Журнальный мир

В Москву!

Пассажиры в каждом рейсе писали мне благодарности в «Книгу жалоб и предложений». Видимо, поэтому в качестве поощрения командир отряда проводников записала меня в рейс на 39-40-й поезд Уфа – Москва. Я была счастлива. Ура! Впервые еду в Москву! Белая кофточка у меня есть. Срочно нужно найти синюю юбку. В другие рейсы мы ездили в стройотрядовской форме: брюки, рубашка, куртка цвета хаки. А на 39-40-м была обязательная форма – синий низ, белый верх.

Я поехала к тете Альфинур. Она младшая сестра моей бабушки, живет в Уфе, работает в редакции детской республиканской газеты, пишет книжки для детей. Кстати, ее книги не залеживаются на полках книжных магазинов, их быстро раскупают. У меня есть почти все ее книги с автографами.

– Альфинур-апа, я еду в Москву. Меня включили в московскую бригаду проводников. Нужна синяя юбка.

В студенческие годы, когда мне становилось тоскливо, скучала по дому или возникали проблемы, я шла к тете Альфинур. Ее муж и две дочери тоже были ко мне добры. У них я чувствовала себя как дома. Дядя работал водителем. Он развозил продукты в магазины. Дядя – фронтовик и на своем ЗИСе проехал до Берлина. Коренной уфимец, он хорошо знал Уфу и ее окрестности. Раньше в лесах, окружавших город и сохранившихся островками в районе Новостройки, росло много лещины, и мы с ним ходили собирать орехи.

Как-то раз я заехала к ним забрать оставленные вещи. На последнем автобусе намеревалась поехать домой к родителям. Альфинур-апа предложила переночевать у них и выйти в дорогу утром. Но мне сильно хотелось домой. Дядя с тетей поехали со мной на автовокзал, они не отпустили меня одну поздним вечером. А у кассы толпится народ. Я расстроилась, что не смогу купить билет. Тут дядя достает из кармана пиджака какой-то листок бумаги и, подняв руку высоко вверх с этим листком, решительно говорит:

– Командировочный. Пропустите.

Люди расступились. Он прошел к кассе и купил мне билет. Вот такой находчивый был. Находчивость не раз спасала его от гибели на фронте. Бойцам вовремя подвозил снаряды и боеприпасы, в грузовик не попала бомба, и он не подорвался на мине.

Их старшая дочь – моя ровесница. Она работает в геологическом институте и учится на географическом факультете университета, летом ездит в экспедиции в Казахстан. А младшая – школьница.

Тетя положила передо мной пару юбок синего цвета из своего гардероба. Я выбрала юбку тоном светлее. Однако в ее юбку поместились бы две таких, как я. За вечер перекроила и сшила юбку по своему размеру – готова ехать в Москву.

Меня поставили в паре с кадровой проводницей. Она была намного старше меня и очень полная. При невысоком росте ее фигура выглядела квадратной. Она меня хорошо встретила. Учила житейским премудростям, тонкостям и хитростям профессии проводника. Работу она распределила так: сама дежурила ночью, а я – днем. Она давала мне возможность выспаться. Но и днем помогала мне: я разносила чай, мыла посуду, а она делала уборку в вагоне.

За работой время в пути проходит быстро. Проезжаем Рязань, скоро будет Москва. Готовимся к приезду, собираем постельное белье, возвращаем пассажирам билеты.

Моя наставница интересуется:

– Красную площадь будете смотреть?

– Конечно! – отвечаю.

– Идите, вам, молодым, надо. А я уже насмотрелась. Куплю продукты и буду караулить вагон.

В те годы в Москву ездили не только достопримечательности смотреть, но и отовариться продуктами. Обеспечение в столице было лучше в разы по сравнению с регионами Центральной России и Урало-Поволжья.

Поезд прибывает на Казанский вокзал. Звучит песня о Москве. Так было в советское время, а если прибывал поезд из города-героя, звучал марш «Прощание славянки».

Солнечный летний день. К нашему поезду спешат встречающие с цветами в руках. На лицах улыбки. Обнимаются, целуются. Людей переполняет радость встречи. В воздухе витает ощущение праздника. Подхватив багаж или погрузив на тележки носильщиков, народ удаляется от поезда, поблагодарив проводников за поездку. Перрон пустеет.

Сейчас песня о Москве не звучит. Люди идут понурые, в темных одеждах. Лица хмурые, озабоченные. На вокзале грязно и мрачно.

А мы с девчонкой с физмата торопимся на Красную площадь. И вот сердце Москвы. Ходим по брусчатке, глазея по сторонам. Разглядываем величественный Кремль, идем к памятнику Минину и Пожарскому, к собору Василия Блаженного, к ГУМу. Воочию видим башни Кремля, здания, которые с детства знакомы по фотографиям в журналах, экрану телевизора. К нам подходит фотограф, наметанным взглядом определив в нас приезжих, предлагает сделать на память фото на Красной площади. Объясняем, что мы проводники и через несколько часов уезжаем обратно, не успеем получить фотографии. А ему не хочется упускать клиентов. Он предлагает записать наш адрес и обещает выслать фотографии. Я соглашаюсь. Обещание он сдержал.

С девчонкой с физмата пошли потом на набережную посмотреть Москву-реку. Вода поразила свинцовой серостью. Однако мальчишки стояли, забросив удочки, и внимательно следили за поплавками. Далее идем старыми, узкими улочками вдоль побеленных в ослепительно-белый цвет церквушки и старинных двух-трехэтажных особняков. Зашли в продуктовый магазинчик в одноэтажном здании с толстыми стенами. Глаза разбежались от разнообразия ассортимента. Я купила свои любимые конфеты «Москвичка», «Каракум», Бабаевский шоколад, брынзу, баранки. А маме и тете Альфинур конфеты в красивых жестяных банках с рисунком под хохлому.

Хотелось есть. Зашли в закусочную рядом с магазином, взяли винегрет с селедкой и котлеты с макаронами. Наелись. Смотрим на часы – пора на вокзал. Времени остается в обрез. Побежали к метро. Сели. Едем. Поглядываем на часы. А время до отправления поезда неумолимо сокращается. Выскакиваем из метро, бежим к поездам дальнего следования. Ищем глазами табло узнать, на каком пути стоит наш поезд. Наконец увидели. Направляемся бегом к поезду, к своему вагону. Вижу: моя кадровая проводница стоит с красным флажком. Я заскакиваю в вагон, и она резким взмахом сверху вниз убирает красный флажок и держит желтый. Тут объявляют:

– Скорый поезд Москва – Уфа отправляется со второго пути. Просим провожающих освободить вагоны. Счастливого пути.

Мы успели с девчонкой с физмата заскочить в поезд буквально за минуту до отправления.

Ни одного слова упрека не произнесла моя кадровичка. Спросила:

– Посмотрели Красную площадь?

– Посмотрели.

Я восторженно стала рассказывать ей о своих впечатлениях. Она с легкой улыбкой снисходительно слушает меня. Ее ничем не удивишь. Она говорит, что наездилась и насмотрелась, скоро выйдет на пенсию.

Ради меня она стояла с красным флажком, чтобы в случае нашего опоздания задержать поезд. А поезд-то скорый, фирменный. Ей пришлось бы писать объяснительную из-за нашей беспечности.

Разговариваем, пьем чай с московскими конфетами. Мне – двадцать лет, я в Москве накупила сладостей, а она – мясо, рыбу. Кормить семью…

Вот и Чишмы, Дема. Скоро родная Уфа. Моя напарница позвала меня в купе проводников и пополам до копейки разделила чаевые. Спасибо за уроки жизни, моя дорогая наставница, говорю я много лет спустя…

Жизнь прекрасна!

Рейс в Адлер. Командир студенческого отряда проводников сообщила, что мы поедем в новом вагоне, который прицепят дополнительно к поезду, поэтому мне и моей напарнице надо его оборудовать, то есть получить матрацы, одеяла, белье, посуду, фонари, флажки и т.д.

Моя напарница поехала в общежитие, пообещав вскоре вернуться.

Пустой вагон стоит в ранжирном парке. Я сижу в нем и жду. А ее все нет и нет. Проходит час, другой. До отправления поезда остается два часа. Я нервничаю, переживаю, что в дальний рейс поедет необорудованный вагон. А вагон-то плацкартный. Пятьдесят четыре пассажира поедут без матрацев и постели! Я принимаю решение самой получить все необходимое и загрузить в вагон.

Спешу, иду через ранжирный парк, а мне дорогу перегородил длинный товарный состав. Он остановился перед светофором. Машинист ждал зеленый свет. Обходить далеко… И я полезла под поезд. Когда пробралась до середины, стукнули колеса. Машинист убрал тормоза. В мгновение в голове, как в книге, промелькнули страницы моей жизни. Я стала как сжатая пружина и сначала из-под колеса рывком убрала голову, потом ноги и вывалилась за рельс… Поезд проскочил, стуча колесами. Я лежала на насыпи, обхватив голову руками и поджав ноги к животу. Затих стук колес, наступила тишина. И в звенящей тишине, будто издалека, доносились до меня голоса людей. Я встала на четвереньки, потом поднялась в полный рост. Передо мной все двигалось по кругу: здания, вагоны, столбы… Будто сквозь туман ко мне бежали люди, размахивали руками, что-то кричали… Я не могла сдвинуться с места. Меня качало. Передо мной появилось светлое пятно. Оно превратилось в лицо знакомой проводницы. Она трясла меня за плечи и кричала:

– Тебе что, жить надоело?! Зачем ты полезла под поезд?

– Мне надо срочно оборудовать вагон, – медленно произнесла я и, пошатываясь, будто пьяная, пошла на склад получать белье, матрацы, подушки, одеяла…

Навстречу шла еще одна знакомая женщина – мойщица вагонов (Она мыла и наши вагоны. Рассчитывались мы с ней стеклянными бутылками, оставленными пассажирами. За рейс скапливалось их довольно много.), поравнявшись со мной, остановилась и, вытаращив глаза, сочувственно спросила:

– На тебя лица нет. Что случилось?

– Едва под товарняком не осталась, – ответила я и побрела дальше.

В две большие, высокие металлические тележки загрузила оборудование вагона. В одну – постельное белье, в другую – остальные вещи.

Взяла первую, нагруженную доверху горкой новыми матрацами, одеялами и покатила с усилием к вагону через ранжирный парк, так как колеса тележки то и дело застревали в выбоинах на асфальте.

Слышу насмешливый мужской голос:

– Маленькая, а тащит большую тележку, не надорвись!

Оборачиваюсь на голос. Вижу коренастого, крепкого телосложения молодого мужчину. Продолжаю катить тележку, задыхаясь, говорю:

– Лучше помогите. Мне срочно надо оборудовать вагон, скоро его прицепят к поезду.

А он продолжает шутить:

– Ты, как муравьишка, тащишь груз больше себя в три раза.

Подошел ко мне, взял тележку и легко покатил к вагону. Сильными руками быстро и энергично занес матрацы, одеяла в вагон и раскидал по полкам.

Я говорю ему:

– Есть еще тележка.

За ней пошли вместе. Успели загрузить все необходимое оборудование. Вагон готов к отправке в рейс. Тяжесть упала с моих плеч. Я от всей души поблагодарила доброго незнакомца за помощь, предложила ему чай. За чаем в разговоре выяснилось, что он едет в Адлер, в санаторий нефтяников, и билет у него был в мой вагон, который он помог оборудовать. Мой добрый молодец оказался первооткрывателем Самотлора – первого месторождения сибирской нефти. Рассказал, что, когда забил первый фонтан нефти – черной крови земли, они от радости умывались ею, кричали «Ура!». Потом приехали журналисты, снимали их бригаду, брали интервью, показали сюжет по центральному телевидению в программе «Время». Было всеобщее ликование. А первооткрывателей наградили большой премией.

От моего добровольного помощника исходило так много хорошей, доброй энергии, что я оправилась от пережитого потрясения. Он рассказывал мне интересные истории из жизни нефтяников, а я весело и беспечно смеялась. Ведь мне было всего девятнадцать лет.

Дизель подцепил вагон и повез к поезду. Вот и к поезду наш вагон подцепили. Началась посадка.

Радостные, оживленные пассажиры прощались с провожающими их родными, друзьями, торопились сесть в вагон. Они ехали на юг, к морю. А я их встречала с улыбкой и приглашала пройти в вагон, проверив посадочные документы. Вижу, идет моя напарница, студентка с физмата.

– Ты вовремя пришла,– говорю ей. – Вагон готов принять пассажиров.

Она призналась, что проспала.

А нефтяник помогал мне дежурить всю дорогу до Адлера. И ему хорошо – время быстрее проходит в пути, и мне хорошо – веселее, легче и безопаснее нести дежурство.

* * *

Осознавая свой безумный риск, когда, желая сократить путь, полезла под вагонами товарного состава и осталась чудом жива, я поняла цену и радость жизни, будто заново родилась. Хотелось кричать, поднявшись высоко на гору:

– Я жива! Я живу!

Былинка на ветру колышется, я любуюсь ею. Мотылек сел на цветок и хоботком пьет нектар, я с нежностью наблюдаю за ним. В небе жаворонок поет, радость переполняет меня. Даже когда у меня возникают проблемы, и я решаю их, радуюсь, потому что жива!