Журнальный мир

Так уж случилось, что имя журнала «Аврора» неразрывно связано с именем легендарного корабля, о котором в нашей стране знают, пожалуй, все — от мала до велика. Отмечая столетие Февральской и Октябрьской Революций, изменивших не только Россию, но и весь мир, мы начинаем публикацию посвященных им материалов — и, конечно же, не можем пройти мимо корабля, грозный силуэт которого на Большой Невке по сей день привлекает внимание не только многочисленных туристов, но и историков. Не случайно именно в первом номере за 2017 год редакция журнала предлагает читателю краткую справку об удивительном крейсере, принявшем самое непосредственное участие в трагических днях 1917 года.

Забегая вперед, скажем: ныне крейсер I ранга «Аврора» по-прежнему находится в боевом составе флота, несмотря на то, что навечно поставлен возле Нахимовского училища (Большая Невка). Крейсер имеет экипаж; на нем такой же распорядок дня, как и на современных боевых кораблях: отбиваются склянки, звучит горн, поднимается и опускается флаг. Конечно, о боевом использовании «Авроры» вопрос уже не поднимается. Этот оставшийся свидетель многих эпохальных событий, для нас — память, реликвия!

Началась история корабля в мае 1897 года: в Санкт-Петербурге (верфь Новое Адмиралтейство) был торжественно заложен бронепалубный трехтрубный крейсер. Руководил строительством К. М. Токаревский, опытный кораблестроитель. В 1899 году корабль сошел со стапеля в Неву — на спуске присутствовали Николай II и все царское окружение. Согласно незыблемой традиции, к новому крейсеру перешло имя, которое носил русский парусный фрегат, особо отличившийся в 1854 году при отражении высадки англо-французского десанта в Авачинской бухте на Дальнем Востоке.

Экипажу «Авроры» пришлось испить горькую чашу Цусимской катастрофы. Во время боя 14 мая 1905 года погиб от попадания осколка в голову командир корабля капитан I ранга Е. Р. Егорьев. Портрет любимого командира был впоследствии помещен матросами в раму из обгоревших досок палубы крейсера и брони, пробитой японским снарядом. Этот портрет и сегодня — один из самых дорогих экспонатов, которые находятся на «Авроре». Сам корабль понес тяжелые потери в личном составе. Вражеские снаряды пробили борта, сгорели все шлюпки, были повреждены многие орудия. Однако ему не суждено было погибнуть в Цусимском проливе: «Аврора», а также крейсеры «Олег» и «Жемчуг» под общим командованием контр-адмирала Энквиста ушли в Манилу, где стояли до конца войны. О том, что крейсеру пришлось нелегко, свидетельствуют и японские источники. В донесении адмирала Того говорилось: «Во время боя «Олег» и «Аврора» находились в сфере огня наших 3-й и 4-й эскадр, и на них начался пожар. Возможно, что эти суда спаслись, но, во всяком случае, они надолго потеряли свою боеспособность».

В 1906 году крейсер вновь вошел в состав Балтийского флота. В самый разгар Первой мировой, в 1916 году он был поставлен на длительный ремонт на Франко-русский завод Петербурга, где и встретил революцию. Охватившие корабль волнения закончились убийством командира и расправой над неугодными офицерами. К осени 1917 года экипаж уже почти отремонтированного корабля поддерживал большевиков и сыграл ключевую роль в Октябрьском восстании. В ночь с 24 на 25 октября 1917 года матросы «Авроры» вынудили опытного штурмана Эриксона подвести крейсер к Николаевскому мосту (ныне мост лейтенанта Шмидта) и навели на Зимний дворец баковое (носовое) орудие. По свидетельству очевидцев, «боевой корабль, вооруженный четырнадцатью дальнобойными шестидюймовыми орудиями, укомплектованный опытной командой, представлял собой настоящую плавучую крепость, расположенную в самом центре Петрограда». Ждали сигнала к обстрелу. К счастью, этого не случилось. В двадцать один час сорок минут был произведен лишь холостой выстрел из того же бакового орудия, послуживший сигналом к занятию Зимнего дворца.

В годы Гражданской войны крейсер, как и большинство оставленных командами кораблей, ржавел на «корабельном кладбище» в Кронштадте. Орудия с «Авроры» были сняты и отправлены на фронты, где они затерялись (существует предположение, что шестидюймовками оснащалась Волжская военная флотилия).

Когда же началось восстановление Балтийского флота, то всего за семь месяцев, к 23 февраля 1923 года, энтузиазмом вновь набранного экипажа крейсер был введен в строй. На него установили новые 130-миллиметровые орудия. «Аврора» несколько изменила свой облик: возвели дополнительные надстройки, смонтировали новое оборудование.

В 1924 году крейсер совершил первый в истории Советского военно-морского флота заграничный поход, посетив с дружественным визитом два норвежских порта — Тронхейм и Берген.

В тридцатые годы прошлого века устаревший корабль использовался как плавбаза подводников-балтийцев: у его борта швартовались подлодки, а в кубриках размещались их команды.

В начале Великой Отечественной войны крейсер находился на Ораниенбаумском рейде. Большая часть экипажа вместе с орудиями главного калибра была направлена в район Дудергофа-Вороньей горы, где почти все моряки трагически погибли. Последних оставшихся в живых авроровцев, включая тринадцатилетнего юнгу, обозленные сопротивлением гитлеровцы колючей проволокой прикрутили к станкам орудий, облили бензином и заживо сожгли.

Дымящие трубы самого корабля, и без биноклей хорошо видные немецким корректировщикам с Петергофского собора, вызывали у врага такую ярость, что по крейсеру велся ежедневный огонь. Попадания быстро вывели «Аврору» из строя, но усилиями оставшейся части команды крейсер удалось опустить на грунт на ровном киле. Мелководье не позволило окончательно потопить корабль — на нем всю блокаду теплилась жизнь.

В июле 1944 года к полузатопленному крейсеру подошли отливные буксиры и спасательное судно. Когда корабль подняли, только в надводной его части насчитали тысячу триста пробоин.

В ноябре 1947 года, в тридцатую годовщину Октябрьской революции, празднично украшенный, восстановленный крейсер встал на Неве. Через год было принято предложение народного комиссара ВМФ об установке «Авроры» у Петроградской набережной, напротив здания Ленинградского Нахимовского военно-морского училища. 17 ноября 1948 года крейсер «встал на якорь» на месте последней стоянки. Некоторое время он служил базой Нахимовского училища — на нем жили воспитанники.

В 1980-х годах после тщательного обследования корпуса было решено отправить корабль на капитальный ремонт: предстояло заменить всю подводную часть, воссоздать многие детали и машины, бывшие на корабле в 1917 году. Работа была чрезвычайно трудоемкой и сложной — инженеры, взявшиеся за ремонт, признавались, что им легче по чертежам создать новый корабль.

И вот работы завершились: крейсеру придали внешний вид, который он имел в октябре 1917 года. Подводная часть корпуса, созданная из самой качественной стали, способна, по заверениям специалистов, прослужить не менее века. Были воссозданы части паровых машин корабля, обновилась историческая экспозиция. Однако приведенный на прежнее место обновленный корабль, как оказалось, лишь ненадолго оставили в покое. В начале XXI века буксиры вновь повели «Аврору» на очередной ремонт в Кронштадт.

После новой реставрации, коснувшейся, в основном, «внутренней начинки», крейсер бережно возвратили на прежнее место. Так случилось, что наряду с Медным всадником он стал вторым знаменитым символом Северной Пальмиры. В фондах Центрального военно-морского музея хранится несколько моделей корабля, включая проектную. Если их поставить рядом, то можно подумать, что это модели совершенно разных крейсеров — так менялся облик «Авроры» на протяжении более ста лет!