Песня о Гришке Отрепьеве

Песня о Гришке Отрепьеве

(поэма)

*

III. Дежавю

 

Сказание о геростратах

(Продолжение)

 

Отец застоя**

 

Десять лет страну губивший

Поневоле вахту сдал.

Кукурузвельта сменивший

Восемнадцать лет проспал.

 

Не осмыслено былого —

Жирный минус, а не плюс:

Ведь без «подвигов» Хрущева —

Нет, не рухнул бы Союз!..

 

Но вникать не захотел он

Во вчерашний произвол:

Должных выводов не сделал,

Нужных мер не произвел.

 

Да и в будущее, впрочем,

Он избрал ущербный путь.

О соратниках хлопочем:

Чтоб не вышло что-нибудь,

 

В Конституции*** клевретов

Он прикрыл с Вождем вразрез.

Номинально — Власть Советов,

В жизни — власть КПСС.

 

Мыслил крайне неглубоко,

Хоть имел в душе добро.

Жизнь приемля однобоко,

Он дряхлел с Политбюро.

 

Ордена любил, что в сумме

Нагибали до земли.

Тихо жил и тихо умер…

Или… тоже — помогли?..

 

Без руля и без ветрил

 

Вышла власть геронтократов

Боком Родине моей.

Щедро сыпались награды,

Лился патокой елей.

 

В забытье ментальной лени

Обозначился откат:

Маркса верное ученье

Перевернуто в догмат.

 

Тем, чему учил их Сталин

(«Без теории нам смерть!»),

Утруждать себя не стали,

И добра не будет впредь.

 

Дом еще казался новым,

Но несущая стена

Управленьем бестолковым

На корню повреждена.

 

Нужен зодчий был, могущий

Для страны спасеньем стать

И заделать брешь в несущей,

Все отладить, залатать.

 

Не случилась бы погибель,

Да смышленых не нашлось,

И косыгинское «прибыль»*

Предпоследний в крышку гвоздь…

 

Что творилось повсеместно…

Утверждение молвы

Справедливо: как известно,

Рыба тухнет с головы.

 

Верно! Тщетны все потуги,

Коль под шляпой нет мозгов.

Ловкачи и аферюги

Разводили стариков.

 

Те, хозяйствуя не мудро,

На мякину поведясь,

Экономику абсурда

Сотворили. Отродясь

 

Свет не знал такого чуда:

Из Донбасса на Кузбасс

Поезда с углем,— оттуда…

Поезда с углем в Донбасс!

 

Лес в Сибирь бесстыдно гнали,

А сибирский — встречь ему.

За такое попадали

При Вожде на Колыму!

 

Как при бешеном Никитке,

Крытых токов дефицит.

Хлеб родится, но убытки…

Он сгнивает и горит.

 

Сверху план — дымят заводы,

А товару сбыта нет…

Так рулили сумасброды

Год за годом много лет.

 

Бестолковщина крепчала,

И в Кремле крепчал маразм

Безначального начала.

Для врагов такой соблазн…

 

Кто есть кто

 

Да… Советскую систему —

Кто по дурости крушил,

Ну, а кто-то дяде Сэму

Тайно душу заложил.

 

Но у властного кормила

Дурень ворогу сродни.

Ужасающая сила,

Если рядышком они!

Вот кто денежки Народа

Прахом по ветру пускал!

Но дельцов такого рода

Штат Лубянки не искал,

 

Не притягивал к ответу,

Дел на них не заводил,

Не защелкивал «браслеты»,

За решетку не садил.

 

Где уж там! Еще Никита

Комитет всерьез подмял:

Тот щитом для партэлиты,

А не для Народа стал.

 

До шпионов ли, однако?

Есть работка поважней:

Где тут мыслящий инако

И крамола на вождей?

 

Комитетскими лихими

Круг вельможных охраним.

Что шпионы? Бог бы с ними.

Что Народ? Да черт бы с ним!

 

А меж тем сквозь поры, щели

Резиденты ЦРУ

В КГБ самом засели,

Поприжились ко двору

 

И устроили потеху!

Председатель знал о том*,

Но не стал чинить помеху,

Запустил измену в дом.

 

Со спецслужбою такою

Безнаказанно вполне

Любо стежкой воровскою

Изменять родной стране!

 

Этим делом краснобаи

В высших сферах занялись,

Но, друг дружку лобызая,

Словом «ленинцы» звались.

На словах, однако, чей бы

Ни громить оппортунизм,

Не по Ленину — по Лейбу

Понимали коммунизм.

 

В жутком старческом маразме

Руководство так себе

Не во вред Отчизне разве

Помогало шантрапе?

 

«В духе интернационала»

Уходили деньги влет

За кордон кому попало,

Обделяя свой Народ.

 

Гниль

 

Как пустые заклинанья

Нынче лозунги ЦК,

Как предмет для осмеянья:

Ведь Народ не слеп пока!

 

Он без устали трудился,

Добрый труженик Народ,

И в труде своем добился

Небываемых* высот.

 

Беспримерен окрыленных

Вдохновенный мирный труд…

Что ж беднее побежденных

Победители живут?

 

Почему, за что опала?..

И, нашептывая гиль,

Ядом души разлагала

Диссидентской стаи гниль.

 

«Зря поверили в идею.

Коммунизм — химера, ложь.

Ценно то, чем я владею;

Что мое, того не трожь!

 

Что там «родины-отчизны»?

Раньше думай о себе**.

Нет богатству укоризны,

Укоризна голытьбе.

Вон как западные немцы

Процветают! Вы же тут,

У себя, как отщепенцы:

Чем одарены за труд?

 

Жены ваши как одеты?

Где наряды от кутюр?

Ничего в продаже нету,

Даже с шорохом купюр.

 

А фарцовщиков* гоняют —

Тех, кто благо вам несет.

Так-то вами управляет

Коммунячий корогод!

 

Сами жрут деликатесы,

Вам же — лаптем щи хлебать.

Нет партийным интереса

Ваше пузо ублажать!

 

Не раскатывайте губы

На партийный каравай!

Им плевать на ваши судьбы,

Каждый сам себя спасай.

 

Колбаса исчезла с мясом

И доступна меньшинству?

Выше ноздри и с приплясом

За колбаской дуй в Москву!

 

Вам дворяне не по нраву?

Ну, а эти лучше, что ль?

Да такие ж точно, право,

Даже хуже, вот в чем соль.

 

Те хоть были костью белой,

Эти в прошлом — рвань и сброд,

Бесшабашный, оголтелый.

Он и сбил с пути Народ.

 

Что, буржуи кровососы?

Эти тоже кровь сосут

И жируют. Вы же босы,

Но: «Даешь ударный труд!»

 

А качать права рисково:

Вмиг тебя за это — хвать!..

Дайте нам свободу слова,

Чтоб совок* критиковать!

 

Вольный выезд за границу,

Где красивой жизни рай,

Где свободны, словно птицы,

Индивиды,— подавай!

 

Дайте право жить богато,

На валюту сняв запрет!..

И… хоть капельку разврата…

Что-то как-то секса нет…»

 

Сразу видно, что эстеты!

Либералы! «Соль земли»!

Люди творческие где-то,—

Всех тусовок короли!

 

Так сказать, интеллигенты —

«Совесть общества» и «цвет»…

И… влияния агенты —

Кто осознанно, кто нет.

 

Многих сам Хрущев когда-то

Отпускал из лагерей.

Между ними бородатый

Правдолюб из-за морей.

 

«Александр Исаич! Боже!

Современный Лев Толстой

На него во всем похожий!»

(Если только бородой…)

 

Среди них такие — что ты! —

Стихотворцы-мастаки…

Словесами патриоты,

А душою — червяки!

 

В светлом чувстве на коленах

Кто-то клялся до икот

«Комиссарам в пыльных шлемах»,

А потом: «Стреляй в Народ!..»**

 

При царе — борцы со старым,

При Советах — за царя.

Ох, гнилыми их недаром

Называл Ильич! Не зря!

Лучше за сто лет не стали

И, поймавши свой талан,

Кропотливо продвигали

Подлый даллесовский план*.

 

Herba mala cito crescit**

Мигом сорная трава

На худом взрастает месте,

Как по воле волшебства.

 

Полуправдой, полуложью

В деле хитром, непрямом,

Преуспеть вполне возможно,

Если действовать с умом.

 

Складно врешь, антисоветчик,

Только врешь, не обессудь:

Коммунист и партбилетчик —

Не одна и та же суть!

 

Тот, в ком совесть и отвага,

Ведал, что такое честь!

А другой за чин и блага

Норовил ужом пролезть.

 

Разве родственник боярам

Славный старый фронтовик?

Партбилет носил недаром,

С ним он шел на вражий штык!

 

То вельможи-стариканы

Долг и честь спустили вниз,

И у нас, в Союзе, кланы

Бонз партийных завелись;

 

По стране распространились —

По республикам, краям;

С криминалом закружились

На потеху всем чертям.

 

Знали, знали все на свете,

Как резвились их сынки.

Но за шалости за эти

Деток трогать не моги!

 

Непорочны, как иконы,

И безгрешны, как генсек.

Все равны перед законом,

Но они — равнее всех.

 

Дескать, мы в особом роде,

Ну а вы пигмеи там…

И растет, растет в Народе

Глухо ненависть к верхам.

 

Диссидент словцо закинет —

Добивает, в сердце бьет.

И Народ не тот уж ныне:

Тот — а вроде и не тот.

 

Что-то в душах покачнулось.

От речей Народ устал.

Слово с делом разминулось —

И померкнул идеал.

 

Между душами глубоко

Бороздой пошла межа.

Притащилась издалека

Частной собственности ржа.

 

И проклятые мыслишки

Так и долбят день за днем:

«У одних во всем излишки,

Мы что ж лапу-то сосем?

 

На работе, как пропеллер,

Все-то попусту верчусь.

Почему я не Рокфеллер*,

Богатеть не научусь?

 

Он банкир, а я что, хуже?

К черту ваш коллективизм…»

Зверь дремавший вновь разбужен,

И — даешь капитализм!

 

И — давай! наверх! по трупам!

По родительским костям!

Горе слабым, горе глупым!

Всех, кто против,— по частям!..

 

Братство с Равенством зароем

В ров поглубже и венцом —

Демократию построим

«С человеческим лицом»!..

 

Вновь в цене бульдожья хватка.

Но не каждый лиходей:

Если в доме нет достатка,

Кто ж охотник до идей?

 

Так замкнуло многих граждан

На мирке своих квартир.

Обезумели однажды,

Потеряв ориентир…

 

Люди! Душу сохраните!

Принесут немало бед

Обывательщины нити,

Как сказал Большой Поэт*!..

 

Расправа

 

А вверху такая свалка —

В руководстве чехарда:

Катафалк за катафалком

И поминок череда.

 

Только справили поминки —

Тут же новая метла

Под себя шерстит былинки,

Беззаботно весела.

 

Налицо иные лица.

Часть из них за много лет

Воспитала заграница

(Вам от Даллеса привет…).

 

Банда серых кардиналов

Да прозападных «кротов».

И любой из них, шакалов,

Услужить врагу готов!

 

Словно черт им помогает

Сколотить Отчизне гроб!

До сих пор в глазах мелькает

Этих «лиц» калейдоскоп.

 

Вот канадского фасона

Теоретик в кураже

И карельского масона

Ставропольский протеже —

 

Богом меченный иуда

 

…Сонм людей своекорыстных,

Перевертышей кагал,

Подлых, на руку нечистых,

Власть Советскую свергал.

 

Во главе генсек, плетущий

Невесть что. В своем вранье

Начертал он курс, ведущий

В никуда, в небытие.

 

Знал бы кто, о чем он грезит,

Где свою оставил честь…

И жена без мыла лезет

В то, во что не надо лезть!

 

Рукоплещет ей заморский,

Что в Америке, обком:

Нрав имея прокурорский,

Та вертела муженьком.

 

И вертелся муж неслабо.

Он — изменник, не дурак —

Карты нашего Генштаба

Сдал врагу за просто так!*

 

«Все твое, о друг мой новый!

Веселися и ликуй!» —

А на лысине багровый

Люциферов поцелуй…

 

Враг опешил: «Что за действо…

Ты с ума не соскочил?!»

За похожее злодейство

Павлов пулю получил!

 

За закрытыми дверями

(Кто не пьян, включай мозги!)

Стали нашими «друзьями»

Вдруг заклятые враги!

 

Но лиха беда начало,

А потом иди вразнос:

Мол, идея измельчала,

Не пора ль ее под снос?

 

«Наш девиз — свобода слову!..

Нет, мы за социализм,

Только принять за основу

Нужно мнений плюрализм».

 

И пошла — «свобода мнений»!

Так, Хрущева превзойдя,

СМИ в садистском озверенье

Снова топчут прах Вождя.

 

Всюду фильмы о разврате.

Чтоб пополнить книжный шкаф,

Продается на Арбате…

Опус Гитлера «Майн кампф»!

 

Оскорблен советский воин.

Лют на Армию навал.

То злодей — из кривды скроен —

«Новым мышлением» звал!

 

Восхваляется безмерно

Строй буржуйский без конца.

Проникает эта скверна

В неокрепшие сердца…

 

«Надо начать перестройку,—

Гнул свое пятнистый тать: —

Прекратить в стране попойку

И консенсус отыскать».

 

Нашу Родину кошмаря,

Он — предатель, не дебил —

В антиводочном угаре

Экономику добил!

 

Деньги — разве что по блату.

Как живешь, рабочий люд?

Кое-где уже зарплату

Унитазами дают.

 

Суть недобрая в новинах.

Виноградник — под топор.

В продуктовых магазинах

Мяса нету с давних пор.

 

Там одни пустые полки

Или детские горшки.

И в Народе ходят толки:

Реформатор без башки.

 

Нет, она была на месте,

Но душа его черна.

Он с подельниками вместе

Зло творил не с бодуна.

 

Люди Меченого бойки

В состязанье, кто ловчей.

У «прорабов перестройки»

Деловитость палачей.

 

До развязки недалече:

Не идут дела на лад.

Чем заносчивее речи,

Тем скромнее результат.

 

Впрочем, кто к чему стремился.

Как-никак еще в застой

Класс богатых проявился,

Расшатав рабочий строй.

 

Привилегий поднахапав

И недвижимости впрок,

Захотелось тихой сапой

Узаконить сей порок.

 

«Только как? — вздыхал отступник.—

Предпосылок вроде нет.

Ведь буржуй у нас преступник,

Вне закона мироед…»

 

Гложет душеньку досада…

А виной — социализм!

Чтоб свалить… состряпать надо…

Рукотворный катаклизм!

 

Для «удобства» населенья

Дефицит изобрести

И до градуса кипенья

Простодушных довести.

 

Вот тогда сказать по ходу:

Все, товарищи, тупик,—

Лгал в семнадцатом Народу

Самый главный большевик!

 

И захочется тупицам

Дело Ленина проклясть.

Словно зверь, толпа взъярится:

«Не хотим Советов власть!»

 

И посыплется Советский,

Самый справедливый, строй.

Возвернется мироедский.

Братство с Равенством — долой!

«Разве ровня мне рабочий?

А мужик — какой он брат?» —

Вот как мыслил, между прочим,

Разжиревший партократ!

 

Скоро станет он банкиром

И в плантаторы попрет;

Возомнив, что правит миром,

Будет грабить свой Народ…

 

И в республиках неладно,

Где пошел на брата брат:

Независимость парадно

Возглашают все подряд.

 

Там вражда в махровом цвете

И мятеж на мятеже.

И Прибалтика, заметьте,

Не Советская уже!

 

Братству общему неверный,

Над Отечеством глумясь,

Секретарь рескома первый

Где-то хан, а где-то князь.

 

Ты прислушайся, вития!

По Союзу там и тут:

«Чемодан — вокзал — Россия!»

Русских гонят и клянут.

 

Кровь рекой в Таджикистане,

В Карабахе… Времена…

Вся страна, как на вулкане…

Ты искал консенсус?! На!!!

 

Разворот событий адов

Под знаменами беды.

Это все твоих «прорабов»

Геростратовы труды!

 

Дядя Сэм снимает пенки,

Вы же — счастливы взахлеб!

Взять бы вас да к теплой стенке,

Расписав зеленкой лоб!

 

Проклинаемыми всеми

Будьте все до одного!

Вы, отрепьевское семя!

Вы, иудино родство!..

 

Пал Союз Советский скоро.

Но не сам распался он,

А убит кремлевской сворой!

Четвертован! Расчленен!

 

В черный август черным летом

Власть Советов умерла…

Где же был Народ при этом?!

Где же Армия была?!

 

Ведь она — Рука Отчизны.

А Народ? Народ — Душа,

Без которой в этой жизни

Жизнь не стоит ни гроша!

 

Но на что рука способна,

Если нету головы…

Без нее душа подобна

Темной ноченьке, увы…

 

Злой зимою сброд негодный,

Воровской являя нрав,

В Беловежье Всенародный

Референдум растоптав*,

 

Ту страну, что нету лучше,

Разрубил, как рубит кат.

И погиб Союз могучий,

На республики разъят,

 

Через гнусное коварство,

Буйный бред башки хмельной.

Так вонзило партбоярство

В сердце нож стране родной,

 

Убивая в изуверстве

То, что жить должно века!

И не выдержало сердце

Старика-фронтовика…**

*   * Поэма имеет начало в № 4, 2012 «ПЗ»; в 2013—2016 гг. печаталась в журнале в продолжающихся отрывках.

* ** Пери́од засто́я — обозначение периода «развитого социализма» — периода в истории СССР, охватившего два десятилетия — с момента прихода к власти Л. И. Брежнева (1964) до XXVII съезда КПСС (февраль 1986). Леонид Ильич Брежнев (19.12.1906 — 10.11.1982) советский государственный и партийный деятель, занимавший высшие руководящие посты в СССР в течение 18 лет: с 1964 года и до своей смерти.

*** Конституция СССР («брежневская»), действовавшая с 1977 по 1991 год. Принята Верховным Советом СССР 7 октября 1977 года. Статья 6 законодательно закрепляла руководящую и направляющую роль КПСС. Для сравнения: в «сталинской» Конституции 1936 года нет ни слова о роли партии.

* Алексе́й Никола́евич Косы́гин (21.02.1904—18.12.1980) — Председатель Совета Министров СССР (1964—1980). В проводимой им реформе народно-хозяйственного планирования активно использовались хозяйственный расчет, прибыль, себестоимость, другие экономические рычаги и стимулы. Фактически, это была попытка ввести элементы рыночной экономики в плановую. Выгоды от реформы получали оборотистые руководители предприятий, а все причиненные ею убытки должно было покрывать государство (http://politshturm.livejournal.com/28998.html).

* «К 90-м годам относится любопытное свидетельство Юрия Власова — бывшего мирового рекордсмена-штангиста. Когда он закончил работу в архивах КГБ над китайскими дневниками своего отца… Власова принял председатель КГБ Андропов. Это были еще 70-е годы, и Власов был поражен тем, что Андропов посоветовал ему быть в контактах с его подчиненными осторожнее, потому что «центральный аппарат сильно засорен агентурой ЦРУ» (С. Кремлев, Как про$рали СССР, «Яуза-Пресс», 2011 г.). Юрий Владимирович Андропов (02.06.1914—09.02.1984) — Председатель КГБ СССР (1967— 1982), Генеральный секретарь ЦК КПСС (1982—1984).

*  * «Небываемое бывает» — слова, которые Петр I приказал выбить на памятной медали, выпущенной по случаю «никогда бываемой виктории», одного из эпизодов Северной войны, когда 5 мая 1703 г. два шведских корабля были взяты в плен не военными судами, а русскими пехотинцами.

** В противовес этому духу индивидуализма советские песни воспитывали нас патриотами: «Раньше думай о Родине, а потом о себе»! («Комсомольская традиция», муз. Оскара Фельцмана, слова Игоря Шаферана)

* Лица, занимающиеся фарцовкой. Фарцо́вка — сленговое название запрещенной в СССР подпольной покупки/перепродажи (спекуляции) труднодоступных или недоступных рядовому советскому гражданину дефицитных импортных товаров.

*  * Так антисоветчики презрительно называют советский строй и советского человека.

** «Мы сами вырастили их — недочеловеков с двойными душами. Вроде Окуджавы, который в молодости клялся в любви «комиссарам в пыльных шлемах», а тридцать лет спустя истерично требовал расправы над защитниками Дома Советов в 1993-м… Бескрылые, они предали и продали все. За гранты западных фондов… За доступ к микрофону на телевидении — чтоб и дальше загаживать нам мозги». (М. Калашников, «Сломанный меч Империи», Крымский мост — 9Д, Форум, М., 2001).

*  * Аллен Уэлш Даллес (англ. Allen Welsh Dulles), (7 апреля 1893, Уотертаун, Нью-Йорк — 29 января 1969, Вашингтон) — американский дипломат и разведчик, руководитель резидентуры. Известен так называемый «План Даллеса», излагающий общие принципы подчинения СССР через идеологическое развращение населения, весьма откровенный по формулировкам.

** Herba mala cito crescit” [хэрба мала цито крэсцит] — «Дурная трава быстро растет» (латинская пословица).

* Рокфеллеры — американская семья промышленников, политиков и банкиров, одна из самых богатых семей в мире.

*  «Опутали революцию обывательщины нити.

Страшнее Врангеля обывательский быт.

Скорее

головы канарейкам сверните —

чтоб коммунизм

канарейками не был побит!» (В. Маяковский «О дряни», 1920 — 1921).

* Этот вопиющий факт описывает в своей книге мемуаров «Омут памяти» идеолог «перестройки» и один из ее «прорабов» А. Н. Яковлев: «Переговоры носили зондажный характер до тех пор, пока на одном заседании в узком составе (я присутствовал на нем) Михаил Сергеевич не вытащил на стол карту Генштаба со всеми грифами секретности, свидетельствовавшими, что карта подлинная. На ней были изображены направления ракетных ударов по Великобритании… Премьерша рассматривала английские города, к которым подошли стрелы, но пока еще не ракеты. Затянувшуюся паузу прервал Горбачев: «Госпожа премьер-министр, со всем этим надо кончать, и как можно скорее». «Да»,— ответила несколько растерянная Тэтчер».

Не отрицает этого факта и сам Горбачев в мемуарах «Жизнь и реформы»… Невероятно, но Яковлев и Горбачев рассказывают о факте раскрытия сверхсекретных сведений государственной важности, как об обыденной вещи. (А. П. Шевякин, «Разгром советской державы. От «оттепели» до «перестройки», Вече, М., 2004).

* * 8 декабря 1991 года в Вискулях под Брестом (Беларусь) президент РСФСР Борис Ельцин, президент Украины Леонид Кравчук и председатель Верховного совета Республики Беларусь Станислав Шушкевич подписали Соглашение о распаде СССР и о создании Содружества Независимых Государств (СНГ). 

Ранее, 7 марта 1991 года, состоялся референдум о сохранении Союза Советских Социалистических Республик (СССР), на котором подавляющее большинство граждан Советского Союза высказалось за сохранение Страны Советов.

** Автор приступает к работе над заключительной главой поэмы, которая получила название «Что делать?».