Пытаясь кого-то себе загадать

Пытаясь кого-то себе загадать

Стихотворения

***

 

Мы с тобой ходили в сновидения,

Я ловил сачком снега зимой.

И не знал, что ты – стихотворение,

Всё ещё не созданное мной.

 

Уносил снега под солнце, в рощицу,

Чтобы снег не подхватил бронхит.

Ты смеялась:

Если вдруг не сложится,

Сложатся прекрасные стихи!

 

Как я злился!

Хочешь – будь неверною,

Можешь чашки и меня побить.

Но просил я до стихотворения

Никогда меня не доводить!

 

Довела.

 

И вот однажды в мир немой

Цвета снега стих упал в тетрадь.

Просто стать строкой незабываемой:

Нужно научиться забывать.

 

Поделись талантами забвения.

Как сбежать,

Найти другую грусть,

Если ты – моё стихотворение,

А стихи я помню наизусть?!!

 

 

ЗАВЕДИ

 

Красота с одиночеством бродят.

Крепко спаяны эти пути.

Кто кота, кто совёнка заводит,

Ты меня,

Ты меня заведи.

 

В Третьяковке и Лувре мне грустно.

Что холсты, кринолины, парча?

Пить с ладоней твоих – вот искусство,

Что потомки должны изучать!

 

О любви и о птицах не спорят,

Страшно, что не страшны поводки.

Заведи меня!

В лес или море,

Заведи,

Только не доводи

 

До того,

Чтобы я заводила

Не тебя,

Не того и не там.

 

Птица может лететь легкокрыло

Только к верным своим адресам.

 

будут падать солдаты, снежинки,

Таять вновь у Земли на груди.

Бог заводит всё ту же пластинку…

Заведи же меня,

Заведи.

 

 

***

 

А метель всё метёт по двору, и

Рифмы белые, как молоко.

Я тебе фонарей наворую,

Если, вправду, до звёзд далеко.

 

Я нарву фонарей, как ромашек –

Испеку нежный, лунный пирог.

Приезжай, быть бесстрашным не страшно,

Бомбы к нам не придут на порог.

 

Пусть границы, война и солдаты.

Приезжай, чтоб себя испытать.

Я с тебя не пылинки – куда там! –

Даже ангелов буду сдувать…

 

 

***

 

И смотрят, и смотрят со дна океана

На белые звёзды – и нет иных дел –

И юнги, и боцманы, и капитаны

Давно затонувших, седых каравелл.

 

И видят, что звёзды – совсем и не звёзды:

Огни от турецких, крутых папирос.

Их курят матросы, их курят матросы

Погибшие на берегу, не всерьёз.

 

Ведь это не смерть, если не в океане,

Ведь это не гибель, когда без воды.

В какой-то стране быть в земле – это странно,

Когда с Чёрным морем ругался на «ты»!

 

И хочется с чёртова неба сорваться,

Нырнуть со всей дури к своим кораблям!

И там танцевать утонувшие танцы,

Кричать о фрегатах притихшим китам.

 

Но с неба – нельзя. И летят папиросы

С небесной тревоги на водную гладь…

 

А ты говоришь – это падают звёзды,

Пытаясь кого-то себе загадать.

 

 

НАД ДУШОЙ

 

Разорви свой билет проездной.

Без тебя не все дома в дому.

Ты постой!

Ты постой!

Ты постой!

Мне не выстоять ведь одному.

 

Я бежал и на Марс,

И в Тибет,

Я транжирил себя до гроша.

И стихи, что писал о тебе,

Специально другим посвящал.

 

И в ломбард

(До чего я дошёл!)

Сдать пытался земной глупый шар.

Ты постой!

У меня над душой,

Чтоб душевнее стала душа.

 

И тогда я тебе расскажу

(Я бесстрашный!)

Свой страшный секрет…

Видишь – на подоконнике жук,

На полу зарифмованный бред.

 

Не брани тараканов моих.

Мой поступок почти что смешон:

Я сказал всем, что это –

твой стих.

 

И он мне,

И он мне посвящён.

 

 

***

 

Цветы не умирают тихой смертью,

Рождённые в стекле большой теплицы.

Зачем ты смотришь в небо, семицветик?

Ведь над тобою лица, лица, лица…

 

Тепло в теплице, только не согреться.

И выбора не будет: или – или.

Зачем вас в сумасшествии селекций

Талантливые звери выводили?

 

Вас выводили те, кто жил без башни,

Забыть бы лишь о ком-то где-то где-то,

И вот танцуют синие ромашки

И васильки кораллового цвета.

 

Колдует гений, сквозь пыльцу и слёзы,

Он видит вместо лилий – чьи-то губы,

Он скрещивает розы и берёзы

За то, что ей ботаники не любы!

 

По красному ромашковому полю

Влюблённые идут светло и мило.

Изобретателя ромашек помнят, помнят,

А ты его сто лет назад забыла.

 

И в этом вихре злых изобретений,

Больших открытий, проигрышей, жалоб.

Цветы скорей отбрасывают тени,

Чтоб хоть они от ножниц убежали.

 

 

СТРАНА СОЛИРУЮЩЕГО САКСОФОНА

 

Оркестры, повсюду оркестры, оркестры.

По струнам идёшь, понимаешь: труба.

И дружбе нет места, и нежности места,

Но всё же страну сочиню для тебя.

 

Страну Солирующего Саксофона.

 

Нет тихого слова – всё чаще и чаще

От звуков и звяков гудит голова.

Здесь галстук, и тот подбирают кричащий,

А я всем назло подбираю слова.

 

К Стране Солирующего Саксофона.

 

Я их подбирал, как девчонка помаду,

Которая знает, что встреча – финал.

А всё оттого, что когда сам я падал,

Никто никогда меня не подбирал.

 

В Страну Солирующего Саксофона.

 

И пусть одному мне кружиться трамваем,

И пусть одному возвращаться домой.

Я – неповторим.

Или неповторяем?

Я – не подбираем к тебе

и тобой.

 

Я – буква.

Я – слово.

Я – фраза, которой

однажды взорваться – затихнут миры.

Среди оркестрантов, играющих горе,

Услышь меня

И подбери,

подбери.

 

В Страну Солирующего Саксофона.

 

 

***

 

Я буду гнать!

Стихи,

портвейн из груши,

Автомобиль

сквозь белые цветы.

Я буду согревать

дыханьем лужи,

В которых отразиться

можешь ты.

 

Я буду гнать!

Коней

до самой Ниццы.

Галиматья в расцвете –

благодать!

Пусть лишь во сне

перехожу границы,

За сны мои

положено

сажать.

 

Я буду гнать!

Пургу

от наших дочек,

Вязать стихи,

которые нельзя…

Гляди, уже

у стихотворных строчек

Нарочно

Отказали

Тормоза.

 

Я буду гнать!

Поэты ведь гонимы.

А не гоним –

голимый лишь поэт.

Прогоним всех!

Прогоним, и Бог с ними…

Уйдёт,

Сказав,

Что больше

Бога

Нет.