Журнальный мир

Мне более всего по душе историчность «Томска изначального». Да и сат автор назвал своё произведение «Историческое повествование». Сергей Алексеевич давно обратился к истории становления Томска и связанной с ним сибирской земли: «Клятва Тояна», «Мужайтесь и вооружайтесь» и другие. Но это были художественные произведения, романы. Нисколько не умаляю значение этих романов: язык сочный, будто отведываешь позавчера заквашенную капусту; образы выписаны столь филигранно, что каждого персонажа хочется схватить за пуговицу и кое о чём спросить; действия персонажей соответствуют исторической правде.

Так вот, об исторической правде. У нас в Томске в последние десятилетия ни один историк не занимается историей становления города. Исключение – археолог М. П. Чёрная, занимавшаяся раскопками Томской крепости и пришедшая к выводу, что крепость была изначально в другом (неизвестном) месте, а в середине XVII века перенесена на нынешнее место. Так вот, С. А. Заплавный, опираясь на высказывание Г.Ф. Миллера, посетившего Томск в 1734 году, полемизирует с доктором археологии. Миллер писал: «В настоящее время город Томск состоит в первую очередь из маленькой деревянной крепости… А та крепость, которая стояла до этого времени на том же самом месте, была построена в 7112 г.» (т. е. в 1604 г.).

По сути, «Томск изначальный» представляет собой полновесный исторический труд. Он опирается на царские указы, отписки воевод, челобитные простых казаков и сыновей боярских. Поражает обилие цитат: все эти документы тщательнейшим образом подобраны и приводятся дословно. Ещё более поражает обилие имён: такое впечатление, что Сергей Алексеевич перечисляет абсолютно всех томских служилых людей, но не только их, а и посещавших Томск иногородних казаков, а также местных татарских и иных князей. При чтении мне иногда казалось, что Сергей Алексеевич изобрёл машину времени, и время от времени сам посещает Томск XVII века. А вернувшись, так и сыплет старинными словечками, поговорками, пословицами, прибаутками (третья часть книги: «Как Поломошные Сибирь обживали»).

Мне очень дорог пафос этого исторического труда. Прежде всего это гордость за первотомичей, чьим доблестным трудом, в неимоверно трудных условиях и в кратчайшие сроки был поставлен новый город. Гордость за уживчивость первых томичей с татарами, телеутами, чатами и другими местными народностями, благодаря чему практически бескровно к России была присоединена огромная часть Сибири. И, наконец, это гордость за тот порыв на восток, в результате которого всего за 35 лет после становления Томска томичи дошли до берегов Тихого океана. Сергей Алексеевич называет это подвигом, и с ним нельзя не согласиться.