Журнальный мир

Пустыня, пялящий зной. Земля иссохла и трескается под ногами. Никто не живет здесь и вряд ли когда-то жил. Горячий ветер не приносит прохладу, он как будто смеется, еще сильнее разогревая температуру вокруг. Где-то вдалеке виднеется силуэт. По раскаленному песку идет человек, еле волоча ноги, одетый в офисный пиджак, который уже истерся и весь заляпан пылью, где-то оборван, но, тем не менее, все еще можно понять, что на нем именно пиджак. Человек идет уже довольно давно и, наверно, даже сам не знает, сколько именно времени. Ноги его сбились в кровь, каждый новый шаг отдается болью по всему его телу, но он продолжает делать свои маленькие ничтожные шаги наперекор собственной воле. Волоча иссохшее тело, он похож на саму пустыню, по которой идет. Даже пот больше не течет по его лицу, кожа сморщилась, и теперь он похож больше на зомби из фильма ужасов, с впалыми глазницами и отвисшей челюстью. Как его зовут? Может, Влад или Муса, вероятно, имя Дрейк ему тоже подходит. Но он не помнит, вполне возможно, что даже и не знает своего имени. В любом случае это всего лишь имя, и он может быть кем угодно. Людям свойственно придумывать названия для всего, что им не понятно или ново. Этот человек посреди пустыни не знает, куда держит путь, и, самое главное, зачем он вообще куда-то идет. Подобные мысли молниями проносятся у него в голове, но он просто делает новый шаг и идет. Никогда не оборачиваясь и не смотря по сторонам. Направляясь в никуда, в неизвестность, к своей цели, которой возможно и не существует. Там, где-то вдалеке, и справа, и слева, на удаленном расстоянии друг от друга идут сотни миллионов таких же. В своем ложном одиночестве и в такой же пустыне. Идут, глядя только вперед, туда – в пустоту… И как же он здесь оказался? Ведь вроде бы еще недавно, сидя у себя в офисе, он разбирал кипу бумаг. А может, сидя в редакции, он набирал очередной унылый текст. Или даже ехал в автобусе, глядя в окно на проносящийся мимо город. Да теперь это уже и не важно. Его ноги перестали болеть, словно их не стало совсем, – боль притупилась. Шаг за шагом он приближается к чему-то, как ему кажется большому. Кто он теперь и что это за пустыня? Неужели это и есть я, неужели это все что у меня внутри? – подумал он наконец.

– Нет… Это есть твоя жизнь… – эхом пронеслось сквозь всю пустыню.

Молодой человек внезапно проснулся, словно после долгого сна, сидя перед монитором, в темном офисе. На вид ему тридцать лет, он одет в серый пиджак, его волосы настолько темные, что сливаются с нависшей вокруг темнотой, а глаза серые и не выражают абсолютно ничего. Он неровно дышит, словно пытаясь отдышаться после марафонского забега. В помещении никого нет, и только свет монитора освещает пустой офис – человек здесь совсем один. Пот стекает с его лба, капает на клавиатуру, звук падающих капель проносится по всей комнате, ударяясь о стены, рассасываясь в тишине. Он наконец сообразил, где находится, и его дыхание вновь стало ровным. Время уже перевалило за полночь. А в открытом «ворде» какой-то текст, который он в спешке куда-то отправил на автомате. За окном слышатся звуки машин, крики людей – голос города, одним словом. Там кипит жизнь… Впрочем, «кипит» – громко сказано, все мы знаем эти декорации. Встав с кресла, он потянулся, смахнул пот со лба и принялся собирать свои вещи в портфель. Взял пальто и пошел к выходу как ни в чем не бывало. Пройдя через коридор и спустившись на лифте, он вышел в город, затерявшись, где-то среди других миллионов таких же людей. Комната осталась пустой, окутанная мраком, в воздухе еще витали частички пыли, следы от дневной работы – остатки рабочей атмосферы. А на полу, раздуваемые сквозняком, еще остались видны песчаные следы, ведущие к лифту. Они доходят до выхода из здания, а дальше исчезают, запутавшись в цепях похожих следов, которые тянутся за каждым прохожим. Город окутан бурей – песчаной бурей мегаполиса…