Журнальный мир

Ольга Афиногенова: Рубрика на вашем сайте, где собраны стихи последних лет, называется «Позднее». А как бы вы описали разницу между ранним и поздним поэтом Бахытом Кенжеевым?

Бахыт Кенжеев: Полагаю, что это дело читателей и критиков. Впрочем, пожалуй, в юности я писал попроще, раз, и значительно больше, как бы сказать, нервничал в стихах. А теперь мне это кажется мальчишеством.

О.А.: Благополучная литературная судьба — это вопрос удачи или вопрос таланта? Может ли быть не замечен читателями и, так сказать, литературной общественностью действительно одаренный человек, или тут другая логика: если тебя не заметили, не оценили, значит, ты недостаточно талантлив? Как известно, Сократа тоже не печатали, так стоит ли писателю переживать из-за отсутствия признания?

Б.К.: Ну, Сократа не печатали отчасти по причине отсутствия издательского дела в те далекие годы. Но это к слову. Что до отсутствия «славы», то это вещь при жизни поэтов вполне обычная – «у нас любить умеют только мертвых». В наши дни даже самая благополучная литературная судьба – это две-три литературные премии, несколько сборников тиражом от 500 до тысячи экземпляров, да несколько тысяч подписчиков в социальных сетях. Можо ли назвать это признанием? Наверное, да. Однако на улице узнают лицедеев, политиков и богачей – а поэтов как-то нет. Отмечу еще, информационная революция привела к тому, что остаться совсем непризнанным стало ну очень трудно, почти невозможно. Свои поклонники находятся у всякого.

О.А.: Литературный мир – явление сложное и противоречивое, так как его образуют непростые и противоречивые люди. Как вы относитесь к конфликтам между поэтами разных взглядов и направлений? Это все досадная суета сует или, может быть, это проявление закона драматургии, где конфликт – неотъемлемая часть сюжета?

Б.К.: Я в литературных конфликтах стараюсь не участвовать, (если, конечно, они вызваны чисто эстетическими, а не этическими причинами). Одни направления мне нравятся больше, другие меньше, но при наличии таланта всякий автор приносит в литературу хотя бы отчасти новое слово – а это всегда следует приветствовать. Впрочем, бывает и так, что человек не слишком даровитый использует «новую» форму, чтобы скрыть недостатки содержания, а потом жалуется на неблагодарность консервативной публики, не желающей восторгаться его новаторством.

О.А.: У вас есть персонаж или даже alter ego – остроумный и дерзкий Ремонт Приборов, автор стихов в жанре гражданской лирики. А если брать стихи, подписанные вашим именем – есть ли в них лирический герой и насколько он близок лично вам или, наоборот, далек от вас?

Б.К.: Мне всегда казалось, что я пишу о себе самом (или на разные темы, но рассматривая их со своей колокольни). На самом деле, вероятно, стихи все-таки воплощают концентрированную духовную жизнь, а не наше повседневное, порою достаточно вялое и скучноватое существование. Так что в данном смысле человек, описанный в моих стихотворениях, в чем-то лучше вашего покорного слуги, во всяком случае, сообразительнее и горячее сердцем.

О.А.: Часто можно слышать два полярных мнения о современной литературе: 1. сейчас и в прозе, и в поэзии наблюдается настоящий подъем, невероятное количество талантливых авторов и т. п. 2. литература кончилась, и после «Дон Кихота» не появилось ни одного гениального произведения, все, что происходит – всего лишь инерция культуры. Вы читаете и хорошо знаете современную литературу, пишете не только стихи, но и прозу. Вы верите в то, что в рамках современной литературы, неважно в каком жанре, создаются произведения, равные признанной классике?

Б.К.: То или иное произведение, как правило, ставится на полочку с ярлыком «классика» уже после смерти автора, так что это слово следует употреблять самым осторожным образом. Разумеется, случаются и исключения. Скажем, классиком уже при жизни стал Пастернак, да и Ахматова тоже – но Мандельштаму такой судьбы не выпало. Только время сможет расставить все книжки по правильным полкам – если конечно, в будущем останутся книжные полки. Что до расцвета или упадка литературы, то ни того, ни другого не наблюдается. Сотни и тысячи литераторов по всему миру производят свою продукцию, одних осыпают умеренными почестями, другие пишут в свободное от земных занятий время, иной раз и бедствуют. Но так было всегда. Реальную известность и благополучие некоммерческая литература (и особенно поэзия) приносит редко. Однако же сама причастность к этому занятию – небывалое счастье.

Примечание:
Ольга Афиногенова – поэт, сотрудник журнала «Плавучий мост».