Рассказы

Рассказы

Попутка

 

Один человек из царства Юэ записался в добровольцы и отправился воевать с царством У. Отослал эсэмэску женам: «Прощайте, дорогие вы мои Веточка Глицинии, Увядающая Хризантема и Чесночок! Пишу вам из подпольного автобуса. Подробности сообщать не имею права. Если доведется мне пасть от вражеской стрелы или меча, прошу считать меня конфуцианцем».

Оказавшись в царстве У, человек из царства Юэ понял, что воевать тут никто не умеет и не хочет. Но это было не более, чем догадкой — за первые месяцы войны он не встретил ни одного воина ни с одной из воюющих сторон. Будучи признанным мастером кулачных искусств и алхимии, юэсец решил действовать в одиночку. Напевая «Вторяки не чай», он захватил две провинции царства У, вломив на местной дискотеке всем, кто не прочувствовал печальную быстротечность жизни, сквозящую в словах и мелодии его любимой песни. Затем он напился гаоляновой и склеил сельскую молодуху с золотым зубом на самом краю улыбки.

Утром, расставаясь с ней, человек из царства Юэ встряхнул свой халат. Облачко сушеной желчи тигра, вылетевшее из его пояса, свалило две водяные мельницы и варварский пассажирский самолет.

Человек из Юэ решил двигать свои основные силы на столицу царства У, но, взглянув на летящий по ветру пух рогоза, затосковал по Чесночку. Спев «Гулял весну», он остановил ближайшую повозку и быстро сделал ее попуткой до царства Юэ.

Кун цзы сказал: «Благородный муж ищет правду в себе, а низкий человек — в других». Ну, кто знает. Может, и так.

 

Традиции

 

Один человек из царства У — авторитетнейший археолог современности — отправился в варварские земли, называемые Соединенным Халифатом Южная Карелия, и обнаружил там прекрасно сохранившиеся трупоположения древних жителей этих мест. В одном из типичных захоронений человеком из У и его сотрудниками изучались останки взрослого мужчины. Его руки были заботливо связаны за спиной несколькими витками колючей проволоки, череп тщательно размозжен, а все тело, по-видимому, было завернуто в несколько слоев полиэтилена, широко использовавшегося в те далекие времена. На ребрах мужчины сохранились частицы плотной ткани малинового цвета, что со всей очевидностью свидетельствовало о знатном происхождении погребенного. В районе тазовых костей располагались подвергшиеся сильной коррозии детали неизвестного электроприбора с нагревательным элементом в виде металлического стержня, а рядом лежал ключ. К пластиковой коробочке, соединенной с ключом короткой цепочкой, была прикреплена золотая табличка с выгравированной надписью на древнеславянском: «Леха! Рули этой бэхой с кайфом! От Казанской Братвы…» Дальнейшая расшифровка надписи становилась невозможной из-за сильных механических повреждений таблички.

Все археологи, во главе с человеком из царства У, замерли над трупоположением в почтительном поклоне. Ибо люди, соблюдающие ритуалы и неукоснительно следующие погребальным традициям своих предков, держат Небо и хранят землю. А, значит, они не варвары, а поистине благородные мужи прежних династий.

 

Шесть цуней

 

Один человек из царства Сун страдал врожденным дефектом. Его левая нога была на целых шесть цуней короче правой. Из-за этого он сильно хромал. Но такова была воля Неба — человек из царства Сун устроился носильщиком паланкина к жене окружного судьи. Когда сунца принимали на службу, он сумел скрыть свой недостаток, приподнимаясь на цыпочки и изо всех сил стараясь ступать не хуже, чем его напарник.

Постепенно человек из царства Сун освоился на своей новой работе, и даже стал позволять себе немного расслабиться, шагая так, как привык с детства. Его товарищ по работе постоянно роптал, потому что его труд становился еще более тяжелым, но сунец задабривал напарника небольшими подарками.

Жена судьи, немолодая женщина с вечно недовольным лицом, часто выезжала в своем паланкине, навещая подруг и делая покупки в дорогих лавках на мосту и в мегамолле на окраине города. Человек из Сун отработал уже полмесяца, и, как-то раз, хромая по пыльной, жаркой дороге с ручками паланкина на натруженных плечах, он услышал сладострастный вопль, раздавшийся из-за синих занавесей. Носильщик, шагающий спереди, удивленно оглянулся, но ничего не разглядел в колыхании шелковых драконов. Пока они возвращались домой, жена судьи успела вскрикнуть еще несколько раз — так громко и страстно, будто рядом с ней в паланкине возлежал лучший любовник трех царств.

С тех пор крики повторялись постоянно, во время каждой прогулки. Носильщики уже начали привыкать к этим стонам, полным телесной неги.

А еще через три месяца человека из царства Сун неожиданно выгнали со службы. Жена судьи вдруг обратила внимание на его хромоту, и потребовала, чтобы управляющий немедленно рассчитал хитрого калеку. Сунец отправился домой, плотно затосковав с пятью бутылями гаоляновой и песней «Полетят мотыльки над тайгой», запущенной по кругу на телефоне.

Не прошло и пяти дней, как в кривую калитку человека из царства Сун постучались. Это была жена окружного судьи. Она молча достала кошель, высыпала перед изумленным сунцем двадцать лянов серебра и только после этого униженно попросила его вернуться на службу.

Хуэй-цзы говорил: «Да ты, я вижу, не знаешь, как обращаться с великим и малым!» А шесть цуней — это вам не феникс чихнул.

 

Вой

 

Один человек из царства У отправился в соседний город — навестить приболевшего дядюшку. Не успел он проехать и двадцати ли, как услышал позади низкий рык и короткое тявканье. Оглянувшись, усец разглядел в надвигающихся сумерках не меньше десятка волков, быстро нагоняющих его повозку, запряженную всего лишь парой лошадей. Кони, которых передние волки уже начали теснить к обочине, судорожно всхрапывали и сбивались с шага. Налетев на большой валун, повозка сильно накренилась, усец полетел в придорожные кусты, не успев выпустить вожжи из рук, и некоторое время волочился по сухой траве — вслед за впавшими в неистовство конями.

Когда повозка скрылась в облаке пыли, человек из царства У приподнялся на колени и огляделся. Семь огромных волков кружили вокруг него, подбираясь все ближе и ближе. Усец сел поудобнее, стараясь не смотреть на зверей, достал из кармана айфон и отбил короткую смску жене. Затем снова поднял глаза на волков. Два зверя уже готовились к прыжку. Человек из царства У набрал в грудь побольше воздуха и завыл.

Прре-крра-ти! — пролаял тот волк, что стоял ближе всех. Усца обдало густым смрадным дыханием хищника.

Чччттто? — не веря своим ушам, пролепетал человек из царства У.

Ззаткнись, я сказал! — оскалился волк. — Не умеешь, не берись… Зубы зверя почти касались горла человека из У.

Усец зажмурился, вцепился пальцами в траву и завыл еще громче.

А вот это ты хорррррошо выдал! Душевно.

Вожак послушал еще немного, забрал у человека из царства У айфон, как полагается, махнул толстенным хвостом на прощание и отправился к своим. Без него никто не решался есть лошадей, переломавших ноги в овраге.

Ну и что на этот раз говорил какой-нибудь Чжуанцзы? Ребята, он говорил, что малый страх делает нас осторожными, а большой страх — раскованными.

 

Остров лекаря Мо Жо

 

Один человек из царства Юэ любил путешествовать. Горные тропы, густые леса, водопады и прозрачные озера манили его своей дикой красотой. Кроме того, юэсец не отказывал себе в удовольствии побеседовать с отшельниками, живущими в этих первозданных краях. Однажды человеку из Юэ довелось услышать историю про лекаря-даоса по имени Мо Жо, обосновавшегося на небольшом острове в низовьях Янцзы. Рассказывали, что лекарю никак не меньше семисот лет, и последние пять столетий он обитает именно там, занимаясь странным.

Человек из царства Юэ взял напрокат Great Wall Hover M4, загрузил в него прочную лодку с хорошим мотором из страны восходящего солнца, и довольно быстро добрался до острова лекаря Мо Жо.

Первое, что увидел путешественник, выбравшись на берег — сотни прекрасных женщин, щиплющих траву на склоне холма. Увидев чужака, обнаженные красавицы, не уступающие красотой легендарной Ян Гуйфэй, издавая странные звуки, бросились в разные стороны, но, затем, любопытствуя, стали медленно приближаться.

Угостив усталого путника супом из небесных грибов, лекарь Мо Жо начал свой рассказ. Пятьсот лет назад, очутившись на безлюдном острове, лекарь, наконец, почувствовал себя вставшим на истинный Путь. И начал разводить коз, которых привез с собой. Но постепенно позволил себе излишне увлечься. Пренебречь советами совершенномудрых. Из каждого нового приплода он выбирал самых безволосых, мелкорогих, длинноногих и короткомордых козочек. Год за годом. Век за веком. И вот что получилось. Его козы разбрелись по всему нижнему течению Янцзы. Крестьяне охотно берут их в жены. Настоящие женщины — с маленькими глазами и красными руками — плюют даосу вслед. А недавно к нему приезжали два высоких чиновника из столицы. Выбрали пять самых красивых коз, завернули их в шелка, и, заплатив лекарю серебром, расселись по своим варварским машинам.

Закончив рассказ, Мо Жо пнул зазевавшуюся красавицу, пасшуюся рядом с крыльцом, и заплакал.

Лао Цзы говорил: «Все это называется лишним желанием и бесполезным поведением».