Потомку
Потомку
Сиротливо глядит в зеркала чердак.
Отражения в них тишиной украдены,
их завешало плотно седыми прядями,
паутиной опутало каждый шаг.
Память высохла, словно цветы в тетради.
…Расплываются ряби воды и платья,
И кудрявые волны, как мама, гладят
любопытного малыша…
Силой времени хрупкий момент спрессован.
Черно-белое фото, смешавшись с сором,
покрываясь узором из пыли матовой,
приютилось в стихах Ахматовой.
В ветхом томе тайник: посреди листов
след кофейный от кружки кружком оракульным,
и страничный загиб, как корма кораблика,
так и ждет, чтобы выплеснуться на стол —
с предсказанием гибели той эпохи,
когда память блюли рукописные строки.
Но чердак онемел и застыл упреком
для грядущего — лет на сто…
Разбегаются волны тетрадной глади,
Ты их трогаешь вскользь, любопытства ради…
И находишь нас там, в тишине затерянных,
Воскрешая фамильное дерево.