Просоночное состояние

Просоночное состояние

(рецензия на книгу Сергея Арно «Смирительная рубашка для гениев», издательство Союза писателей Санкт-Петербурга)

В издательстве Союза писателей Санкт-Петербурга вышел роман-бред. Написал его петербургский крепкий писатель Сергей Арно. Написание романов-бредов для Питера и окрестностей — дело не новое. Вмешательство в жизнь людей ангелов, грифонов, чертей, говорящих котов, настырных психиатров, чекистов и т. п. сущностей писатели никогда не отрицали. Писателю только дай повод для фобии или возмущения разума, и вот уже и «Лампа Мафусаила», и «Альтист Данилов», и Мастер с Маргаритой, и Поприщин с записочками…

На этот раз писатель был возбужден мыслью о печальном состоянии не дающей капитала литературы и безысходной бедности ее создателей. В конфликт вошли две цивилизации: та, которую мы потеряли, сто лет назад обретя, и та, которая возделывается лихо. Столь лихо, что теорию заговора, всеобщего контроля ну никак нельзя как муху отогнать, все равно пролезет.

Роман-бред «Смирительная рубашка для гениев» Сергея Арно широкой кистью рисует нам новую реальность, в которой писателей, ненужных и вредных для нового общества Мамоны, отправляют в дурдом для лечения, то бишь перевоспитания. Ибо, как объясняет врач Алексей Алексеевич, писатели разрушили уже два режима, монархический и социалистический, и опять ведь, подлецы, могут! «Наша задача — направить недюжинный ум писателей на пользу нашему капиталистическому государству», — заявляет новый серый и могучий кардинал реальности. Писатели могут быть бухгалтерами, менеджерами, жить достойной капиталистической жизнью. «Деньги — высшая ценность нашего общества», — чеканит лозунгами доктор. «А писатели как бомжи живут». «Некоторые идут в журналистику, избавившись от так называемого таланта», — поясняет Алексей Алексеевич. Отделение № 9 столь могущественно в книге Арно, что талантливая молодежь идет не в Союз писателей, а в психбольницу, чтобы там научиться, «как сделать жизнь обеспеченной».

Окончательно победивший рынок взял в сотрудники себе дурдом. Писатели прошлого поколения, заставшие диссидентство Советского Союза и его методы борьбы с инакомыслящими в виде карательной психиатрии, много сил положили на обличение этого метода. Хотя в чисто художественном виде эту тему можно разве что у Хармса обнаружить. Сергей Арно рисует мрачную антиутопию о новом капиталистическом российском мире, в котором методы психиатрии развитого социализма и чеховской «Палаты № 6» вновь становятся актуальными.

Разрушение Слова как основы человеческой сущности и человеческого существования, предпринимаемое теми, кто желал бы сделать человечество подконтрольным послушным стадом, — тема не новая и непростая. Роман-бред Арно пронизан могучей идеей-размышлением о судьбе Слова.

Писатели, отличающиеся от армии графоманов, которые есть «танин в чаю» и которых «отделение № 9» с охотой и берет в свои руки, — они, к какому бы политическому лагерю ни относились, — все вместе содержат Слово, не дают ему угаснуть, подмениться, истлеть…

Писатель-постмодернист Сергей Арно с юморком, не парясь, размещает нашу реальную литературную элиту в дурдоме, где смешиваются московские и питерские писатели, и ласковенько изображает, кто из них и как вел бы себя в данной ситуации. Не обидно. Многие себя там найдут.

Я давно уже отношу Сергея Арно к писателям-концептуалистам, мастерам выдавать некую философскую идею и развивать ее реалистическим вполне методом письма, доводя до абсурда. Литературные приемы — это все та же близкая русскому человеку «Кин-дза-дза», когда высокому устремлению духа сопутствуют варварские технологии и эстетика. Очень ярко выглядят методы перевоспитания нашей российской литературной элиты — путем кручения в мешке, вращения на карусели и резиновой дубинкой в случае, когда пациент вдруг желает поговорить об искусстве слова.

Памфлет, или роман-бред Сергея Арно получился захватывающим, порой смешным, очень петербургским, корнями и корешками уходящий в глуби культуры нашего странного города.

Никак нельзя петербургскому роману без хармсианских старушек, которых Сергей Арно особенно любит изображать в своих книгах. Сюрреалистично и по-балабановски выглядит электрик на ходулях — персонаж символический и реалистический — ведь, и правда, на ходулях легче лампочки под потолком менять, чем таскать с собой лестницу…

Персонажи романа похожи на героев фильмов свежих и бурных 90-х, они кукольны, но осязаемы, чувственны, балансируют на грани искусственного, выдуманного, созданного и реального. Девушка Анжела с всегда ярко накрашенными губами, больные, играющие в шахматы в палате; в стиле 90-х все обитатели психиатрической лечебницы…

Вспоминаются картины художников, выставлявшихся на Пушкинской, 10; стихи Олега Григорьева и обериутов. «Серебряные головы» Евгения Юфита, «Про уродов и людей» Балабанова, психоделический ленинградский рок… Все питерское марево, рожденное сломом цивилизации, не утихло, не заледенело, продолжает свое потайное колыхание, выпуская ростки, тормоша души современных творцов.

Вообще, сейчас наметилась тенденция — обращаться к 90-м в литературе Петербурга. Ибо 90-е питерские были воспеты детективщиками во всю мощь (многие литераторы Санкт-Петербурга работали над сценариями для «Улицы разбитых фонарей», «Убойного отдела» и других сериалов «бандитского Петербурга»). Но тонкие вещи, жизнь простых человеков, любовь, семейные драмы и комедии, идеалы и идейки в головах, трансцедентные процессы — все это осталось за кадром исследовательских перьев. Большое видится на расстоянии. Флер 90-х и сами они только сейчас становятся предметом большой литературы.

Похоже, что роман Сергея Арно «Смирительная рубашка для гениев» — один из долгоиграющих, из тех, над которым работают всю жизнь. В нем можно увидеть соединение многих линий и черточек его предыдущих книг. И роман удался. По нему можно ставить фильмы и спектакли, мюзиклы и оперы.

Тело книги писатель воплотил в мареве полусна, полубреда, бесед с являющимся в разных обличьях Ангелом. В романе выскакивает рассуждение доктора Грякалова о просоночном состоянии. Когда низшие функции у просыпающегося человека уже проснулись, а высшие еще нет. «Пожрать, выпить, машину купить», в этом народ уже проявляет свое пробуждение. А что касается осознания, зачем и почему, — тут разум пока спит. Все общество, весь народ так живет, — поясняет доктор.

Собственно, весь роман-бред — это текст просоночного состояния, с переходами в смерть, безумие, сон и обратно. «Зачем», «почему», «для чего» — остается за кадром. Собственно, поэтому литературная элита, помещенная Сергеем Арно в дурдом, являет собой смесь всех видов ответов и незапросов на главные, «высшие» темы.

И огнем, способным разбудить, вынуть из этого состояния являются ужас и смех перед смирительными рубашками, которыми хотят отучить от слова, литературы.

Тема, актуальная не только для российских реалий, но для всего мира, всего Земного шара, где произошло подчинение всего и всея, включая литературу, власти денег. Капитализм одержал полную, но окончательную ли победу?..

В романе-бреде все заканчивается туманно. Но противостояние насилию мира над пишущей братией, работающей вопреки доходам и расходам, осуществлено и заявлено.