Журнальный мир

Ночь. Крыша. Мелкий дождь. Он тонкими иголками вонзается в кожу. Мириады звезд серебристыми точками горят на небосклоне. Я смотрю вниз. Узкая улица едва освещена тусклыми фонарями. Их блики отражаются в зеркале луж. Подо мной девять этажей серого бетона. Соседний дом стоит так близко, и в нем горит только пара окон. Идеальное место. Меня не скоро найдут или увидят. Я осмотрелся.

Я запомню эту картину! Само небо плачет обо мне. Что ж, ухожу из жизни так же грустно, как и прожил.

Я закрыл глаза и сделал шаг вперед. Ветер засвистел в моих ушах. Падение мучительно. Неужели это никогда не закончится? Может, таково наказание для самоубийц? А! Умирать хоть быстро, но больно…

Молодой человек лежал на мокром асфальте. В остекленевших глазах навсегда отразились звезды.

Я очнулся в темном помещении, освещенном сотнями свечей. Стены были сделаны из черного шершавого камня. Из редких щелей вытекала горящая лава. На потолке висела пылающая люстра.

Я был не один — вокруг меня стояло множество людей. Это были и мужчины, и женщины, всего человек сто. В дальнем конце зала, на небольшом постаменте, стоял тот, кто в христианской религии назывался демоном — ростом метра три, с красно-коричневой кожей, небольшими рожками и хвостом — типичнейший демон, я-то знаю. В руках он держал трезубец.

— Грешники и грешницы! — громогласно изрек он. — Вы собрались здесь для определения соответствующей меры наказания и отправления в пункт его отбывания. Пожалуй, начнем с Вас! — он указал на хилого мужчину лет сорока пяти и улыбнулся. Обаятельно улыбнулся. Мужчина побледнел, но промолчал.

– Вы — вампир, значит…

— Ка-какой я вампир?! — вскрикнул мужичок, перебив демона.

Демон сильно удивился.

– Я же не пью кровь, и вообще, вампиры — сказка, их же не было!

— Конечно, вы не пьете кровь и даже не боитесь солнечного света. Такие вампиры, как вы, были всегда и везде. Вы не пьете кровь — вы пьете жизнь!

Все ахнули. Он продолжал:

— Да, вы пьете жизненную энергию. Знаете, почему вампиры в мифах пьют именно кровь? Потому что люди тогда не знали про энергию. Кровь же считалась магической и имела сакральное значение. После подпитки вас человек чувствовал себя опустошенным — значит, кровь ушла, значит, вы выпили. Солнечного света боитесь, потому что ни в чем честно не признаетесь. А дальше — сказки и домыслы. Через столетия. Боятся света — значит, бледные и охотятся по ночам и так далее. Усугублялось это, если в стране были случаи редчайшей болезни — порфирии. Так что вампиры — это не сказки!

Я слушал, открыв рот. Я верил, что где-то существуют вампиры, хотел встретиться с ними на равных, но не верил, что они есть в нашей реальности. Я искренне не понимал, откуда взялись легенды, да и не пытался понять. А объяснение так гениально и просто!

— Также вампирами являетесь вы, вы и вы.

Он указал на совершенно разных людей — женщин и мужчин, толстых и худых, молодых и старых. Их объединяло только одно — недовольное выражение лица и что-то нехорошее, подленькое во взгляде. Я не мог понять, что именно.

— Вы направляетесь в залу номер два. Приятного времяпрепровождения! — он усмехнулся. Нехорошо усмехнулся.

— Следующие! Начнем с вас, — он указал на представительного мужчину с наглой усмешкой. — Вы — оборотень.

— Ну уж конечно, я не становлюсь волком каждую ночь, — сказал человек, улыбнувшись еще шире. — Какое же у вас на этот раз объяснение?

— Явной чертой характера оборотней, — спокойно продолжал демон, — является наглость, за которой скрывается самая обыкновенная трусость.

Несколько человек довольно улыбнулись. Мужчина нахмурился.

— У оборотней есть два лица: хорошее, доброе, отзывчивое — для работы, так как почти все они — бизнесмены, и лицо раздражительного тирана — для семьи, ведь его авторитет там непререкаем. Они срастаются с обоими лицами и меняют их время от времени. Также они часто зависимы от фаз Луны, поэтому пошло предание про полнолуние. А волки — у некоторых народов волки считались очень злыми животными. Конечно, у всех людей есть маски. Но вы — самые злостные их носители. В комнату 454! Вы, вы и вы — тоже.

Оборотни цепочкой удалились через проем в стене, прежде мной незамеченный. Многие порывались остановиться и остаться, но почему-то не сделали этого, как будто не могли.

— Бойтесь, это не мифы, чудовища среди вас! — страшным голосом сказал демон и захохотал. Мы же искренне, но тихо засмеялись.

— Ладно, теперь остались меньшинства — ведьмы, каннибалы и сущие дьяволы. Последние — убийцы и другие сумасшедшие. Мне повезло, их здесь нет. Ведьмы сами все понимают и могут идти. А каннибалы — самоубийцы — пока останьтесь. Я вам кое-что покажу. Подойдите к котлу.

Ведьмы ушли. И не старухи же, молодые девушки…

Нас осталось двое. Я отлепился от стены и подошел к большому котлу с каким-то варевом зеленоватого цвета, с редкими пузырьками.

— Смотри в него.

Я опустился на колени и наклонился к чану. Там появилась картина.

Я, старше на несколько лет, сидел на диване в роскошной квартире. На зеленых стенах висели фотографии удивительно прекрасных, внеземных мест, и я знал, что сам побывал в них. Рядом со мной сидела самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, но красива она была не в общепринятом плане, она была привлекательна, но мне казалось прекраснейшей. Чувства захлестнули мою душу, я смотрел на нее, не отрываясь, мне хотелось прикоснуться к ней — и это сделал мой двойник, он взял ее за руку и улыбнулся, и она улыбнулась ему в ответ. Было видно, что они, они любят друг друга, чисто, искренне, как бывает раз в столетие. Я был полон энергии, я добился в жизни всего, о чем можно мечтать, и мне хотелось сделать мир лучше, добрее, изящнее! Хотелось просто прыгать по улице, улыбаясь окружающим от избытка чувств! Покрасить город, озеленить мир, ведь рядом был человек, который во всем меня поддержит, который меня, главное, любит!

В наваждение ворвался голос демона. Картинка исчезла.

Я огляделся, увидел оплавившиеся свечи, шершавый пол под ногами, мрак дверного проема…

И снова я был один, и снова я был мертв, и стоял там, где пропадают все надежды. Мне стало так тоскливо и грустно…

— Ты встретил бы любимую девушку через два года, написал бы книгу-бестселлер, разбогател, побывал бы во множестве стран, имел несколько верных друзей, а через несколько лет у тебя родились бы дети. Тебе была уготована счастливая жизнь. Ты — один из самых везучих из всех моих –(распределяемых). — четко, без сочувствия и немного удивленно говорил демон.

Я упустил, упустил свою возможность! Я мог быть счастлив! Моя жизнь не была никчемна, как мне казалось, она вдохновила бы многих людей — и я понял это только теперь, после ее окончания! Я предпочел бы об этом и не знать, считая себя ничтожнейшей песчинкой и безропотно приняв страдания, чем знать, что вот, вот, не только был шанс на счастье, а то, что оно безусловно (должно было прийти) будет! От контраста между настоящим и канувшим в небытие будущим на меня накатила такая тоска, что я не мог терпеть. Я завыл, запрокинув голову. Стоя на коленях перед ржавым котлом, перед толстой черной стеной. В мой крик я вложил всё, все чувства, которые я не мог описать. Одинокая слеза выкатилась из глаза и потекла по щеке. Тоска давила на грудь и распирала ее изнутри.

Я замолк, опустил голову и зарыдал. Взахлеб, закрыв лицо руками. Слезинки падали в котел. Вот каково наказание — видеть, что ты мог, мог, мог… Но уже не можешь.

Пока ты жив, при любом проигрыше ты можешь решить — еще не все, ведь я еще живу, у меня есть сотни минут, значит, сотни возможностей. Здесь же… Я мог только принять это. Но я не хотел! Мне хотелось подойти к черту, взять его за шею и заорать: «Зачем?! Зачем ты показал?! Тебе нравятся чужие страдания? Отправь меня обратно!»

А он так хитро смотрел, будто знал все мои мысли. Все. Нет больше шансов, и я это понял. Боль в груди усиливалась. А я не мог прекратить думать о той жизни…

Никогда не совершайте самоубийств!

— Вставай, пойдем! — грубо дернул меня за руку страж. Я встал и, весь в слезах, пошел за ним. Мы вошли в комнату. Луна, звезды… Крыша! Это место моей, как мне казалось, нужной, необходимой смерти. Не думал, что когда-нибудь увижу этот пейзаж снова.

— Ты будешь делать то, что делал в свою последнюю ночь. Тогда ты делал это добровольно, теперь будешь насильно, ведь вряд ли тебе этого хочется теперь. Почти все самоубийцы думают так уже после свершившегося. И зачем вы только убиваете себя? Ты же будешь падать вниз, потом снова очутишься на крыше, и так по кругу. Но самое интересное — что же в это время будет твориться в твоей голове? Неплохое времяпрепровождение для ближайшей тысячи лет, верно? — усмехнулся он и оставил меня одного.

Я проводил его взглядом. Так разорвалась моя последняя связь с кем-то.

Чудовищная сила поволокла меня к краю крыши.

Нет, нет! Я не хочу! Верните меня обратно! Я хочу жить! Я цеплялся за все, что было можно, но тщетно. Я видел, как моя нога медленно поднимается над краем крыши и делает шаг в бездну. Я сорвался вниз, крича, но не от боли, а от отчаяния. Холодный ветер пронизывал насквозь. Асфальт медленно приближался. Я пытался закрыть глаза, но не мог. Вот каковы они, муки ада… Дьяволу даже не надо их придумывать, люди сами их создают.

И еще… Никогда, ни в коем случае не совершайте самоубийств. Я обречен духовно мучиться ближайшую тысячу лет. Вы же не хотите моей судьбы, правда?