Картины-притчи Марианны Лукиной

Картины-притчи Марианны Лукиной

Персональная выставка художницы Марианны Лукиной[1], организованная Национальным художественным музеем Республики Саха, этой весной стала событием культурной жизни города Якутска. Событием, к сожалению, недоступным широкому кругу любителей изобразительного искусства нашей большой многонациональной страны. Читателям журнала предоставляется возможность познакомиться с некоторыми экспонатами этой замечательной выставки.

«Арыылаах Маар»[2] — так поэтично и загадочно назвала свою выставку художник.

Развитие культуры — вечный поиск «своего» в «чужом», проекция в плоскость общего. Полотна Марианны Лукиной при всем разнообразии самобытны, в них всегда угадывается мощный национальный темперамент. Художнику удается пробудить в каждом очень личные переживания, дремлющую интуицию, часто неподвластную пониманию.

Произведение искусства всегда есть сотворчество: писатель — читатель, композитор — слушатель, художник — зритель. Картины Марианны Лукиной — неиссякаемый живой источник сотворчества, сопереживаний, возможность сомыслия.

Парадоксальным образом творчество Марианны Михайловны, не оставляющее никого равнодушным, лишено эпатажа, стремления обязательно удивлять, интриговать, шокировать. У художницы нет навязчивого желания нравиться. Ее работы похожи скорее на спокойный разговор, когда автор не объясняет все сразу. Задается тема, ставится вопрос — а дальше художник щедро делится с нами опытом своих размышлений, сомнений, предоставляя простор для выбора возможных решений, поиска собственных вариантов ответов. Это не запутанный ребус-головоломка, а диалог большого мастера со своим слушателем-зрителем — настоящее искусство.  

Ничего и не надо объяснять. На самом деле, главное доступно, истина очевидна: настоящий мир принадлежит хорошим, сильным и добрым людям, и счастье возможно потому, что такие люди есть, пусть и не всегда все просто.      

Доступным языком создается увлекательная игра смыслами, известными кодами мировой культуры, с отсылками в скрытом виде к наследию народа саха (для посвященных).

 

«Под ритмы Хомуса»

 

На картине — три женские фигуры на фоне ритмичного орнамента резьбы. Три ножки — устойчивое основание чаши мира — чорона. Контуры фигур повторяют очертания выгнутого кубка-чорона, но при этом они выпуклые внутрь и вогнутые наружу, как развернутая, вывернутая чаша-чорон, содержимым которой становится весь мир.

Белое пространство рождается и расширяется изнутри. Белый цвет здесь представлен как синтез всего многообразия цветов, смешение спектра. Белым по белому, со всеми оттенками: сливочно-молочного, жемчужно-серого; полупрозрачная резьба по кости; цвет зародыша — ростка, наполненного упругой силой новой жизни.

От фигур исходит матовое свечение, возникает иллюзия внутреннего источника света, но он льется и откуда-то сверху, по центру. Косы — пуповины, соединяющие эмбрион с  миром, косы — разряды молний, созданных вращением сердечника вокруг оси-луча, электроды электрической дуги.

Танцовщицы свободно соединяются в ритме священнодействия, магической гармонии ритмических движений. Варьировать символику смыслов можно бесконечно. И бесконечно долго хочется смотреть на эту картину.

 

«Цветные сны»

 

Говорят: «Чего хочет женщина, того хочет Бог». 

Мы видим женщину под покровом цветной мозаики одеяла-сна. По пестрому одеялу лоскутной жизни разбросаны яркие цветы прекрасной мечты. Мирный сон и покой запечатлены на лице счастливой молодой женщины.

Женщина — цветок с горящим на щеках румянцем. Женщина — тайна, хранящая  волшебство продолжения жизни, материнское тепло, уют дома. Женщина — смирение и целомудрие востока.

Все это — «Цветные сны».

 

«Добывающий хлеб»

 

Вечные истины понятны всем. Не мечом — трудом добывается благополучие и счастье. Жернова жизни в добрых и сильных руках все превращают в муку, гласит народная мудрость. Труд — не наказание, не повинность — священнодействие, а ритуал, который не терпит суеты.

Перед нами — сакральные светлые одежды, спокойная уверенность и достоинство хозяина-творца. Мы не видим лица: все внимание на руки. Хлеб насущный связывает человека с землей. Полный мешок зерна — гарантия достатка, уверенность в завтрашнем дне. Хлеб, запах печеного теста, жареной лепешки — это запах дома,  родного очага, а также знак мирной жизни, приобщения к цивилизации.

 

Цветы. «Сардана». «Иван-чай»

 

Перед нами — чудесная реальность. Цветы.

«Сардана» — это портрет  в интерьере. Лилия (сардана) — один из самых узнаваемых и любимых образов-символов Саха. Яркое солнце ослепляет, с ним трудно соперничать. Королеву делает свита, ее окружение. Сардана как царица властвует в своих естественных чертогах. Красавица пристроилась на краю большого полотна, у самого основания, в легкой дымке раннего утра (солнце еще не взошло). Но, возможно, это северная белая ночь или глухие сумерки. Цветы горят собственным флуоресцентным, неотраженным светом: струйка пламени, вырвавшаяся из-под земли на контрастном фоне темной зелени.

Другая работа художницы, «Иван-чай», навевает воспоминания о быстротечном лете, когда на севере Якутии на короткое время горные долины затапливают муаровые волны сплошного розово-фиолетового моря. Фантастически незабываемое зрелище сплошного цветения Иван-чая.

 

«Бессонница»

 

Картина «Бессонница» на выставке привлекает всеобщее внимание, удивляет, ее запоминают. Непонятная на первый взгляд, она настораживает и даже пугает. Попробуем задуматься, что нас так поражает в ней?

Это довольно большая, но лаконичная картина. Все, что мы видим: окна машины  или микроавтобуса, внутри салона лежит немолодой мужчина, почти старик, в фуфайке и шапке-ушанке, руки сложены на груди. Сразу возникает сомнение — живой ли он, спит ли? А может, то вечный сон? Нет, тело не расслаблено, руки удерживаются, с каким-то даже напряжением… И вдруг мы замечаем, как одним глазом из-под полуприкрытых век он смотрит на нас!

Что происходит? В этом сдержанном повествовании важна каждая деталь. Во-первых, необычно пространство картины, которое удваивается, даже утраивается: одна реальность — наша, здесь и сейчас, другая — реальность самой картины — отделена границей рамки. И еще одно пространство — салон, в котором размещен герой. Художник конструирует своего рода параллельную реальность. Созданные таким образом пространственно-временные континуумы обладают разными смыслами. От этого возникает эффект присутствия. И уже непонятно, кто на кого смотрит: мы на него или он на нас. Кто он? 

Каждый знает таких крепких стариков, физически сильных и выносливых. Такой даст фору любому молодому! Он спокойно наблюдает. Одежда не выдает однозначно принадлежность к эпохе, национальности. Это человек — сам народ, его воплощенная мудрость, сила и терпение, народ, на котором в любые времена держится мир. Реальный участник истории, хранитель традиций предков. Простой пожилой человек, который совсем не так прост. Он знает что-то самое главное о нас, больше, чем мы о нем.

Лихорадочный ритм современной механистической жизни, суета, тревога, раздражение, пустые разговоры, самоутверждение, стремление заявить о себе — все это про нас, по эту сторону рамы, это наш мир. Старик спокоен, в нем нет отчаяния, возможно, это понимание своей, а может, и нашей обреченности.

Услышать друг друга еще можно, окно машины — это одновременно и дверь-вход. Пока мы рядом, возможность контакта с ним сохраняется, нужно лишь проявить желание и сделать первый шаг. Он будто ждет этого. Его странное убежище — уже почти саркофаг, но он еще не мумия, дверь не заперта, есть надежда.

Услышим ли? Хотим ли мы, готовы ли слушать, узнать правду о себе? Мы еще рядом, но в следующий момент колеса машины-истории повернутся, все сместится, мы унесемся — он останется, или его снесет время в прошлое. Тоска по утраченной гармонии, разрушение связи времен. Отчужденное пространство. Это еще не приговор. Не апокалипсис. Как выжить? Раздвоенность… разрыв растет… Но, может быть, все преодолимо? Как?

Перед нами картина-предупреждение, картина-обращение, призыв. Изобразительные средства, чувства и мысли гармонично сосуществуют в пространстве картины.

Картина обращена ко всем нам, но для народа саха этот призыв, думаю, особенно пронзителен. Каждый саха в этом человеке узнает своего родственника, дедушку, отца, главу рода, старейшину-мудреца, первого советчика и судью, гаранта справедливости. 

Это встреча взглядами поколений и культур — исконной и  современной цивилизации. Возможен ли диалог между ними? Молчаливое обращение необходимо успеть услышать: колеса повернутся в любой момент, и говорить будет уже не с кем. Нам нужно сохранить язык, ценности других поколений, уметь и быть готовым слушать, успеть. Возвращение к корням, к национальному языку, к исконным ценностям, смыслам — это возможность сохраниться, остаться самим собой в быстро меняющемся мире.

 

Диптих «Бык»

 

Идею вечного странствия, вечного возвращения к себе, к своим корням, долгую дорогу в отчий дом, алаас своего деда продолжает замечательное полотно — диптих «Бык». Это своеобразная антиномия, противоположный полюс, воспоминание о вселенской гармонии.

Память воспроизводит мотив детства. Глубины памяти, воображения избирательны, а потому не требуют детальной прорисовки. В залитом полуденным солнцем белом пыльным мареве летнего зноя, как призрак, как мираж, шествует огромный прекрасный Бык. Его совершенное тело почти сливается с окружающим миром, нисколько не контрастируя; он — органическая его часть. Мифический Бык — священное животное, тотем, сама вселенская мощь и сила. Под его копытами вращается земля, он самодостаточен. Его снисходительное покровительство — защита беспечных счастливых детей.

В этой картине отражены единство человека и природы. Мальчики проходят обряд посвящения во взрослую жизнь. Мы окунаемся в их мир. Мир, в котором все впереди, в котором все еще возможно.  Кажется, все было и остается большим и бескрайним.

Как известно, видеть вещи такими, какие они есть — значит видеть больше, приблизиться к сути, к сокровенному. Настоящий Художник, такой, как Марианна Лукина, предоставляет нам эту возможность. Увидеть, понять и задуматься: ради чего мы живем, поразмыслить о пошлости жизни, осознать, что такое счастливый самодостаточный человек — вечные истины не ржавеют. Самому ничего подобного не сочинить, не вычислить, не компилировать: это «монтирует» почва, опыт народа.

Миф живой становиться реальностью — он пробуждает абсолютную, не выдуманную веру в свой народ. Нам всем еще есть что защищать.

 


[1] Марианна Михайловна Лукина, живописец, член Союза художников России, заслуженный деятель искусств Республики Саха (Якутия). В 1981 году окончила Московское художественное училище памяти 1905 года, в 1991 году — факультет станковой живописи Московского государственного художественного института имени В. И. Сурикова (мастерская профессора Т. Т. Салахова). Преподает в Арктическом государственном институте культуры и искусств. 

 

[2] Арыылаах Маар — название местности, алаас — родина матери Марианны.