Медитации на развалинах империи
Медитации на развалинах империи
Рассвет в начале августа
Когда над сопками Маньчжурии
Покажет небо полосу,
Родная степь моей Даурии
Пьёт жадно первую росу,
Пьют тарбаганы вместе с птицами,
Не веря в гулкий гром вдали,
Что с океана, над границами,
Дожди нежданные пришли…
И пурпур золота колышется,
В нём солнце красное встаёт.
И в сладкой дрёме смутно слышится,
Что скачет всадник и поёт…
«Уходи в туман и бездорожье…»
Уходи в туман и бездорожье
И забудь о мненьях величин.
Никогда пусть больше не тревожат
Поиски неведомых причин…
Ни к чему, ни слава, ни держава:
Зыбких грёз угроза и гроза.
Пусть не ждут, как горькая отрава,
Женские печальные глаза…
И однажды, выйдя из тумана,
Оттолкни неспешною рукой
Все, что догоняет непрестанно
И мешает быть самим собой.
То ли ветер гудит…
То ли ветер гудит в проводах телеграфных,
То ли черт завывает. Кромешная ночь!
Ничего не видать. Даже нет биографий
Знаменитых людей. А ведь было точь-в-точь.
Всё сходилось, равнялось, продумано чётко:
Судьбоносные книги, парады имён.
Всё исчезло куда-то и начисто стёрто —
Имена и награды и вожди всех племён,
Что делили страну, человечество даже,
На своих и чужих, на врагов и друзей,
А меж ними жила небольшая пропажа —
И не враг, и не друг, а какой-то ничей…
Всё давно миновало! Но снится мне чаще
Незаметный Серега, мой друг и алкаш,
Забулдыга бездомный, с рожденья пропащий,
С виноватой улыбкой, не враг и не наш.
Новые четверостишия
* * *
Когда исчерпаны сравненья
С другими в жизненной борьбе,
Народ находит утешенье
В печальных песнях о себе…
* * *
Жизнь всегда права, а будь иначе,
Не было бы жизни, как ни странно.
Все твои потери и удачи —
Лишь приливы и отливы океана…
* * *
Не осуждай любых наречий
И не сходи от них с ума:
Ведь жизнь — клубок противоречий
Плетёт гармония сама…
* * *
Как путь далёк! Уже темнеет,
Ни ног, ни рук не чую я…
И лишь костёр души согреет,
Спасёт от ближних и зверья.
* * *
В каком бы ни было народе,
Живу с повинной головой:
Меня своим считают, вроде,
Но я и сам себе не свой…
* * *
Нет больше к прессе интереса,
Но жизнь примерами полна:
В степи, где нет воды и леса,
Росла столетия сосна…
* * *
Цветущая природа, умирая,
Нам говорит: желания умерьте,
Всего лишь миг от ада и до рая,
И помните о вечности и смерти.
* * *
Глагольной рифмы не жалея,
Сумей одной строкой сказать,
Ведь подковать блоху сложнее,
Чем, скажем, лошадь подковать.
* * *
К обидам будьте терпеливы:
Всё исцеляют боль и слово.
Ожечь и вылечить больного —
Быть может, в этом цель крапивы?
* * *
В туманах правды о народах
Повсюду прячется обман.
Скажи о расах и свободах,
Как особь, Игорь Губерман!
Снова осень…
Снова осень над степью пожухлой,
Снова тучи и птицы над ней.
Только чувства мои не потухли,
От невзгод разгораясь сильней.
Диоген ли в рассохшейся бочке
Или Публий Овидий Назон
Из какой-то немыслимой точки
Полонили пространства времён?
Будет Рим! И четвёртый, и пятый,
Чингисхана сровняется вал.
У шумящего Понта когда-то
Старший Плиний, смеясь, проживал.
В небе волглом чудесные птицы,
Ломкий клин молодых журавлей.
И ночами сверкают зарницы
За границами тёмных полей.
Заключаю пространства и время,
Расширяю, беру их в полон.
С дальней точки, живущий со всеми,
Продолжение вечных имён.
Всё обычно и всё необычно,
И уроки не в сроки, не впрок.
Что мне делать с такою добычей,
Утекающей словно песок?
Грозовое
Эти низкие, тучные, чёрные тучи
Нависают над нами, надежды будя,
Неужели, и вправду, дожди не минучи?
О, как долго, тоскуя, мы ждали дождя!
Что же, ветер, кругами взмываешь над нами,
Опускаясь, пылинками лица сечёшь?
Отдохни, успокойся дремучими снами…
Вот и вздрогнуло небо… Ударило в дрожь!
Раскололо, сомкнуло, взорвало глубины,
И обрушило шумно потоки воды!
Разом вздрогнули сопок горбатые спины,
Зарябили дороги. И смыло следы
Всех печалей и бед! Ах, как сладостно спится
В полыханье зарниц до омытого дня…
И такие веселые, светлые лица
Вместе с радугой в полдень встречают меня!
Пейзаж и Натюрморт 1960-х
(Шутливое приглашение другу)
Снова пахнет влажною травою.
Облаками овцы. И земля
Вся парит! Плывут над головою
Гуси на колхозные поля…
Проступает солнце из тумана.
И картошка выпеклась в золе,
Молоко, коврига и сметана
У меня на утреннем столе.
Приходи, художник! На палитру
Выпусти феерию в цвету,
Сохрани потомкам за пол-литру
Всю земную нашу красоту!
Где-то в Сибири…
(Дорожное)
Остов дома поплыл за вагонным окном,
Вместо окон — провалы чернее ночи.
Но в проёме одном, за разбитым стеклом,
Чуть дрожит ещё зябкое пламя свечи…
Гарнизон ли исчез или было село?
Лишь от света идей так сгущается мгла!
Догорает огарок, как всё ГОЭЛРО,
И не воск от империи, только — зола.
То ли будет ещё, коли было вчера,
Серый сумрак уже не отбросит теней.
А колёса стучат: «Спать пора… спать пора…
Утро вечера, всё ж, мудреней… мудреней…»