Город ставить — не огород городить

Город ставить — не огород городить

Из цикла «Уфимские народные сказки»

До сего дня самые разные знатоки повторяют изобретённую лет сорок пять назад благую мысль о том, что основанная в 1574 году крепость Уфа в 1586-м получила статус города. Вам могут при этом ещё и растолковать, что город – это когда население не занимается сельскохозяйственными работами. Представляю, как «оскорблялись» этой сентенцией уфимцы, в эти самые 70-е годы державшие свиней и даже коров. Или некоторые современные граждане, выращивающие (подобно своим далёким предшественникам, получавшим от царя дачи – земельные наделы для посева пшеницы и т. п.) «кулубнику» на своих садовых участках. Первая дата возникла, должно быть, как следствие заключения Петра Рычкова о времени возникновения русского города на башкирских землях, который был «построен в царство царя Ивана Васильевича в кратком времени по взятии Казани»: «По достоверным выправкам нашлось, что башкирцы о построении г. Уфы челобитьё своё имели во 7081 (то есть от Р.Х. 1573) г. не только для того одного, чтобы им положенный на них ясак тут, как внутри их жилищ, платить было льготнее, но и от неприятелей бы иметь им здесь убежище и защиту».

Но документы, которые изучал Рычков, должно быть, сгорели в грандиозном уфимском пожаре 1759 года. И поэтому, когда уфимцы собрались праздновать трёхвековой юбилей города, они попросили своего земляка академика Петра Пекарского найти документальное подтверждение времени основании города. И тот нашёл. В вышедшей в 1872 году книге «Когда и для чего основаны города Уфа и Самара?» Пётр Петрович приводит заявленный в 1586 г. протест ногайского князь Уруса царю Фёдору Иоанновичу: «...ты на четырёх местах хочешь городы ставити: на Уфе, да на Увеке, да на Сомаре, да на Белой Воложке. А теми местами мои деды и отцы владели».

«Городы ставити» – это хорошо, это правильно, но для порядка сначала всё же уточним, что такое город.

«Населённое место, признанное за город, городом, которому правительство дало городское самоуправление», – это В.И. Даль. Казалось бы, блестящее подтверждение мнения сторонников статусности. Да, но почему же у слова город такие, по меньшей мере, странные однокоренные слова: изгородь, огораживать, городить? Огород, в конце концов. Неужели город «родственник» огороду? Ну, положим, не огороду, а ограде. Впрочем, вновь Даль: «Крепость, укреплённое стенами место внутри селения, кремль… Селение, обнесённое городьбой, городок». То есть получается, что изначально городом уже по определению именовалась любая крепость (даже внутри селения!) Позже появились повеления, указы, законы о городах, городские положения, наконец.

Последние недоумения рассеивает посвящённая этому, как выясняется, почти загадочному слову статья в словаре Брокгауза и Ефрона. Её стоит почитать полностью, а пока приведу лишь достаточно убедительную цитату: «Город (Urbs, Burg, Wick или Weich, Stadt, City, Cité) – слово это издревле обозначало поселение, искусственно укрепленное оградою или валом и рвом для защиты от неприятельских нападений. Г. служил убежищем на время опасности и для жителей соседних, незащищенных деревень (известия об этом встречаются в памятниках даже конца XV ст.). Кроме укреплений, Г. долго ничем существенно не отличался от окружавших его деревень; обыватели его наравне с сельскими жителями занимались хлебопашеством и скотоводством; название горожан отличало их от поселян только по месту их жительства… История устройства и управления русских городов в некоторых отношениях сходна с Западом, в других же представляет много особенностей, зависящих от местных условий развития городской жизни. И у нас, как на З(ападе), слово "город" означало первоначально всякое укрепление с целью обороны; под выражением “ставить городˮ в летописях разумелось сооружение стен около существующего уже поселения для ограждения жителей от внезапных вторжений…» (курсив мой. – А.Ч.)

Вот те и на! Ставить город, оказывается, это вовсе не основывать его, а почти то же самое, что и огораживать. Разве Пекарский про это не слышал? Да быть того не может! Ведь он являлся знатоком русской литературы, правда, XVIII века. В качестве предположения приведу несколько неожиданное мнение о деятельности нашего земляка-академика в словаре Ф. Брокгауза и И. Ефрона: «Труды Пекарского носят характер скорее сборников драгоценных материалов, чем исследований» (на всякий случай замечу, что редактором отдела всеобщей истории энциклопедии являлся Н.И. Кареев – далеко не последний человек для исторической науки). А вдруг Пётр Петрович даже не ставил перед собой задачи установления конкретной даты и всего лишь привёл источник с первым упоминанием о русском городе (или крепости) Уфе? Может, таким несколько оригинальным образом проявилось его юридическое образование? А уфимцы просто склонили головы перед авторитетом скончавшегося как раз в год выхода книги земляком? Или всё-таки дело в научной традиции? Например, Москва, основанная определённо намного (немного?) раньше 1147 года, впервые попала в «отчётную документацию» лишь 871 год назад. А если источник съедят мышки? Трагедия, однако – придётся историю переписывать. С Уфой (как лично мне представляется) это и произошло.

Что касается статуса города в современном смысле, то говорить о таковом можно лишь начиная со времён Екатерины II, когда (ещё одна цитата из Брокгауза и Ефрона) «21 апреля 1785 г. было издано общее положение о городах, или “Грамота на права и выгоды городов Российской империиˮ. Городовым положением 1785 г. введено более единства и порядка в общественном городском управлении и точнее определены права различных классов городских обывателей. “Г. основаны, – говорится в положении, – не только для блага живущих в них, но и для блага общественногоˮ…» Вот вам и канцелярское уточнение (в смысле – закон, указ) для статуса. Представляете, если лет через двести учёные, ниспровергающие «прогнившие и ничем не подтверждённые устои», начнут доказывать, что городом Уфа стала только тогда, когда получила статус городского округа? Причём, всё это очень даже будет подтверждено документами. Смешно? Но почему тогда никому не смешно, что сегодня (да и в конце позапрошлого века) изучая понятие город, вспоминают только мнение правительства по этому вопросу. (Впрочем, это уже я сам ниспровергаю истину, ведь козе понятно, что «жираф большой – ему видней»). А правительства-то меняются. Как, впрочем, и мнения. Жертвой подобной канцелярской канители стало, к примеру, Давлеканово, для которого статус города купцы и промышленники «выбили» ещё в 1914 году. А вот советская власть это дело лет на тридцать похерила (т. е. перечеркнула крестом наподобие буквы Х – «херъ» по старой азбуке). С другой стороны, в 1944-м из Сталинского района Уфы родился город Черниковск, тогда же была попытка даже Дёме присвоить статус города.

Что касается Уфы, заметьте, я не настаиваю именно на 1574 годе. Но если мне говорят, что в 1570-е годы стране было не до новых городов, я удивляюсь: а как же Строгановы и их кипучая деятельность в Прикамье (откуда до Уфы рукой подать), начиная аж с 1558 (!) года? А как же поход Ермака в 1582-м? Ведь это звенья одной цепи. Что, к 1586-му накопили деньги и силы – сразу на Самару, Саратов, Уфу и др.? Поднапряглись, что ль?

И ещё: город на Уфе (Уфа здесь не река, а местность с этим древним названием) – это наш город, на Увеке – Саратов, на Сомаре – Самара. А на Белой Воложке, т. е. на реке Белой, что? Табынск, отвечают. А что, разве есть или был такой город? Если «городы ставити» означало возводить стены вокруг поселений, то был! (Или речь всё-таки о чувашском городке Козловка?)

Отдельно стоит рассмотреть и печальную повесть о первом уфимском воеводе. Цитата из «Истории Уфы» 1976 года: «Начиная с И.И. Рычкова, все исследователи считали основателем и первым воеводой Уфы Ивана Нагого. Это утверждение основано на народной легенде… Между тем, в разрядных книгах первым уфимским воеводой указан Михаил Александрович Нагой».

Ну вот, опять Рычков виноват! И ничего, что сам великий Ломоносов считал Петра Ивановича серьёзным учёным, что Рычков имел возможность изучить уфимский архив, который до наших дней, к сожалению, не дожил. Тем не менее, с документом спорить я не собираюсь, действительно, Михаил Нагой был первым уфимским воеводой. Точнее, городовым воеводой, градоначальником. Но задам уточняющий вопрос: а кто такой воевода? Ну как же, – отвечают, – тот, кто главный в городе, это ж ясно. Тогда уточнение от всё того же В. Даля: «Воевода – предводитель войска, военачальник, старший в войске… Градоначальник, губернатор». Вы, должно быть, уже поняли, что именно в разночтениях и зарыта собака: воевода – сначала просто военный человек, а уже потом (как следствие того, что крепость и город в сущности одно и то же) – градоначальник. Так что основать Уфу мог один воевода, а первым воеводой-градоначальником стал совершенно другой человек.

И, в заключение, совсем чуть-чуть о топонимике. Все мы слышали, что, по мнению крупнейшего тюрколога Николая Константиновича Дмитриева, название «Уфа» восходит к древнетюркскому слову «уба», что означает «холм», «курган», «гористое место». Что само по себе в высшей мере странно, ибо начинающаяся далеко за пределами нашего края река Уфа никак не могла получить подобное имя. Правда, не совсем ясно, когда и кому Дмитриев изложил это своё мнение. Если мы попытаемся найти ссылочку на источник (в популярной литературе, во всяком случае), то найдём только рекомендацию обратиться к статье известного башкирского ученого – краеведа и тюрколога – Талмаса Максумовича Гарипова…

Итак, резюме: изначально город – это огороженное поселение, крепость. А уже позже – населённый пункт, которое правительство наделило городским самоуправлением. Первооснова научного подхода – ссылка на документ. В самом деле – никто никогда не видел и, скорее всего не увидит, такого источника, где было бы написано, что Уфа появилась в 1574-м. И я не берусь убеждать вас в абсолютной истинности этой версии. И всё же почему с порога отвергается утверждение Петра Рычкова, что Уфа основана была в царствование Ивана Грозного, который, как известно, умер в 1584 году? Рычков – человек для Уфы посторонний, а, стало быть, не ангажированный. Так ведь, говорят, документа нет! А значит, и не было.