Есть такой долг – защищать память…

Есть такой долг – защищать память…

В последние годы на депутатский прием ко мне приходит мало избирателей. Люди поняли, что выборы – во многом профанация, возможности депутата – нич­тожны, стоит ли тратить его и свое время? Но зато каждый визит дорогого стоит, особенно, когда посетитель не просит помощи в ремонте водопровода или канализации, а хочет отвести душу, немного поговорить о жизни, как говорится, «поплакаться в жилетку»…

Николай Игнатьевич Ведерников чуть старше меня. Ветеран завода режущих инструментов. Участник Великой Отечественной войны, после которой служил в роте боевого обеспечения Томского военно-пехотного училища. Видимо, надо пояснить, что в военно-учебных заведениях РККА существовали подразделения, состоявшие в основном из сверхсрочников, обеспечивавших учебный процесс, что-то вроде коллектива лаборантов гражданских вузов. Они нередко бывали в несколько особых отношениях с преподавательским, командным и руководящим составом ВУЗа, играя немалую роль в учебно-воспитательном процессе.

В последние годы Ведерников работал на заводе режущих инструментов, ныне он беспокойный ветеран, неугомонный общественник.

 

* * *

 

Известно, что пехотинец больше трех раз в атаку не ходит, а командир стрелковой роты или взвода поднимает свое подразделение в атаку и того реже. Готовить в течение двух-трех лет младших офицеров ради нескольких секунд, отделяющих команду «Вперед!» до падения на землю раненым или убитым, с холодной точки зрения, несколько неоправданно. В то же время очевидно, что человек, морально, физически, тактически неподготовленный к такой команде и такому поступку, фронту не нужен. И едва ли не во всех армиях мира при возникновении военной угрозы создаются всякого рода ускоренные курсы, училища с не совсем понятными правами и статусом выпускников. Им нередко вовсе не присваивают офицерских званий, объявленные год-два обучения скоренько превращаются в восемь, шесть и даже четыре месяца. Фронт требует своего, и потенциальные лейтенанты идут в огонь более или менее прилично подготовленными сержантами или рядовыми.

Перед Великой Отечественной руководство СССР хорошо понимало это, и у нас были созданы десятки пехотных училищ с ускоренным курсом обучения. Они сыграли огромную роль в достижении победы, но уже в конце войны их стали закрывать, и ныне часто приходится слышать о забытых училищах, об утерянных архивах, исчезнувших личных делах сотен и тысяч воинов, в том числе павших смертью храбрых при самых трагических обстоятельствах. Известно, что курсанты училищ нередко отдавали юные жизни, закрывая путь внезапно прорвавшемуся противнику. Какие уж тут документальные свидетельства и архивы! Война есть война. Классический пример – подвиг курсантов Подольского училища при обороне Москвы. Ими тогда командовал бывший царский офицер генерал-майор В.А. Смирнов. Василий Андреевич, участник Первой Мировой и Гражданской войн, отдал военной службе почти полвека, уйдя в отставку в 1954 году, успев немало послужить системе военного образования.

Одно из таких училищ, созданное в Свердловске еще в 1936 году, сделало несколько выпусков и успело принять участие в обороне Москвы. В октябре 1949 года его передислоцировали в Томск. Училищу отдали великолепное здание на улице Киевской, 107 (памятник архитектуры регионального значения, женское епархиальное училище, построенное в 1903-1907 годах по проекту известного архитектора Константина Лыгина). В 1917-1918 годах здание находилось в распоряжении двух Сибирских стрелковых запасных полков старой армии. Осенью 1918 г. в нем был военный госпиталь. Некоторое время его занимали незваные гости – солдаты и офицеры 2-й дивизии чехословацкого корпуса капитана Р. Гайды, захватившего Томск ещё в мае. Замечу, что авантюрист Радола Гайда (Рудольф Гейдль), унтер­офицер австро-венгерской армии и генерал-лейтенант армии Колчака, был одним из организаторов антисоветского мятежа чешского корпуса, одним из виновников Гражданской войны в нашей стране, организатором фашизма в Чехословакии.

После восстановления в Томске советской власти, здесь разместился военный госпиталь. В годы Великой Отечественной войны в нем, помимо обычных операционных и палат для раненых, располагался Научно-исследовательский институт санитарной инспекции Красной Армии. Госпиталь просуществовал до 1947 года, мне – я был тогда курсантом артиллерийского училища – выпало относительное удовольствие лечиться там после перелома руки (переусердствовал на занятии по физкультуре).

Свердловским училищем с 1947 года командовал прибывший из Южной группы войск (Румыния) гвардии генерал-майор Павел Иванович Воскресенский. Он же руководил переездом в Томск, где училище назвали «Томским пехотным». В начале 1956 года в рамках хрущевского сокращения армии и бурной «борьбы за мир» училище вообще расформировали.

 

* * *

 

Мой посетитель Николай Игнатьевич Ведерников был в добрых отношениях с генералом Воскресенским и его семьёй, но всё же… «Что он Гекубе, что ему Гекуба?» Отдыхал бы спокойно в свои девяносто с гаком! Но он засыпал меня вопросами. «Почему о нашем училище и его начальнике, кстати, по старшинству ещё и начальнике Томского гарнизона, томичи ничего не знают? Почему кадетский корпус прекратил шефство над его могилой? Разве нельзя установить мемориальную доску на здании по Киевской? Что, областной и городской Думам стыдно заняться этим, потому что здание, памятник архитектуры, разваливается? Да и одну из новых улиц Томска стоило бы назвать именем этого выдающегося человека!»

За обе и даже за одну Думу мне, конечно, было неловко, но как же я был рад эмоциям старого солдата!

Дня через три по его инициативе мне позвонила из Москвы Ольга Олеговна Воскресенская, внучка генерала, дочь Олега Павловича, артиллериста, прошедшего командиром огневого взвода всю Великую Отечественную. Олег в 1954 году окончил Томский медицинский институт и работал на кафедре терапии под руководством кумира сибирских терапевтов академика Дм. Дм. Яблокова.

Ольга Олеговна окончила в свое время хорошо знакомую мне школу № 51 и Томский государственный университет. Мир тесен – у нас нашлись общие знакомые, тем более что моя жена окончила ТМИ на год раньше Олега и тоже работала на одной из кафедр этого вуза.

Генерала я, в те годы рядовой школьный учитель, видел всего раза два-три, в том числе в Томском Доме офицеров им. Н. Яковлева во время прощания (он скончался 23 мая 1972 года). Наше «Красное Знамя» опубликовало тогда некролог, подписанный первым секретарем обкома КПСС Е.К. Лигачевым, членами бюро обкома А.И. Бортниковым, А.Е. Высоцким, Ю.И. Литвинцевым, Г.Н. Судобиным и другими товарищами). На Северном кладбище по инициативе Томского и Свердловского облвоенкоматов за заслуги перед Родиной и Вооруженными силами СССР генералу П.И. Воскресенскому установлен памятник от Министерства Обороны. Иногда – надо бы почаще! – бываю неподалеку от него, у могилы моей мамы.

А Дом офицеров, бывшее Томское Общественное собрание, тоже памятник архитектуры, тоже творение К. Лыгина, понемногу рушится – мы забываем и о томских военных училищах, и об офицерах, и даже об общественных деятелях старинного сибирского города. Говорят, денег нет. Впрочем, кажется, какое-то доброе движение началось…

 

* * *

 

Будущий генерал родился 23 декабря 1894 года в Симбирске в скромной семье. Его отец работал делопроизводителем земской управы, мать умерла в возрасте 80 лет. Начав обучение в классической гимназии, мальчик из-за материальных трудностей (восьмеро детей в семье!) оставил гимназию, продолжив обучение в реальном училище, и с четвёртого класса зарабатывая себе на учёбу репетиторством. Сразу после окончания реального училища его призвали в армию и направили в Виленское военное юнкерское училище. Уже 1 сентября 1915 года он, обучаясь по четырехмесячной программе, окончил училище и сразу же оказался в Действующей армии.

 

* * *

 

И здесь необходимо небольшое отступление. Поражение России в Крымской войне поставило перед страной немало острых вопросов, в том числе и о подготовке младшего звена командных кадров армии. Уже в XIX веке стало ясно, что для руководства современным боем «благородного происхождения» и даже преданности государю и Отечеству недостаточно, нужны ещё твердые знания, крепкие навыки, серьёзная подготовка. Это хорошо понимал известный реформатор, последний в русской армии генерал-фельдмаршал, военный министр правительства Александра II граф Д.А. Милютин. Не могу не отметить, что одним из нововведений Дмитрия Алексеевича стала всеобщая воинская повинность, существующая у нас и поныне, и, как и тогда, вызывающая у некоторых граждан желание «откосить» (купечество предпочитало откупиться). В числе важнейших мер, предпринятых Милютиным для подготовки офицерского корпуса, было создание юнкерских военных училищ, принимавших на учебу не только дворян, но и юношей любого сословия. Первым таким училищем (раньше Московского!) было именно Виленское. Первым его начальником стал полковник Н.Н. Малахов, будущий генерал от инфантерии, ком. войсками Московского округа.

 

* * *

 

Подчеркну, что милютинские меры были весьма решительными (фактически вся русская интеллигенция получила хотя бы минимальную военную подготовку), но далеко не решающими. Безграмотная организация действий армии, нелепые жертвы в Восточной Пруссии во имя спасения Франции («французы будут защищать Париж до последней капли крови русского солдата!») привели к тому, что едва ли не весь кадровый офицерский состав, особенно цвет русского офицерства – офицеры гвардейских полков, выбыл из строя уже в первые месяцы войны. Именно тогда – об этом ныне не любят вспоминать – русская культура, рядовыми носителями которой были тогда наши офицеры, понесла первый в ХХ веке страшный урон. А к концу войны во многих пехотных полках имелось всего по одному-два кадровых офицера. Ротами (а во множестве случаев и батальонами) командовали офицеры военного времени, не имевшие ни боевого опыта, ни теоретических знаний.

 

* * *

 

Воскресенского направили на Северный фронт прапорщиком (соответствует современному младшему лейтенанту), вскоре он стал командиром роты в 68-м Бородинском пехотном полку, одном из старейших и лучших полков императорской армии. За год получил три очередных звания, стал штабс-капитаном и командиром батальона. Не стану перечислять места и ход ожесточенных сражений в Прибалтике, на Даугаве, подчеркну только, что немцев не допустили к столице, прежде всего благодаря мужеству и стойкости рядовых солдат и младшего комсостава и, конечно, стрелков латышских бригад. А стремительная карьера юного (22 года!) офицера связана вовсе не только с тем, что «Вакансии как раз открыты: // То старших выключат иных, // Другие, смотришь, перебиты», но и с его бесспорными боевыми качествами, личной храбростью, уменью заботиться о людях и руководить ими. Ныне о таких солдатах и офицерах, как Воскресенский и его сослуживцы, об их исключительной самоотверженности и понесенных ими страшных потерях в борьбе с агрессором не говорят ни в Прибалтике, ни в России. Такая cейчас история. А ведь как бы мы ни относились к бессмысленной бойне, называвшейся Мировой войной, подавляющее большинство виленцев, да и вообще солдат русской армии, честно исполняли в те годы свой воинский долг.

 

* * *

 

Руководство Северным фронтом едва ли имеет право гордиться своим боевым мастерством. Во всяком случае об одном из командующих фронтом генерале от инфантерии Н.В. Рузском чаще вспоминают не как об организаторе обороны Питера, а как о человеке, принудившем Николая II подписать отречение от престола. Генерал одной рукой держал царя, а другой прижимал к столу заготовленный манифест об отречении, повторяя – императору, главнокомандующему! – «Подпишите! Разве Вы не видите, что Вам ничего другого не остаётся. Если Вы не подпишете – я не отвечаю за Вашу жизнь». Как бы сегодня мы ни относились к Февральской революции и отречению царя, но шла война, и с чисто военной и государственной точек зрения Рузский и иже с ним оказались клятвопреступниками и изменниками. Кстати, ни эсеров, ни анархистов, ни тем более большевиков в Ставке в тот час не было… Николай не зря говорил о предательстве – да, обстановка в стране была катастрофической, да, именно он виноват почти во всем, но все-таки первыми его предало ближайшее окружение. Вторым стал британский король Георг V – не сумел или не захотел приютить двоюродного брата (между прочим, внешне братья были полными копиями друг друга), третьими – члены Временного правительства, и уж потом, в этом никому не делающем чести деле, кровавую точку поставили екатеринбургские большевики.

 

* * *

 

Происходившее в Ставке, конечно, довольно далеко от того, чем были заняты фронтовые офицеры. Штабс-капитан Воскресенский командовал батальоном 730-го Гродечненского полка, стал членом дивизионного комитета солдатских депутатов, был избран командиром полка, руководил созданием добровольческих отрядов будущей Красной гвардии и их отправкой в Петроград. Обычная служба? Да, но перед каждым офицером русской армии, да что там, перед каждым гражданином страны тогда встал выбор – с кем быть дальше? С советской властью? С её противниками? Или уйти от всего подальше? Об этом, для многих – мучительном – выборе написано много, точной статистики нет, да и быть не может, хотя бы потому, что кое-кто не раз менял решение, переходя из одного лагеря в другой.

Воскресенский, по-видимому, сделал свой выбор сразу и окончательно, и это было естественно для офицера-окопника, два года делившего с солдатами тяготы боевой службы.

Весной 1918 года он вступил в РККА. Занимал командные (полк, бригада, дивизия) и штабные (дивизия, группа войск) должности. С первых дней Гражданской войны оказался в 1-й армии М. Тухачевского. Для тех, кто интересуется событиями начала Гражданской войны, подчеркну: Воскресенский участвовал в борьбе с белочехами и армией Комуча в дни жестоких поражений и ярких успехов молодой Красной Армии. Полезно. размышляя об этих днях, попытаться выяснить, кто же все-таки развязал Гражданскую войну, которую можно изучать по послужному списку Павла Ивановича. Он воевал и на Восточном, и на Южном, и на Юго-Западном, и на Кавказском фронтах. Его противниками были знаменитые С. Воцеховский, В. Каппель, А. Пепеляев, К. Сахаров, М. Ханжин, С. Чечек, В. Май-Маевский, другие белые генералы, в том числе и окончившие в свое время родное Виленское училище. Немало выпускников училища встретилось войскам Воскресенского среди участников белых десантов и восстаний на Дону, в Причерноморье, на Кубани, возглавлявшихся полковником Ф. Назаровым, генералами С. Улагаем, М. Пржевальским и другими. Думаю, не я один мало читал об этих кровавых событиях…

 

* * *

 

В занятости и напряженности боевой жизни краском П. Воскресенский, высокий, красивый мужчина, нашел время, чтобы обратить внимание на двадцатилетнюю Ларису Михайлову, одну из лучших машинисток штаба, закончившую специальные курсы в Петрограде. Не знаю никаких подробностей, да и не моё, не наше это дело, но на Томск приходится золотая свадьба этих двух замечательных людей. Впрочем, об одной подробности легко догадаться. В страшные для семьи 1938-40 годы Лариса Никитична крепостью духа своего, верой в любимого человека и верностью ему помогла Павлу Ивановичу выдержать то, что выдерживали не все. Настоящая офицерская жена! Да и просто настоящая любящая женщина!

 

* * *

 

А у мужа – обычная армейская жизнь. Командир полка, бригады, дивизии, в том числе 74-й Таманской. К чему эта деталь? В 20-годы делалась попытка создания территориальных частей и соединений РККА. Таманская дивизия – одна из таких. Сформировали её на базе созданной на Урале ещё в 1918 году Николаевской (позднее – 22-й стрелковой) дивизии. Ну и что? Ничего особенного, но две детали символичны. Первая. Дивизию создал и был её первым командиром легендарный Василий Иванович Чапаев. Неплохой роман о нем написан Д. Фурмановым (очень рекомендую перечитать!), а гениальный фильм создан Г. и С. Васильевыми. Вторая. Дивизией позднее командовал менее легендарный, но все же очень известный Епифан Иович Ковтюх, под именем Кожуха выведенный в повести А. Серафимовича «Железный поток» и в фильме Е. Дзигана. О Чапаеве и его гибели знают все. О полном георгиевском кавалере и кавалере трех орденов Красного знамени комкоре Ков­тюхе и его гибели в 1938 году знают немногие. А надо бы!..

 

* * *

 

Вот в каком соединении служил бывший царский офицер и советский крас­ком. В 1930 году он окончил знаменитые Высшие стрелковые курсы (сокращенно – «Выстрел»). Для тех, кто не знает, чем знамениты расформированные в 2009 году Высшие офицерские орденов Ленина и Октябрьской революции Краснознаменные курсы «Выстрел» имени Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова, скажу, что учреждены они в 1918 году на базе Ораниенбаумской офицерской стрелковой школы царской армии для подготовки среднего командного состава стрелковых подразделений и частей, изучения и испытания новейшего оружия. Стоит еще посмотреть биографии выпускников «Выстрела». П. Батов, А. Василевский, А. Вершинин, К. Галицкий, А. Голованов, М. Катуков, Я. Крейзер, Н. Крылов, А. Новикова, И. Попов, И. Федюнинский, можно назвать ещё сотни имен полководцев, приведших РККА к Победе (это я к досужим рассуждениям о необразованности многих наших генералов накануне войны).

На основании принятого в 1935 году Постановления ЦИК и Совнаркома СССР «О введении персональных военных званий» П. Воскресенскому присвоено звание «полковник». И всё вроде бы шло хорошо – успешная служба, прекрасная семья, подрастает Олег. Но 7 февраля 1938 года – обычный для тех лет арест – как же, соратник М.Н. Тухачевского и его товарищей, статья 58-1, 58-8, измена Родине, теракт. Допросы, пытки.

 

* * *

 

Не хочется мне писать о репрессиях вообще, о репрессиях в РККА, но судьба выпускников Виленского училища не позволяет обойти эту страницу нашей истории.

В год столетия Октября рассказать бы, забыв пока эту тему, именно о тех виленцах, кто встал в ряды сторонников революции! Рассказать бы о сокурснике Воскресенского. советнике в Испании, командарме в годы Великой Отечественной генерал-полковнике Василии Юшкевиче, об о повешенном белыми начдиве-55, бывшем царском генерале Антоне Станкевиче. об одном из участников разгрома Колчака, организаторе ПВО СССР члене ВЦИК комдиве Иосифе Блажевиче, о командующем авиацией Московского округа «испанце» комдиве Августе Берггольце, об известном многим томичам преподавателе Томского пехотного училища полковнике Николае Войно, о главнокомандующем Вооруженными силами Республики Иоакиме Вацетисе, об уже упоминавшемся генерале Василии Смирнове (думаю, что он был знаком с Павлом Ивановичем), о внуке героя Бородинской битвы советском генерале Николае Корицком, о начдиве Николае Щорсе (он окончил училище в Полтаве, куда училище эвакуировали, о Вольдемаре Озолсе, человеке с фантастической судьбой (Испания, французское сопротивление, советская агентура за рубежом, тюрьмы, аресты, смертные приговоры и т.д), о десятках других замечательных людей, составивших честь и славу училищу. И ограничиться в рассказе только светлым и приятным. Ну, а о некоторых страницах их жизни и судьбы пока промолчать? Как говорится, правду, ничего кроме правды, но не всю правду! Так ныне пишут многие, но, наверное, так писать уже нельзя.

 

* * *

 

Виленское училище, формально не привилегированное, было, так сказать, государевым, поддерживаемым прибалтийской буржуазией, в некотором роде элитарным . Кем же они стали, виленские юнкера? Училище за полвека его работы в составе императорской армии окончило –десять с половиной тысяч человек. К 1917 году примерно треть из них находилась в строю. Ознакомиться хотя бы с их анкетными данными – задача для меня непосильная, но выборку из пятисот человек сделать удалось.

Судьбу офицеров-прибалтийцев (эстонцев, латышей, литовцев), в значительной части – националистов, оценивать сложно. Многие из них воевали против России, против РККА, считая, что защищают свою Родину. Они стали офицерами и генералами армий прибалтийских держав, успев еще послужить Юденичу и германским оккупационным властям в 1918-20 годах. Другие именно в защите Советской страны видели будущее Прибалтики и умело воевали на стороне советской власти в Прибалтике, в России, особенно – в Сибири. В обстановке шпиономании и всеобщей подозрительности сотрудники некоторых советских ведомств «в припадке административного восторга» чуть ли не всех их причислили к врагам народа. Да, повторяю, некоторые из них не были активными сторонниками советской власти, но почти никто не был её врагом.

Не менее двух третей выпускников стали активными белогвардейцами, занимали в войсках Колчака и Деникина солидные посты, многие погибли в боях, многие эмигрировали, осели в Югославии, Чехословакии, Франции, США, странах Южной Америки и т.д. Они действовали в соответствии со своими убеждениями, они были нашими противниками в кровавой войне. К их чести скажу, что я нашел очень немного имен виленцев, вставших в годы 2-й мировой войны в ряды гитлеровских формирований типа власовской РОА, Русского корпуса в Югославии, частей SS в Прибалтике. Таких, как Артур Силгайтис, ставший командиром дивизии SS, действовавшей против РККА под Ленинградом и виновного в смерти тысяч и тысяч евреев, белорусов и русских, среди них почти не было.

Сколько разных участей! А учились-то вместе, жили в общих казармах и ожидали примерно одинаковой судьбы на службе царю и Отечеству.

И нетрудно понять, что когда виленца допрашивали в ЧК, ОГПУ или НКВД, он откровенно сообщал, что, да, знал сокурсника, ставшего белогвардейцем, хорошо помнит и юнкера, ныне – командующего латвийской армией, и юнкера, ставшего командиром полка в армии Юденича. Следователю оставалось уточнить, какие задания от старых друзей получил явный враг народа, арестованный, на которого есть убедительный донос.

Не знаю существовал ли заговор военных под руководством Тухачевского, историки с удивительным постоянством меняют свою точку зрения по этому поводу. Пусть разбираются. Но минимум два факта бесспорны. «Даёшь Варшаву!» не получилось, об истинных виновниках провала кампании пусть судят специалисты, но тов. Сталин имел право недолюбливать тов. Тухачевского за это. И, разумеется, наоборот. Давало ли это право одному на репрессии, другому на заговор? И второе. Служившие в Гражданскую с будущим маршалом ещё и дружили с ним, и если Тухачевский – глава заговора, то все они – заговорщики. Стоит поразмышлять и о положении части следователей. «У тебя же все сокурсники и друзья молодости – белогвардейцы, я с ними дрался на фронте, чего ж я тебе стану верить!». Тяжелая тема…

И ещё одна тема для размышлений, тема для меня очень грустная. В 70-х годах, отдыхая в Юрмале, посетил Рижский музей красных литовских стрелков. Меня очень интересовала и интересует судьба тех, кто руководил изгнанием белых из Сибири (вовсе не обязательно виленцев, о которых я, собственно, тогда ничего и не знал). А вот имена Блажевича, Вацетиса, Лапиньша, Матиясевича, Путны и многих других мне были известны. Прекрасный музей! Но кто-то ещё тогда распорядился замазать даты жизни под портретами красных командиров. Видимо, боялся слишком уж часто встречающихся дат – сквозь краску просвечивались цифры 1937, 1938. Мне было стыдно, Сейчас музея нет, в этом здании «Музей оккупации Латвии», и о своих эмоциях я писать не стану.

 

* * *

 

Через два года, три месяца и восемь дней, 15 мая 1940 года полковника П.И. Воскресенского за отсутствием в его действиях состава преступления освободили из тюрьмы и восстановили в кадрах РККА. Долго лечился, до конца так и не вылечился, но 22 июня 1941 года был заместителем командира дивизии на Северном Кавказе.

Войну встретил на Закавказском фронте. Затем 2-й Украинский, 3-й Украинский фронты. Правобережная Украина. Румыния. Ясско-Кишеневская операция, второй орден Красного знамени (первый – за Гражданскую), вступление в ВКП(б). Венгрия – взятие Будапешта, третий орден Красного знамени. Секешфехервар-Эстергомская операция, орден Ленина, жесточайшие бои у озера Балатон, когда Гитлер последний раз за годы войны пытался вернуть себе стратегическую инициативу. 19 апреля 1945 года присвоено генеральское звание. Назначен командиром 21-й дивизии. Важная для меня и моих друзей деталь. До этого назначения он был заместителем командира 69-й гвардейской дивизии (комдив генерал-майор К.К. Джахуа), в 1944 году в числе шести других соединений удостоенной почетного наименования «Звенигородская». Этого наименования была удостоена и 62-я гвардейская дивизия генерала И. Мошляка, в которой служили сотни томичей, учившихся в 1942-43 годах в Асиновком пехотном училище. Ох, как мне хочется, чтобы последним здравствующим её ветеранам, моим дорогим друзьям, попались на глаза эти строки!

 

* * *

 

Ольга Олеговна прислала мне два коротких кинофрагмента, датированных 11 и 12 мая 1945 года. Австрия, встреча (наконец-то!) воинов 21-й Пермской Краснознаменной стрелковой дивизии с солдатами и офицерами 80-й пехотной дивизии США генерал-майора Г.Л. Макбрайда у моста через реку Энс, рядом с городом Лицен. Танки, пехота, флагштоки с флагами двух великих государств. Веселые молодые солдаты и сержанты. Два генерала. На груди у американца – врученные ему Павлом Ивановичем советский гвардейский значок и орден Отечественной войны. У столика со всем, полагающимся в подобных случаях в любой армии мира (съемка-то любительская!), Макбрайд прицепляет на грудь Воскресенского американский орден «Легион Почёта» (таким же орденом было награждено ещё несколько – очень немного! – наших генералов и маршалов). И, хотя кадры фильма не сопровождаются звуком, ясно, что оба они поднимают бокалы за Победу, за дружбу народов, за мир, за полученные награды, за встречу на Энсе.

 

* * *

 

И как мне было не вспомнить 1949-й год, фильм «Встреча на Эльбе». ставший тогда лидером проката (почти 25 миллионов зрителей!). Увлекательный сюжет (бр. Тур и Л. Шейнин), отличная режиссура (Г. Александров), блестящий актерский ансамбль (В. Давыдов, К. Нассонов, Б. Андреев, М. Названов, И. Любезнов, Л. Орлова, В. Владиславский, Л. Сухаревская, Э. Гарин, Ф. Раневская, Р. Зеленая) обрекали этот фильм на зрительский успех и Сталинскую премию. Конечно, свою роль сыграли и агитационно-пропагандистские задачи, и «холодная война», начавшаяся 5 марта 1946 года речью Черчилля в Фултоне, и известный руководству СССР с подачи «кембриджской пятерки» план «Немыслимое», план нападения союзников на нашу страну, и ныне, к сожалению, многими забытый документ «Фальсификаторы истории», и, конечно, еще очень остро помнился завершившийся всего четыре года назад разгром фашизма, одним из этапов которого была встреча советских и американских войск. Но – удивительное дело! – пересмотрев (в который уж раз!) эту картину, понял, что при всех скидках на особенности эпохи, некоторую наивность и прямолинейность фильм сегодня воспринимается как современный, ибо окончания нового этапа «холодной войны» что-то не видно.

 

* * *

 

25 апреля 1945 года штаб 58-й гвардейской стрелковой дивизии генерала В.В. Русакова доложил командарму А.С.Жадову, что в 15.30 в районе моста восточнее Торгау произошла встреча между офицерским составом 173-го стрелкового полка и патрулем войск союзников. Торгау – старинный (более тысячи лет) городок между Дрезденом и Лейпцигом, в ста километрах к югу от Берлина, можно сказать – центр Германии. Тем, кто любит размышлять о последних неделях войны, замечу: от него до границы с Францией оставалось примерно столько же, сколько от Варшавы до Берлина.

Гитлеровская оборона была расколота, надо было кончать войну, но «Wir kapitulieren nie – Sieg oder Tod!», много лет спустя я ещё застал эти надписи на стенах берлинских домов. Гитлеру не было жалко уже не только чужих солдат, но и немецких стариков, женщин и детей. Кровь лилась ещё две недели. Всё это известно, но люди забывают (может быть, именно фильм «виноват»), что и 25 апреля, и обе последние недели, и даже после 8-9 мая союзники встречались по всему фронту, от Балтики до Тироля. Хочется, чтобы люди знали не только о встрече на Эльбе у Торгау, великом символе приближающейся Победы, но и обо всем, что происходило в эти славные дни.

 

* * *

 

Две дивизии – советская, генерала Воскресенского, и американская, генерал-майора Горация Л. Макбрайда – встретились на р. Энс. И мне хочется, чтобы имя американца с уважением произносилось и у нас, в России. Он окончил Военную академию в Вест-Пойнте, участвовал в Первой мировой войне, был военным атташе в ряде стран, профессором Йельского университета. В 1942 году принял одно из старейших соединений армии США – 80-ю пехотную дивизию, высадился с нею во Франции и прошел от Бретани во Франции до Тироля в Австрии. Честно воевал, честным и порядочным человеком вышел в 1954 году в отставку.

Его дивизия входила в состав 3-й армии генерала Джорджа С. Паттона, одного из самых талантливых генералов армии США, ярого антисемита, антикоммуниста и русофоба. И. Сталин знал о нем многое, но действия 3-й армии на территории Франции оценивал высоко. Знал он и о словах Паттона: «Только прикажите, и я выброшу русских за Вислу». Рассказываю об этом потому, что, во-первых, мы далеко не всегда осознаем, сколь сложен был тогда вопрос о том, кто же они есть, эти наши верные союзники. И, во-вторых, хотя сопротивление германской армии союзникам было много слабее сопротивления нашему наступлению, действия американцев во Франции вовсе не были легкой прогулкой. Немцы отчаянно сопротивлялись, особенно, когда война пришла на территорию фатерлянда. Уверен, даже в 1945 году союзники без нас не смогли бы быстро одолеть фашистов. Не надо преувеличивать заслуги США и Великобритании в нашей общей Победе, но не следует их и недооценивать!

 

* * *

 

История иногда подбрасывает такие совпадения, такие аналогии и темы для размышлений, которые придумать невозможно. Встреча на реке Энс неплохой тому пример. Но сначала цитата.

«Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 октября русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста».

Узнали? Это первый абзац VI главы второй части 1-го тома «Войны и мира», той части, что заканчивается знаменитым рассказом о батарее капитана Тушина, той частью, где Лев Николаевич рассказывает о событиях, связанных с Третьей коалицией европейских держав (Англия, Россия, Австрия, Швеция) против Наполеона и его союзников (Испания, Бавария, Вюртемберг, Дармштадт).

 

* * *

 

Одной из традиций наших военных училищ всегда было и, надеюсь, всегда будет воспитание в кадетах, юнкерах, курсантах глубокого интереса к общей и военной истории, к истории отечества, воспитание уважения к нашему прошлому и его героям, привитие любви к русской литературе. Не имею формальных доказательств, но уверен – генерал Воскресенский знал слова А.В. Суворова: «опять англичанка гадит» (задачей коалиции было спасение Британии от уже готового к высадке на острова мощного французского десанта), что, как всегда, Великобритания будет воевать чужими руками (за каждого посланного против Бонапарта австрийского, прусского и, конечно, русского солдата было обещано уплатить по 12,5 фунта стерлингов, а заказ исчислялся сотнями тысяч тех, чьи косточки разбросаны по всей Европе, кроме, разумеется. самой Англии). Павел Иванович знал, что беда была не только в политических просчетах руководства и отсталости экономики государств коалиции, но и в безграмотности дряхлых фельдмаршалов, в их амбициях, самолюбии, интригах, приведших к бесконечным поражениям, завершившимися 20 ноября 1805 года Аустерлицем. А началось все это вот здесь, рядом, когда после страшного поражения под Ульмом Карл Мак, cорванным голосом, сказал Кутузову: «Vous voeez le malheureux Macktu» («Вы видите несчастного Мака»). Да, Вторую мировую войну Англия тоже выиграла. Чьими руками? Интересно, читают ли современные англичане «Войну и мир»? И знают ли, что неподалеку от впадения Энс в Дунай находится Маутхаузен, где казнены 122 766 человек, где замучен Дмитрий Карбышев.

 

* * *

 

Последнее соединение, которым командовал наш генерал, была 20-я Пермская мехдивизия, входившая в Южную группу наших войск (Румыния). В 1947 году, одновременно с преобразованием группы, дивизия была расформирована, Комдива отозвали в Министерство обороны и назначили начальником пехотного училища. С этой должности он 2 февраля 1956 года ушел в запас, но остался в Томске, был депутатом Томского городского Совета, принимал активное участие в общественно-политической жизни города, военно-патриотическом воспитании нашей молодежи. И ныне почти забыт.

Вот такая судьба, такая жизнь. Пожалуй «и это всё о нем…» Один из героев фильма «Офицеры» говорит замечательные слова: «Есть такая профессия – защищать Родину!» Мне кажется, что мы иногда забываем: у нас есть такой долг – защищать память о людях этой профессии…

 

* * *

 

Ежегодно, 1 января, в Золотом зале Венского музыкального общества филармонический оркестр проводит концерт, транслирующийся примерно в ста странах мира, включая Россию. В числе обязательных номеров программы – вальс «На прекрасном голубом Дунае» Иоганна Штрауса-сына. Стараюсь не пропускать не только великолепное исполнение шедевра, но еще и сопровождающие музыку чудесные картины Австрии. Сказочно красивый Тироль, горы, речушки с водопадами, памятники средневековья – они, спасибо солдатам советских маршалов Р. Малиновского и Ф. Толбухина и болгарского генерала В. Стойчева, сохранились почти во всей Австрии, прежде всего – в Вене… Зальцбург, город, где родился Моцарт,.. Энс, конечно, не показывают, но те, кто внимательно читал «Войну и мир», может быть, вспомнят Льва Толстого, вспомнят и о последних событиях на европейском театре Второй Мировой, Великой Отечественной…

А у кого-то возникнут и иные ассоциации – Энс впадает в Дунай неподалеку от Маутхаузена… Иногда показывают Инсбрук, в 1964 году здесь прошли IX зимние Олимпийские игры, принесшие нам 25 медалей и первое место с солидным отрывом от занявших второе место хозяев. США тогда заслужили 7 медалей и восьмое место. Та зима была малоснежной, на трассу лыжных гонок самосвалы привозили снег с Альп. Нам, русским туристам, показали фильм об Играх, «юнгес фрау Габриэла», наш гид комментировала текст: «Господа, вы видите, как солдаты австрийской армии восстанавливают лыжную трассу. Нет-нет, это не вся наша армия. Но почти вся…» (в кадре было человек пятнадцать!).

Как же много в мире прекрасного, веселого, доброго, от природы до музыки, литературы, архитектуры, самого человека. Вот чем людям надо заниматься! А для нас все ещё главным остается совсем иное – кого где-то избрали президентом, насколько реальна третья мировая, какие бы еще придумать санкции и контрсанкции, каковы последние сплетни о сильных мира сего… Неужели ради этого встретились в 1945 году на Эльбе и Энсе, на других реках и речушках простые американцы и русские, уцелевшие в мясорубке Второй мировой? Не попробовать ли еще раз? Господа, а с нами все в порядке? Или австриец Зигмунд Фрейд был прав, сказав: «Мы живем в очень странное время и с удивлением отмечаем, что прогресс идет в ногу с варварством».