Журнальный мир

Нина Михайловна Лошкомоева почти пятьдесят лет заведовала библиотекой Русского Географического Общества и до сих пор остается его членом. Но до географического факультета института им. А. И. Герцена в ее жизни были блокадный Ленинград и тыл. Она рассказывает о войне и блокаде нехотя, признается, что многие моменты вспоминать больно и неприятно.

В сорок первом году Нине Михайловне исполнилось шестнадцать. Ее семья, по традиции, снимала дачу в Павловске. С работы приехал отец, которого так долго ждали, все сели за стол. Из окна были видны прогуливающиеся по парку люди. Не успели ложки ко рту поднести, как ворвался какой-то мужчина и приказал включить радио. Выступал Молотов. Люди из парка исчезли в одно мгновение.

Отца сразу же забрали на фронт. До этого он уже поучаствовал в присоединении Западной Украины к Советскому Союзу. Не успел вернуться — оказался на Финской войне. И после нее вздохнуть спокойно так и не удалось.

Папина сестра собиралась ехать в Ярославскую область, и Нину решили отправить с нею. Но пока собирались, девушка заупрямилась. Только когда вынули из багажа все зимние вещи, она успокоилась: значит, только одно лето там проведет и вернется назад, учиться.

Ленинградских подруг Нины тоже эвакуировали под Ярославль. Там девушки вместе пошли в сельскохозяйственный техникум учиться на агрономов. Через два года уже ездили на поля: выращивали, пололи, собирали урожай. Нередко приходилось что-то разгружать, пилить, таскать — все время в работе.

Такого голода, как в Ленинграде, в Ярославле не было, но и сытым никто себя не чувствовал. Когда стоявший рядом с их домом храм переделали в Дом культуры, Нина Михайловна вместе с подругами ходила туда смотреть фильмы. Но это нехитрое развлечение не могло подавить тоску по родине, по отцу.

Она и не помнит, как добралась до вокзала. Поезд шел до Ленинградской области: дальше еще не пускали. С собой у нее был лишь билет, да бумажка об окончании техникума. На каждой станции патрули тщательно проверяли билеты и, если что-то не так, высаживали.

На станции Любань и ее высадили. Привели в какой-то кабинет, там сидел военный, весь в орденах. Просмотрев ее документы, он, к облегчению девушки, подписал ей разрешение ехать дальше.

В Ленинграде на Московском вокзале везде стояли вооруженные люди, всех проверяли. Отовсюду доносились звуки стрельбы. Домой добиралась на трамвае (в сорок четвертом году они уже ходили).

В коммуналке Нину Михайловну встретили только соседка да мачеха (ее мама умерла еще до войны).

Началась новая жизнь в Ленинграде. Поскольку почти никаких документов у Нины Михайловны не было, во время каждой проверки ей приходилось уходить из дома и прятаться, ждать на улице, ждать, пока проверяющие не уйдут.

Однако нужно было устраиваться на работу. И ее направили обучать ребят-детдомовцев ведению сельского хозяйства.

Нине Михайловне было что порассказать им. Еще до войны она посещала различные кружки. По соседству с ней жил оператор Аркадий Николаевич Кольцатый. Он в то время снимал музыкальный фильм «Музыкальная история» и приглашал девушку на съемки. В фильме играл и пел Сергей Яковлевич Лемешев, советский оперный певец и режиссер. Особенно Нине Михайловне запомнились съемки сцены бала. Подруги, смотревшие фильм, потом говорили, что ее лицо несколько раз попадало в кадр!

Нине Михайловне, интересному человеку с разносторонним опытом, удалось наладить теплые отношения с воспитанниками. Многие дети рассказали ей свои истории. Среди детдомовцев был мальчик Вова. Он остался один на даче, и когда закончилась еда, вынужден был бродить по лесу в поисках пропитания. Ел листочки, ягоды — благо было лето. Однажды уловил ароматы горячей пищи: кто-то готовил обед! Мальчик пошел на запах, от которого даже голова закружилась, и вышел к деревне, оккупированной немцами. Солдаты сидели и готовили обед: то ли рыбу чистили, то ли мясо резали. Увидев Вову, один из них указал на пищу: дескать, хочешь? Мальчик понял его и кивнул: да, хочу. И даже руку протянул — а немец взял и демонстративно бросил еду собаке.

Другая девочка рассказывала, как жителей нескольких деревень собрали у леса и приказали копать большие ямы. Среди жителей была и ее мама. Девочка стояла рядом. Когда ямы были вырыты, всех взрослых сталкивали туда и расстреливали. Девочке было всего пять лет. Она сквозь слезы смотрела, как ее мама сначала копает яму, а потом исчезает на ее дне…

Вскоре после войны Нина Михайловна поступила в педагогический институт имени А. И. Герцена на факультет географии. Многие детдомовцы писали ей, присылали открытки. К сожалению, не все ее воспитанники пережили войну…

Отец Нины так и не вернулся. Ей до сих пор страшно вспоминать извещение из военкомата, которое переслала в Ярославль мачеха. Потом, оказавшись в Ленинграде, Нина Михайловна разыскивала любую информацию об отце. Уже после войны она узнала, что он сражался на ленинградском фронте.

Его захоронили в братской могиле в Шушарах . В этой могиле похоронены все, кто принимал участие в военных действиях по обороне Ленинграда. И теперь всякий раз, когда Нина Михайловна проезжает по этому шоссе, она находит возможность остановиться, выйти и спуститься по лесенке к могиле, чтобы снова прочитать фамилию, имя и отчество отца.