Любви апостольский мотив

Любви апостольский мотив

Стихи

* * *

 

Пусто. Тоскливо. Смертно.

Вечер. Девятый час.

Кроме луны и ветра,

Дело кому до нас,

Пьяных поэтов, парий,

Лодырей всех мастей?

…Ветер за дверью бара

К ночи подул сильней.

Можно ещё по кружке,

Ну а потом – куда?!

Сиро, тоскливо, смертно

Смотрит с небес луна.

 

 

* * *

 

Мы вышли из бара слегка под хмельком,

А воздух пах снегом и красным вином,

И не о чем было молчать и грустить,

И просто хотелось жить.

 

Мы сели в мотор и куда-то неслись,

Чего-то мололи с таксистом за жизнь,

В эфир гэри муры летели и джаз,

И ясен был свет наших глаз.

 

Потом в окруженье ночных фонарей

По кругу пускали последний портвейн;

Наверное, в городе в поздний тот час

Счастливее не было нас.

 

А мир продолжал свой заученный бег,

Но был заодно с нами медленный снег –

Когда возвращались мы утром домой,

Он падал и падал стеной…

 

 

* * *

 

Ночь темна, длинна и безмятежна,

Пахнет мятой, чаем, чабрецом;

Никуда не деться мне от нежной

Южной пери с ласковым лицом.

 

Но когда придёт неумолимый

Серый час разлуки и тоски,

Ветер пусть развеет образ милый

И её арабские духи…

 

 

* * *

 

Бывают дни особой тишины:

Светлеет мир, и всё вокруг иначе,

Душа в груди живая тихо плачет,

И снова мы про детство видим сны.

 

Там тёплый ветер дует нам в виски,

И всё в цветах вдаль поле от порога,

И так легко, так много всюду Бога!

 

И нет ещё неверья и тоски…

 

 

* * *

 

У.С. Портеру, автору «Последнего листа»

 

Луч солнца лег на белые листы,

Пустую чашу, книгу о Сезанне,

Сухого паучка в оконной раме,

Палитру, краски, кисти и холсты.

 

Пусть в прошлом всё: тревоги и мечты,

Этюды, и эскизы, и наброски,

И яркие полотна…

Свет неброский

В конце пути преобразит черты

 

Привычных лиц, пейзажей, перспектив

Десятки, сотни раз запечатленных;

И вдруг окажется – единственно нетленным

Есть лишь любви апостольский мотив.

 

Лишь он живит. Всё без него – кимвал,

И звук пустой, и медь постмодернизма,

Поденщина, нахальство, кич, трюизмы…

А за окном рассвет и тих, и ал.

 

Луч солнца лег на белые листы,

Палитру, краски, кисти

и холсты.

 

 

* * *

 

Всё замерло. Бескрайний синий день,

Реки рукав и клёны палисадов,

Благая тишь над крышами посадов –

Уездный, ясный древнерусский дзен.

 

И так же было много лет назад,

И кто-то тоже сочинял про это…

Горело солнце. Уходило лето.

И мёдом пах

репьём заросший сад.

 

 

* * *

 

Весёлый ветер,

взгляд жены,

пасхальный вкус вина.

У этой жизни цели есть,

а паче тем –

цена.

 

Нехитрый быт, и чистый смех,

и голоса детей,

и всё собой объявший Свет –

зови

судьбой

своей.

 

 

В Рождественскую ночь

 

За окном – тишина,

А в душе – вдохновение.

Эта песня проста,

Словно ангелов пение.

 

Воздух тонок и чист,

Свет звезды, ночь, околица.

И глядит кротко Бог,

Как волхвы над Ним молятся.

 

 

* * *

 

Смотри вокруг, мой мальчик: февраль, закат и свет;

Всё это повторится, и только папка – нет.

 

Но я тебе желаю: когда пройдут года,

Взяв маленького сына, опять прийти сюда.

 

И пусть малыш, увидев, запомнит навсегда,

Как в золоте вечернем горят вокруг снега.

 

Зачем всё это надо, ты сам поймёшь, дай срок.

Гляди ж, гляди покуда на этот свет, сынок!

 

 

* * *

 

Рисуй меня, пока я тут живой

Хожу, брожу, вдыхаю атмосферу,

Держу за руку маленькую Веру,

Гляжу с надеждой в синь над головой.

 

Пройдут года, и в эти вот глаза,

Искусно прорисованные серым,

Посмотрит наша маленькая Вера

 

И всё поймёт,

что мучило

отца.