Журнальный мир

Авдей не выходил из дома уже много лет. Всё необходимое взаимодействие с окружающим миром и другими людьми давно осуществлял за него персональный робот, при помощи которого он видел, слышал и чувствовал внешний мир. Но сегодня он сам спешил на работу. События прошлой ночи чрезвычайно взволновали его, и он хотел лично обсудить их с Петром, начальником Литературного отдела Института творческих исследований и анализа.

Пройдя несколько кварталов, он остановился у больших ворот. Заработал механизм, и небольшая платформа под его ногами стала подниматься. Воспоминания сами нахлынули на него. Он так давно не был здесь, он помнил первую встречу с Петром, своим будущим руководителем. Как много идей было у него, как много хотелось ему сделать.

После начавшегося спора в отношении возможности интеграции человеческой фантазии и способностей машин по обработке информации, когда общество разошлось во мнениях, Авдей был уверен, что нашел решение. Он вспоминал, как Петр помог собрать команду, как стал настоящим другом, отдавая все силы, опыт и связи общему делу.

Но время шло, а исследования не давали результатов. Машина не справлялась с возложенной на нее высокой миссией, она могла лишь обрабатывать полученную от людей информацию и выдавать случайные комбинации литературных сюжетов, меняя героев, злодеев, места и пейзажи. Ничего нового создать не удавалось. Все чаще и чаще сотрудники Литературного отдела оставались дома, выполняя свою работу и взаимодействуя друг с другом по сети, или присылали в Институт своих роботов, координируя их действия, сидя на диванах. Надежды не оправдались, команда не добилась успеха.

Авдей вспоминал тот мрачный день, когда Петр, вернувшись с очередного собрания коллегии Института, сообщал команде, что теперь Литературный отдел будет заниматься простым анализом, а весь опыт и глубокие знания сотрудников отдела будут направлены на механическую проверку выдаваемых машиной текстов с целью последующей печати наиболее интересных из них.

Авдей зашел к себе на рабочее место, с улыбкой посмотрел на пустой офис, включил компьютер и на некоторое время задержался перед экраном.

«Мы так долго этого ждали, скоро здесь опять будет жизнь, а воздух наполнится голосами», – убеждал он себя, вводя какие-то команды с клавиатуры.

Потом он заскочил на кухню, заказал на дисплее две чашки кофе и ввел номер кабинета Петра.

Через несколько минут Авдей стоял около двери директора Литературного отдела. Он позвонил и, не дожидаясь ответа, вошёл внутрь.

– Что у нас с настроением? – спросил он хмурого Петра.

– Слишком редко бываю на улице, сегодня первый раз за много лет. По дороге столкнулся с персональным роботом нашей уборщицы… Что случилось? Зачем мы здесь? Почему ты не хотел ничего рассказывать по каналу? – с нетерпением поинтересовался Пётр.

Раздался щелчок, и на столе появились чашки с кофе.

– Я расскажу тебе все с самого начала, – сказал Авдей и, охлаждая дыханьем горячий напиток, возбужденно начал повествование.

– Вчера я, как обычно, долго работал с кодом, у меня получилась новая последовательность блоков, которая могла дать результаты. Я добавил цепочку в базу М2П4 и активировал программу для создания работ. Не дожидаясь подготовки серии текстов, я остановил машину и приступил к изучению аннотаций к ним. Все было, как всегда, код не работал. Я приступил к анализу, отобрал три самых интересных работы. В первом тексте М2П4 совместил «Алису» Кэрролла, «Снежную королеву» Андерсона и «Маленького принца» Экзюпери. Там было все: побег за кроликом, нора, холодный волшебный мир, похищение сердец, а в конце герой оживлял черствые души и спасал волшебный мир, рассказывая королеве истории о добре, любви и взаимопомощи. Отличная сказка получилась.

– Ближе к делу, – недовольно сказал Петр. – К чему эти детали и говори просто «текст», жанровые особенности оставь для любителей, которые уже столько лет не могут создать ничего ценного, ничего стоящего со своей незаменимой фантазией.

– Как скажешь. Но скоро мы опять поговорим о жанрах, я обещаю. Так вот, второй и третий тексты были для более взрослой аудитории. Представь себе основу Карамазовых и…

– Хватит, – прервал его Петр, – сколько можно? Жду объяснений!

– Хорошо, хорошо. Ты знаешь, что я всегда оставляю наугад одну аннотацию непрочитанной и после выбора трех лучших текстов, читаю ее и делаю выбор уже из четырех. Это добавляет некую интригу и разнообразие в мою работу. Так вот, так как я закончил серию досрочно и просмотрел все аннотации сразу, я был немного разочарован, что не могу теперь закончить свой день привычным образом. Пролистав на машине страницу со списком текстов, я хотел ввести порядковые номера понравившихся мне работ для дальнейшей печати, но, вдруг, увидел, что М2П4 создал еще одно произведение. Очевидно, в тот момент, когда я останавливал подготовку текстов, он уже запустил его создание и закончил только сейчас.

– Некоторые вещи никогда не меняются, и твой день закончился, как всегда, – сказал Петр.

– Да, то есть нет, ведь некоторым вещам суждено измениться! – загадочно продолжил Авдей. – Знаешь, что было в этой последней аннотации? Знаешь, как М2П4 определил состав содержания, созданного им произведения?

– Как? – спокойно спросил Петр.

– В аннотации было указано: «Текст в базе данных не значится». Ты можешь поверить, не значится!

В кабинете наступила тишина, раздавался лишь мерный шум вентиляции. Авдей заговорил первым:

– Все документы у меня здесь, в папке, смотри! – И он достал распечатку аннотации загадочного текста.

Петр взял ее в руки, пробежал глазами и сказал:

– Не может быть, это, должно быть, какая-то ошибка?

– Никаких ошибок, М2П4 – самый точный аппарат на земле, вероятность технических сбоев исключена, результаты его работы трижды тестирует система анализа.

– Да, наверное, ты прав… – неуверенно сказал Петр.

– Это акт цифрового творения, это создание первого искусственного текста! Человек никогда ни о чем подобном не писал! – восхищенно восклицал Авдей.

– Неужели нам удалось? Ты смог, не могу поверить. А перспективы, что теперь будет? Ведь это первый самостоятельный текст, созданный машиной! – размышлял вслух Петр.

– Будет все! Все теперь будет иначе, больше никаких угрюмых лиц и осуждающих взглядов! И я хочу прибавку! – почти выкрикнул Авдей.

– Нужно позвонить директору Института и коллегам по отрасли, хотя нет, сначала хочу изучить всё сам, нужно отправить текст в печать, – продолжал Петр.

– Уже все напечатано, перед встречей с тобой я зашел к себе и запустил программу. Знаешь сколько страниц? Триста двадцать четыре! И ни одна не повторяет ранее созданные людьми творения!

– Невероятно, – восхищенно проговорил Петр. – Скорее идем знакомиться с произведением, это колоссальный успех!

Друзья встали с кресел и поспешно покинули кабинет.

Отдел печати находился на втором этаже, Петр с Авдеем не стали дожидаться лифта, а отправились прямиком по лестнице, обгоняя друг друга.

– Так и вижу заголовки во всех передовых изданиях: «Цифровая душа М2П4!», «Искусственный вымысел больше не миф!», – говорил Авдей.

Через несколько минут они вошли в просторный зал, который сплошь был заполнен огромными печатающими машинами. Свет включился автоматически. По центру располагался широкий стол, разделенный на множество секций. Текст после печати сшивался, ему назначали порядковый номер, и он помещался в одну из свободных секций. В дальнейшем каждую работу внимательно читали корректоры, которые вносили свои правки. Потом специальная комиссия присваивала тексту баллы, которые влияли на стоимость работы и способ ее оформления. Но все это было уже не важно. Текст, за которым пришли друзья, был бесценен: единственный и уникальный, самый первый.

– Секция двадцать четыре, – сказал Авдей, – это здесь, внизу.

Авдей подошел к столу и достал толстый сброшюрованный текст, титульный лист которого прикрывала аннотация, такая же, как та, которую с большим интересом изучали друзья в кабинете.

– Читай вслух, – сказал Авдей и передал творение Петру.

Петр зашелестел страницами, Авдей встал у окна, закрыл глаза и затаил дыхание, но не слышно было ни возгласов, ни восхищённых вздохов, ничего, что подтвердило бы его невероятный успех. Авдею казалось, что прошло уже непозволительно много времени. Он открыл глаза и спросил с нетерпеньем товарища:

– Почему не читаешь, почему медлишь!

– Я домой, – спокойно ответил ему Петр и направился к выходу.

Авдей ничего не мог понять, он бросился к тексту, который лежал на столе в раскрытом виде. Подойдя ближе и пролистав страницы, Авдей увидел, что они пусты, ни одного печатного знака…