Журнальный мир

Всё началось Где–то там, — в месте, название которого уже никто и не помнит. В том самом безымянном месте когда–то давно жил некто, носящий кричащее имя — Нарцисс.

Нарцисс, как и свойственно нарциссам, был до безумия красив — беловолосый и бледнокожий юноша, от которого любая девушка вмиг теряла голову. Но, несмотря на ангельскую внешность, он был один. Один во всём мире. Обречён на вечное одиночество он был из–за своей глупости: стоило ему попасть в новую компанию, как он тут же начинал хвалиться собою, и, вскоре, люди теряли к нему интерес, а позже даже начали сторониться.

Однажды он понял, что на Родине нет никого, кто хотел бы говорить с ним, с ним — одиноким Нарциссом. И тогда Нарцисс загрустил: «Кого же я могу радовать своей красотой, если все воротят от меня глаза, как от жуткого чудовища?». Он долгое время не находил себе места и мучился, пока ему в голову не пришла идея.… И так, Нарцисс лишился дома, решив найти новый, лучший дом, где он будет обожаем и любим.

Он долго скитался по бескрайним землям, находя всё новые и новые селения, — вот только история повторялась вновь и вновь. Люди бежали от него, как от огня, а Нарцисс не понимал причины. Он плакал и кричал, молил их передумать, но люди были уже далеко и не слышали его крики, полные боли и отчаяния.

Нарцисс, по пути в новое селение, начал чувствовать, что силы покидают его. Он угасал от усталости и безысходности. Его жизнь превратилась в порочный замкнутый круг из нарциссизма и одиночества. С каждым пройденным шагом его тело всё меньше и меньше слушалось его, ноги хотели идти в другую сторону — а то и не идти вовсе.

Стоя на перепутье, Нарцисс понял страшную вещь — в потоке поиска своего пристанища, он забыл, откуда он. Поглощённый своими амбициями, он начал тонуть в эгоизме. Он забыл место и людей, что отродясь окружали его. Он забыл голоса и лица, забыл отчий дом. И тогда Нарцисса поглотило отчаяние — ему было некуда идти и некуда вернуться. Он бежал назад, по своим же следам, захлёбываясь безумным воем, как дикий зверь. Не останавливаясь, он бежал, пока его ноги не подкосились, и он не упал. Упал, не в силах подняться.

Он лежал на сырой земле и смотрел вверх — на звёзды. Дрожа от холода и переполняющих его чувств, Нарцисс отчаянно пытался заставить тело подняться, но тело сопротивлялось и отказывалось. И он плакал. Плакал от безвыходности и собственной глупости. Он слышал совсем рядом голоса людей, но не мог издать и звука. Поняв, что спасения нет, Нарцисс раскинул руки и устремил взгляд в бесконечно чёрное небо, усыпанное миллионами звёзд. Он смотрел, не отрывая взгляда, часами, очарованный красотой бескрайнего небосвода. К рассвету всё же сон сморил его.

Нельзя сказать точно, как долго он спал, но к пробуждению в его издыхающем теле появилась толика сил. И тогда Нарцисс заставил себя подняться и идти дальше. Терзаемый голодом и жаждой, он мечтал лишь об одном — вернуться — туда, откуда бежал с презрением. Слабея с каждой минутой, он не оставлял надежды вновь увидеть свой дом. Он представлял, как кланяется в пол и слёзно просит прощения, как все, злясь по началу, всё же принимают его обратно с улыбкой. Нарцисс держался за эту надежду, как за единственную ниточку к жизни.

И вот, он пришёл к началу. Но в месте, где он оказался, не было ничего — лишь пустая поляна, на которой даже цветы не росли. Нарцисс долго ходил кругами по этому месту, не понимая — как же так? Не выдержав, он упал на колени и из его глаз покатились горячие слёзы. Последняя ниточка — и та разорвалась. «Не понимаю.… Не понимаю…» Он окончательно обессилил и упал. Его пальцы отказывались сгибаться, а, закрывая глаза, он чувствовал, что всё больше рискует их не открыть.

Сомкнул веки, и в его голове раздался вопрос «Интересно…как я сейчас выгляжу? Должно быть, это жалкое зрелище»…и больше Нарцисс не открывал глаза. Силы покинули его, оставив на голой поляне лишь бездыханное тело прекрасного Ангела с пустой душой.

* * *

Это была небольшая деревушка на окраине огромного поля. В послевоенное время её жители кормили себя овощами, выращенными общим трудом. Всем было трудно, особенно тем, чьи мужья и сыны не вернулись с поля кровавой сечи, но все они старались держаться ради своих героев.

По полю бежала юная девушка в лёгком платьице и широкой шляпе. Тёплый ветерок щекотал её лицо, но она не смеялась. Остановившись на пару секунд, она увидела, что буквально из ниоткуда растёт несколько цветов нарцисса. Она осмотрелась — никаких других растений рядом не было. «Как странно.… Да и рано ещё…» — пронеслось в её голове. Она смотрела на цветы, не веря в их существование и боясь, что от касания они рассыплются, как хрупкая паутинка от дуновения ветерка. Она смотрела, очарованная их красотой. И она решилась — едва подрагивающей рукой взялась за цветки и попыталась сорвать их. Раздался хруст; она зажмурилась. Не спеша, открывая глаза, увидела в своей руке такие же живые и, главное, целые цветы нарцисса. Она улыбнулась уголком рта, радуясь, что это не сон и не видение.

Едва прижав цветы к сердцу, она поднялась и вновь побежала. Бежала до тех пор, пока не уткнулась в безымянную могилу под старым дубом. Она смущённо отряхнула платье. Эпитафия гласила «…безымянному бойцу, что погиб на поле боя». Девушка погрузилась в свои мысли.… В мир её вернул сильный порыв ветра. Она вздрогнула, словно кто–то тронул её, оглянулась — никого.

Она нежной рукой положила нарциссы на могилу и, осознав, что порядком задержалась, побежала обратно, к себе домой…