Журнальный мир

Как-то раз Иван Яковлевич — москвич пятидесяти с хвостиком лет, возвратившись воскресным вечером с дачи и переодевшись в домашнее, уютно устроился в кресле напротив телевизора. Прихлёбывая крепкий ароматный чай, заедая его белёвской пастилой, он рассеянно внимал ведущему новостной программы. Однако ни чай, ни напряжённая мировая обстановка не могли побороть его дремоты — сказывалась усталость после дачного отдыха.

Иван Яковлевич широко зевнул, лениво почесал грудь и нахмурился — под правым соском пальцы нащупали нечто постороннее. Хмыкнув, он прошел в ванную и посмотрелся в зеркало. Так и есть, на правой грудной мышце виднелась какая-то крохотная — не больше булавочной головки — чёрная точка. Родинка, что ли? Так вроде раньше не было. Кольнула неприятная догадка: уж не подцепил ли он на подмосковном «пленэре» клеща?

Вернувшись в гостиную, Иван Яковлевич взял с полки, где стояли альбомы с коллекцией марок, лупу с подсветкой и попытался как следует изучить новообразование. Да, весьма похоже, что это и впрямь клещ. Но полной уверенности не было, уж очень малюсенькая штучка, даже с увеличением толком не разобрать. Иван Яковлевич бросил взгляд на часы: половина одиннадцатого, значит, ехать в медучреждение наверняка поздно. Ладно, придётся до утра отложить, тем более, может это никакой и не клещ.

Перед сном Иван Яковлевич на всякий случай ознакомился в интернете с различными способами самостоятельного избавления от клещей, заодно почитал кое-что и о самом паразите. Оказалось, что клещи не насекомые, как он до сих пор полагал, а членистоногие паукообразные, к тому же одни из древнейших обитателей нашей планеты. Сменялись эры, эпохи и периоды, появились и вымерли динозавры, на смену всемирным оледенениям приходили глобальные потепления, а клещи спокойненько продолжали существовать, невзирая ни на какие космические, геологические и климатические катаклизмы. Ещё он выяснил, что хищные кровососущие клещи способны обходиться без пищи по многу лет кряду. Зато впиявившись в жертву, проявляют чудеса прожорливости, увеличиваясь в размерах в десятки, а то и сотни раз. «Прелюбопытные, однако ж, твари», — подумал он, засыпая.

Сон его был беспокойным. Сначала полночи блуждал он в некоем первобытном лесу, влажном и удушливом, среди древовидных хвощей и папоротников, а вокруг кишели самые невообразимые создания: стремительно метались какие-то гигантские сколопендры, пёрли напролом похожие на броневики мокрицы, важно ползали жирные многоцветные гусеницы, с жестяным скрежетом бегали и летали рогатые, носатые и усатые жуки, размерами не уступающие грузовикам; и все они друг дружку беспрестанно жрали, жрали, жрали… Потом привиделось ему, что на кассе в «Пятёрочке» полез он за бумажником, а вместо того вытащил из кармана полную пригоршню не то блох, не то паучков. Попытался он их стряхнуть, да не тут-то было: те полезли ему в рукав, проворно расползаясь по телу. Кассирша же, увидав его замешательство, засмеялась ехидно и говорит: «А вы слижите их, слижите! Они очень калорийные — чистый белок».

Утром всякие сомнения в истинной природе его новообразования отпали. Чёрная точка раздулась в шарик, и стало видно, что это сегментированное тельце кровососа; даже малюсенькие лапки при некотором старании можно было обнаружить.

Накануне Иван Яковлевич выяснил, что клеща следует залить одеколоном или другой спиртосодержащей жидкостью, тогда он засохнет и сам отвалится. Или аккуратно выкрутить пинцетом. Последний способ, пожалуй, надёжнее, решил он. Однако взяв пинцет, понял, что действовать придется левой рукой, что неудобно и есть риск оставить головку в теле. Тогда Иван Яковлевич обильно смочил ватный тампон лосьоном после бритья, но неожиданно замешкался.

Душу его посетило какое-то трудноопределимое чувство… сродни жалости, что ли? Клещ был таким беззащитным, таким махоньким, пухленьким… Ну пососёт чуток крови, от Ивана Яковлевича не убудет. Это были странные и для него в общем-то чужеродные ощущения, поскольку до сей поры он за собой никаких симпатий к паукообразным, тем более к паразитам, не замечал.

А с другой стороны, если рассуждать здраво, стоит ли заниматься самолечением? Не лучше ль в обед или после работы зайти в травмпункт, где ему надёжно и профессионально удалят членистоногого друга, заодно на исследование пошлют — мало ли что? Вдруг он разносчик какой-нибудь жуткой инфекции? Он выбросил тампон в мусорное ведро, оделся и пошёл на работу.

Понедельник в их офисе выдался таким суматошным, что Иван Яковлевич и думать забыл про своего клеща, а вспомнил только дома, под душем. Клещ за день изрядно подрос и походил теперь на крупную виноградину сорта «дамские пальчики». Как такого самому вытащить? Ещё лопнет! Иван Яковлевич вздохнул и твёрдо пообещал себе, что завтра прямо с самого утра отправится к доктору.

Ночью Ивану Яковлевичу приснился чудной сон. Будто бы сидит он за столом на кухне и играет в шахматы. Вообще-то он любил это дело, но как человек бессемейный обыкновенно играл сам с собою. А на сей раз у него имелся соперник. И соперником этим был клещ!

Впрочем, во сне особенного удивления у Ивана Яковлевича эта казусная ситуация не вызвала. Тем паче, вдвоём-то играть куда интереснее, да и клещ оказался занимательным собеседником и неплохим игроком. Уже в дебюте он захватил своими пешками центр доски, быстро и грамотно ввёл в бой легкие фигуры, при этом надёжно укрыв от атак короля.

— Как вы вообще играете? — полюбопытствовал Иван Яковлевич. — У вас же глаз нет.

— Зато нюх исключительный, — объяснил клещ, выводя коня на F6.

— Да, но у вас же, простите, и мозгов нет, — ставя слона на G5, засомневался Иван Яковлевич.

— Они мне без надобности, — хмыкнул клещ. — Всё что нужно я нюхом чую. Запомни, братан: главное в любом деле — хороший нюх.

— Не могу с вами согласиться, — возразил Иван Яковлевич. —А как же ум, интеллект? Интеллект вещь полезная, даже необходимая. И в жизни, и в бизнесе, и…

— Ой, ща лопну! — заржал клещ, хватаясь за бока. — И сильно он тебе помог, интеллект-то? Как любит выражаться твой шеф, Зариф Алиханович: эсли ты такой умный, пачэму такой бэдный? Верно цитирую? Коль на то пошло, в бизнесе интеллект вовсе не нужен.

— Как так? — поразился Иван Яковлевич. При этом тот факт, что клещ знаком с его шефом, Ивана Яковлевича абсолютно не смутил.

— А вот так. Вспомни хотя бы девяностые годы, эпоху, так сказать, первоначального накопления капитала. У любого владельца палатки с шаурмой на Москворецком рынке денег в карманах шуршало больше, чем у дюжины профессоров МГУ. А шаурмен этот слово «брат» с двумя ошибками писал. Скажешь, нет? Если хочешь знать, для успеха в бизнесе потребны лишь три качества, и интеллект в их число не входит.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Иван Яковлевич, разменивая свою ладью на слона и пешку противника, — какие же это качества?

— Хитрость, жадность и беспринципность, вот какие, — пояснил клещ, в свой черед отдавая коня за три пешки.

— И только? — недоверчиво уточнил Иван Яковлевич.

— Не переживай, — махнул одной из восьми лапок клещ, — ты ими не обладаешь. Вот я бы преуспел в бизнесе, у меня этих качеств в избытке, поболее, чем у твоего Алихановича.

— Так уж и преуспели бы? — усомнился Иван Яковлевич.

— Сто пудов, — подтвердил собеседник.

— И какова же, позвольте полюбопытствовать, ваша стратегия? Изначальный бизнес-план? Вы уже думали об этом?

— Думать мне, как ты верно подметил, нечем. Да и незачем. А стратегия самая простая. Перво-наперво, я обескровил бы всех конкурентов, высосал бы их насухо. Потом и своих сотрудников отжал бы как следует — зажрались, обнаглели, что характерно. А уж опосля за прочий народец принялся.

— Ого! — не сдержал иронии Иван Яковлевич. — Да у вас, я смотрю, государственный размах.

— Что есть, то есть, — скромно кивнул клещ. —А с согражданами твоими надо что-то делать, согласись. Уж очень архаичны, прошлым веком живут. Ведь главный двигатель прогресса — индивидуализм. Нужно под себя грести, вот так, вот так! — наглядно продемонстрировал он, энергично загребая всеми восемью лапками. — А в вашем менталитете по-прежнему община главнее индивида. Куда это годится? Это всё пережитки и родимые пятна. Да, да! Надо от них избавляться. Да ко всему — лень, неповоротливость, консерватизм. Предприимчивости и здоровой алчности не хватает вашему брату. Полагаю, это происходит от полнокровия. — Клещ причмокнул. — Ну, эту беду я бы живо поправил… Э-эх, уж я бы вам отладил экономическую модель!

— А какой, интересно узнать, вид бизнеса вас привлекает более всего? — уточнил Иван Яковлевич, делая рокировку.

— Я бы в любом преуспел, — важно заявил клещ. — Могу госимуществом управлять, могу руководить финансами или энергетикой рулить. Всё могу. Я всемогущий! Но ближе всего мне, ввиду собственной микроскопичности, нанотехнологии… Шах и мат тебе!

Разбудил Ивана Яковлевича звонок с работы. Дело было срочным, так что он, даже не позавтракав, вызвал такси и помчался в офис. Весь день прошёл в такой кутерьме, что и чаю некогда попить — какой там клещ! Вернувшись поздно вечером домой, Иван Яковлевич обнаружил, что сожитель его разросся уже до размеров спелой груши. Но — странное дело — никакого страха и даже особенного беспокойства Иван Яковлевич в этой связи не испытал. Да и какого-либо отвращения к насосавшемуся паукообразному — тоже. Клещ теперь вызывал у него… уважение, что ли. И ещё чувства, сходные с умилением — почти материнские.

Утром следующего дня на работу Иван Яковлевич не пошёл, сказавшись по телефону больным. Он уже с немалым трудом мог добраться до туалета — приходилось в буквальном смысле тащить на себе клеща, весившего к тому времени килограммов пятнадцать. Сам же Иван Яковлевич, напротив, заметно сдал: осунулся, похудел, весь как-то высох… Сознание его то и дело туманилось; осталось одно желание — спать, спать, спать…

Утром третьего дня он поднялся с постели, бодро просеменил в ванную и, обильно смочив ватный тампон лосьоном, прижёг совсем уже усохшего Ивана Яковлевича. Тот, пару раз дрыгнув конечностями, свалился в раковину. Он брезгливо взял его за ножку, отнёс в туалет, опустил в унитаз и смыл. Сам же облачился в деловой костюм Ивана Яковлевича и отправился в офис.