЯ – они обозначают один и тот же предмет.

Транскрипция+уподобляющий перевод: кучугуры (предгорье) – the kuchugury foothills. У В. Даля: «кучегур», «кучегуры» (южные) – песчаные бугры, сыпучие кочки, барханы. Вероятно, из тюрк. языков) (Елистратов 2001: 166).

Заготзерно – the state grain-purchasing agency (Zagotzerno)

Заготскот – the state cattle-purchasing organisation (Zagotscot)

Передача чужой для исходного языка и языка перевода реалии.

С проблемой такого характера переводчик встречается при наличии в тексте оригинала реалии, заимствованной исходным языком из «третьего» языка. Например, в переводе встречается заимствованная из латинского языка реалия «Perpetuum Mobile», переданная латинскими буквами и заключенная в кавычки. В переводе эта реалия выделена графически курсивом без каких-либо дополнительных средств осмысления. Очевидно, прибегая к данному приему, переводчик полагается на широту фоновых знаний читателя и его способность соотнести эту реалию с необходимыми фактами истории и культуры.

Опущение - это скорее не способ перевода реалии (перевод как таковой в данном случае отсутствует), а возможный прием обращения с реалиями при переводе содержащих их текстов.

Таких примеров немного: бастырок (шест, палка, которой притягивают сено к возу): «… да и положила поверх бастырка здоро-о-вый навильник…) (Шукшин 1985: 327) - “I put a bi-ig old bale on top” (Shukshin 1996: 234).

Околок (небольшой участок леса, окруженный полем или лугами) (Елистратов 2001: 217): «…или пошел назорил в околках сорочьих яиц» - “…or Id go and find magpie eggs”.

Такое опущение реалий приводит к искажению смысла, или недостаточной передаче всей полноты информации, заложенной в значении реалии.

Как следует из вышеизложенного, преобладающий тип передачи

слов-реалий в переводах рассказов В.М. Шукшина – это транскрипция (63 примера), самое меньшее количество примеров было переведено с гипонимического перевода (8 примеров).

В результате проведенного исследования выявлено, что по частотности применения прием транскрипции составляет 33%, описательный перевод – 26%, уподобляющий перевод – 26%, калькирование – 9%, гипонимический перевод – 4%, транскрипция+уподобляющий перевод – 2%2.

Таким образом, исследование показало, что тексты В.М. Шукшина богаты реалиями разного рода, что создает определенные трудности при переводе его произведений на иностранный язык, в частности – английский. Слова-реалии служат для создания культурного фона произведения и способствуют наиболее полному воплощению замысла автора.

Практически все способы перевода реалий (за исключением опущения и замены реалии исходного языка на реалию языка перевода) можно назвать общеупотребительными, однако, суммируя все вышесказанное, следует отметить, что, несмотря на положительные стороны вышеуказанных способов, при переводе всегда необходимо учитывать также и связанные с ними ограничения. Не всегда частое употребление того или иного способа перевода реалий означает его эффективность. Например, транскрипция с соблюдением всех правил в большинстве случаев передает лишь звуковую форму слова, не затрагивая его значения. Также и транслитерация, передающая графическую форму данной лексической единицы, и которая употребляется все реже и реже при передаче безэквивалентной лексики на другой язык.

Поскольку каждый из приемов передачи слов-реалий имеет свои достоинства и недостатки, то следует использовать комбинированные способы перевода культурно-маркированных единиц, не ограничиваясь одним приемом, а сочетая 2 или 3, например, транскрипцию и описательный перевод, или же давать пояснение или комментарий каждой реалии.

 

Литература:

 

  1. Байрамова Т.Ф., Никишаева В.П. Словарь языка рассказов В.М. Шукшина. Выпуск 2. – Бийск: НИЦ БПГУ им. В.М. Шукшина, 2004. – 256 с.

  2. Воробьева И.А. Словарь диалектизмов в произведениях В.М. Шукшина. - Барнаул: Изд-во АГУ, 2002.- 110 с.

  3. Гивенс Д. Творчество В.М. Шукшина в США (проблемы восприятия) // Творчество В.М. Шукшина. Поэтика. Стиль. Язык.- Барнаул: Изд-во АГУ, 1994.С.184-191

  4. Елистратов В.С. Словарь языка Василия Шукшина. – М.: «Азбуковник», «Русские словари», 2001. – 432 с.

  5. Марьин Д.В., Чеснокова В.А. Проза В.М. Шукшина в межкультурной коммуникации (на материале англоязычных переводов) // Язык прозы В.М. Шукшина. Теория. Наблюдения, Лексикографическое описание: межвузовский сб. статей. - Барнаул: Изд-во АГУ, 2001.- С. 17-38. 997.

  6. Россельс В.М. О передаче национальной формы в художественной литературе // Записки переводчика. – 1953. - №3. – С. 169.

  7. Шукшин В.М. Собрание сочинений: В 3-х т. Т. 2. Рассказы 1960-1971 годов. – М.: Молодая гвардия, 1985. – 591 с.

  8. Язык Шукшина как зеркальное отражение современной русской разговорной речи и просторечия с поправкой на диалогические процессы последнего времени // Слово и время. Сб. научно-метод. статей в честь проф. О.Е. Ольшанского.- Славянск, 1997.- C. 70-80.

  9. Shukshin V. Stories From a Siberian Village.- Dekalb, 1996.- 256 p.

 

 

1 Примеры этих имен собственных даны в пункте – «Уподобляющий перевод».

2 Данные приводятся без учета перевода фразеологических оборотов.