Журнальный мир

Всё лето — жара, и грибов мы почти не видали.

С дождливой погодой надолго пришли холода.

Но вот в октябре прояснилось, затеплились дали,

Листва пожелтела, и стали пустеть города.

…Скучать на обочинах брошены были машины.

Хоть тара грибная подчас оставалась пуста,

В лучах восходящих сияли деревьев вершины,

И верилось: где-то таятся грибные места.

Нам сладко дышалось в лесу на полянке пригожей,

Где мы, отдыхая, болтали о разных вещах.

Порою плутали, смотрели на солнце тревожно,

Ловили жужжанье моторов, дорогу ища.

…Поросшие мхом и травою встречались воронки —

Тяжёлые раны давно миновавшей войны.

И мне представлялось, что где-то над нами, вдогонку,

Гудящие юнкерсы мчатся, и нет тишины.

Но мирно в низинке росли, разбредясь, сыроежки,

Их красные шляпки под листьями были видны.

И вдруг ты позвал меня. Я обернулась, помешкав.

Холодным ознобом меня обожгло со спины.

О да, я слыхала о том, что в сражениях часто

Без вести бойцы пропадали на страшном пути.

Но чтоб среди леса… могила… веночек цветастый…

И знак «под охраной» — такое случайно найти?

Хранил обелиск под звездою фамилии, званья.

Высокие сосны почётный несли караул.

Над теми, кто жизни отдал, выполняя заданье,

Лес ветви раздвинул, осеннюю синь распахнул.

А мы всё стояли в раздумье, не ведая сами,

Какими путями судьба нас сюда завела,

Где нет и тропинки, но явственна связь с небесами,

И вечная память о павших легка и светла.