Блокадное детство Володи Турбина

Блокадное детство Володи Турбина

Перерыв на войну

Владимир Владимирович Турбин — ребенок блокадного Ленинграда. Он родился 5 ноября 1939 года, и на момент начала войны ему не было и двух лет. Однако мрачные события детства, проведенного в Ленинградской блокаде, остались в памяти навсегда. Родители Володи сутками трудились на производстве. Иногда работники предприятий получали дополнительный паек. Для многих это была единственная возможность прокормить голодающих детей.

 

Владимир Владимирович Турбин


Жизнь в детском саду

 

Спустя некоторое время Володю устроили в круглосуточный детский сад недалеко от дома. Родители постоянно работали, и Володя их практически не видел. Лишь изредка мама забирала мальчика на день домой.

Решающую роль в судьбе Володи и других детей играли воспитатели. Весь полученный хлеб они самоотверженно отдавали воспитанникам, а сами питались дурандой (кусками спрессованной шелухи от семечек). За столом сидели шесть детей, перед ними ставили тарелку с хлебом. Горбушка считалась самой вкусной, тот, кто ее ухватил — был счастливчиком.

Во время воздушных тревог всех детей, построив «цепочкой», водили в подвал дома напротив, в бомбоубежище. На лица детей надевали марлевые повязки, воспитатели объясняли, что с немецких самолетов могут пустить газ. И действительно, когда маленький Володя смотрел вверх, он видел, что самолет оставляет после себя реверсивные следы, которые были похожи на газовую атаку. Уже после войны по радио Владимир Владимирович услышал информацию о том, что недалеко от Павловска в поселке Новолисино в лесу был обнаружен склад с химическими снарядами, возможно, именно они были предназначены для обстрела Ленинграда.

Один праздник в детском саду Володе запомнился особенно. Воспитатели предупредили детей, что приедут солдаты и партизаны, поэтому нужно приготовить представление. Мальчишкам сшили костюмы, похожие на одежду кубанских казаков, а также вручили деревянные сабли. Ими во время представления на полном скаку мальчики должны были рубить ветки. Володю Турбина, как самого рослого мальчика назначили «командиром эскадрона». Когда наступил долгожданный день, зал был переполнен солдатами в гимнастерках и пилотках и партизанами в папахах с ленточками наискосок. Дети выступили искренне и задорно, очень старались. Зрители хлопали в ладоши, улыбались, а потом обнимали и целовали детей. Концерт удался. Остался в памяти и сытный обед с компотом. Продукты для обеда принесли в детский сад желанные гости. Кроме того, каждому мальчику солдаты подарили пилотку со звездой, которую в полуденный сон каждый мальчишка засунул под подушку.

 

Старший брат

 

Мама весь хлеб отдавала детям — Володе и его старшему брату Олежке. Чтобы как-то заглушить невыносимое чувство голода, мама начала курить. «Помню, она была очень худенькой, хрупкой женщиной. Сейчас я даже не представляю, как у нее сил хватило на заводе работать», — отмечает Владимир Владимирович.

Однажды тетка повезла Олежку на санках в булочную, чтоб получить по карточкам положенные граммы хлеба. Оставила Володиного старшего брата на санках возле булочной, а сама заняла очередь. После того как она вернулась, ребенка уже не было.

Родители и во время, и после войны писали заявления о пропаже сына, мальчика искали, но все было безуспешно. Мама до конца жизни хранила фотографию Олежки.

 

Конец блокаде

 

Новый 1944 год. В детском саду нарядили елку. Воспитатели, несмотря ни на что, старались создать детям праздничное настроение. Дети играли, водили хороводы. Воспитатели ненадолго отлучились, а когда вернулись, бросились к детям — поднимали их, целовали, подхватывали их на руки. К маленькому Володе подбежала женщина, обняла и с дрожью в голосе, со слезами на глазах сказала, что блокада снята и больше ее никогда не будет. Мальчик не знал, что такое «блокада», но почувствовал, что произошло что-то очень хорошее.

Через год после войны Володя пошел в первый класс, а после школы — работать на завод и в институт по специальности «Сварочное производство».

«Всем хорошим и всей своей жизнью я обязан своим родителям и тому детскому саду, здание которого (так уж сложилось) я сейчас вижу из окна своей квартиры», — говорит Владимир Владимирович.