Журнальный мир

Поэт неизбежно терпит крах на всех других путях осуществления.

Привычный, приученный (собой же) к абсолюту, он требует от жизни то, чего она дать не может.

М. Цветаева.

Кажется, что именно такой и пришла я – году эдак в 99-м – в «Гренаду».

Это была уже вторая попытка попасть в Дом творческих союзов. Первая, увы, оказалась неудачной (двумя годами ранее). Зайдя в ДТС, я просто спросила у вахтёра – какие здесь есть творческие союзы… Видимо, во взгляде женщины я прочла более, чем она могла бы сказать… – и я молча же удалилась…

К сожалению, не помню кто (два года спустя) рассказал мне о «Гренаде», кто привёл… Благодарю!

* * *

Итак, «моя «Гренада»… Студийцы молоды, энергичны, в меру амбициозны и наигранно застенчивы, но в целом – народ весёлый и добрый. Быстро знакомимся. И дружбе-то этой вот уже столько лет…

Пока мы студенты, пока живём беззаботной – от сессии до сессии – жизнью, «Гренада» – не столько место литературной учёбы, сколько место встречи жаждущих самовыражения – среди в этом деле смыслящих (в чём никто не сомневается) – собратьев по перу.

Эгоцентризм наш начисто выметает из памяти произведения друг друга (за редким исключением). Встречаясь за несколько минут до занятия, мы спешим прочесть друзьям свои новые опусы. А удовлетворившись кратким поощрением (или многозначительным – но непременно одобрительным! – молчанием), уже ничего и никого более не слышим, распираемые фантазиями о собственной гениальности…

* * *

Приходили и уходили новые люди, имён которых теперь и не вспомнить. Изредка посещала «Гренаду» дама постарше нас, в ярко-жёлтой кофточке. Приходила, читала своё и до срока уходила. Общались мало. Ни имени её не помнили мы, ни черты лица. Узнавали по кофточке. Но однажды прочла она стихотворение, после которого лично я запомнила её имя раз и навсегда. Стихотворение – как сказала бы я, «не моё», – но именно «Городская сумасшедшая» этой поэтессы в жёлтой кофточке, будто бы встряхнув меня, заставила оглядеться (обнаружив вокруг много интересных людей)…

Спустя несколько лет мы снова встретились с Галиной Бондаренко, – уже при других обстоятельствах – не в «Гренаде», – но я по-прежнему испытываю самые тёплые чувства и к «Городской сумасшедшей», и к «жёлтой кофточке»…

* * *

Самый авторитетный человек в «Гренаде» – Любовь Алексеевна Никонова. А юность, как известно, авторитетов не признаёт, – кроме тех, с собраниями сочинений которых просыпается и засыпает. Но справедливо, видимо, замечено – всему своё время. Года три назад у себя дома – случайно! – обнаружила я книгу прозы (!) Любови Никоновой. И была ошеломлена… Юношеская бесшабашность, вероятно, заслонила жившие во мне – уже тогда, во времена «моей «Гренады» – уважение и привязанность к человеку, который годы спустя – волею случая (!) – введя меня в «Мир благословенный», исподволь даст мне урок мудрости (урок не творчества, но жизни)…

Л.А.Никоновой

В час предрассветный тихой грёзы

под куполом небес пустых

стоят послушницы-берёзы

в своих платочках золотых.

О чём мечты? – о ночи вьюжной

иль о весне, – всё в свой черёд…

Гляди – по луже-то калюжной

кораблик-облачко плывёт.

Кур переспорить вожеватых

ещё пытается ковыль…

Кораблик – вечно виноватый –

увёз мечты, оставив пыль

родных дорог, –

за то спасибо… –

за ширь земли, не за моря…

«Смотри, – ты шепчешь, – как красиво…» –

и держишь за руку меня…

* * *

И как же теперь, – когда от прежней, «моей «Гренады» остались лишь воспоминания, а своим АВТОРитетам я не изменила, – благодарна людям, которые окружали меня, закаляя своим равнодушием или критикой, радуя вниманием и поддержкой; благодарна времени, когда были мы юны, искренни и гениальны!

Ольга Комарова,

руководитель литературного

объединения «Гренада».