О моральном и честном в русской литературе

О моральном и честном в русской литературе

(памяти речи Достоевского о Пушкине, произнесенной 8 июня 1880 года в заседании Общества любителей российской словесности)

Позволю начать себе так, словно продолжаю старый разговор, ведь в определённом смысле так оно и есть.

Чего стоят литературные идеологии, если ни одна из них понятия никакого о народе не имеет? Если мы вспомним, то на протяжении последних двух веков всегда существовал один и тот же спор «народников» и «прочих европейцев», "славянофилов" и "западников", "патриотов" и "либералов", но бесполезность этого спора и тогда, и сейчас очевидна любому глубоко мыслящему человеку. Идеологические ориентиры с обеих сторон оказываются настолько бессмысленными звукосотрясениями для того самого «простого русского народа», что вывод может быть лишь один - русский народ и все виды идеологий абсолютно несовместны.

Литературный морализм всегда стремится превратить живой русский язык в маразматическое бормотание, тогда как высокая мораль всегда находится на стыке критического мышления и народной веры. Славянофилы и западники одинаково смешны в своём извечном споре, но смех этот умный, смех этот русский - народный. Потому что только русский народ умеет так широко смеяться над идеологами, оплакивая за этим своим смехом вечную трагедию разделения. Мораль такого смеха страшнее и важнее всех литературных морализмов.

Конечно, нужно различать насмешку и смех. Насмешка - удел вечно инфантильных скептиков, которые готовы, подобно Онегину, хохотать над всем, так как по сути сами являются плодом насмешки природы над человеческим самодовольством. Насмешка происходит из подлости. Современная литература изобилует именно насмешками и напыщенными словословиями - оба этих пути тупиковы.

Иное дело народный смех, который берёт начало в искренности. Такой смех всегда был важнейшим рычагом общественной организации, именно он позволял резко выделить болевые точки и точки соприкосновения. Народная смеховая культура, развитие которой определил в литературе Гоголь, содержит в себе искренность (то, о чём ратуют современные славянофилы) и способность к развитию (то, о чём ратуют современные западники). И потому для меня глубоко символично, что Достоевский начал свою речь о Пушкине именно с цитаты Гоголя!

Пушкин и Гоголь - вот те писатели, которые до сих пор определяют течение русской литературы. И мне кажется, нам нужно сосредоточиться не на поиске крупных авторов последних десятилетий, а на разгадывании той самой "великой тайны", которую по словам Достоевского, Пушкин унёс с собой в могилу. Эта тайна до сих пор не разгадана. И определённо она как-то связана с пониманием русского народа, как единого, целостного носителя русской культуры. Ведь, несмотря ни на какие споры и разделения, русская культура практически является синонимом русской духовности - именно здесь, на мой взгляд, и находится та точка, которая помогает понять великую тайну пушкинского дара. А осознав слова Достоевского через это понимание, через его обращение к гоголевскому сатирическому дару, мы, возможно, найдём ответ и на главные вопросы современности - что есть русский народ и что есть русская культура? Возможно, найдя эти ответы, нам не понадобиться сочинять мертворожденные словосочетания, вроде «российская нация», так как великий и могучий русский язык достоин более серьёзных слов и значений.