Журнальный мир

ТРИ ГОРОДА, ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ СЕЛ

Две горсти земли – все богатство в кармане.

Родная земля не предаст, не обманет.

А ты – станешь другом чужачке, чья гордость –

Две горсти – да этот надломленный голос?

Буджакская степь все былое смешала –

Мой скромный народ не находит начала:

Османы, балканцы ли в русской обойме…

Ты кто, гагауз, не по вере – по крови?

Вчера эта степь за одними; сегодня –

С другими… А ты, что невольная сводня,

На стыке миров. Завтра – чья ты обуза?

Куда ты отправишься, дочь гагауза?

Три города малых. Да сел двадцать девять…

Спит солнце, а ты – поднимайся и делай:

Нужда! При живых-то родителях дети –

Сироты: скитайся по миру, что ветер…

Натуга горбатой старухе знакома…

Хоть кто-то о нас помолился бы дома!

Верни, позови, край любви и печали –

Приеду, примчусь, только ждали бы, ждали!

РОДНИК ТЕРПЕНИЯ

Кровь с водою –

Терпения суть.

О достоинстве шепчешь? – забудь

Да молчи… Онемела страна.

Не распята надежда одна.

Встань и делай. Паши, не кряхтя

И не хныча, – давно не дитя…

На чужбине не станешь родной –

Сердце стонет и тянет домой.

По каким бы ни шла берегам,

Малой родины снятся луга.

Хлеб горячий повсюду найду –

Да не мякиш отеческих душ.

Суть терпения, веры исток –

Родниковой молитвы глоток…

Посмотри же: за что, Ай-Боба¹,

Твой народ превратили в раба?

ДЕВЯТЬ ИЗ ДЕСЯТИ

Говорят,

Девять из десяти предадут.

Разорвут тебе сердце, изрешетят.

Говорят,

Девять из десяти продадут.

За копейки смешные подсыплют яд.

Посмотри,

Девять из десяти на твоем пути:

Мед речей, честность глаз с поволокою…

Девяти

В спину финкой тебе войти –

За любовь или дружбу глубокую.

Сахар ты или соль –

Все одно на вид:

Не понять, не попробовав, – уж прости…

Пляшут девять иуд,

А душа болит…

Будь одним. Тем одним, что из десяти.

КОГДА Я СТАНУ СТАРЕНЬКОЙ

Однажды кроха в парке мне сказала

Тихонько, словно это был секрет:

«Я вырасту и старенькою стану…

Тогда мне будет целых тридцать лет.

Я черный-черный повяжу платочек,

Жалея, что не ходит время вспять,

И о беспечной молодости очень

Печально, часто буду вспоминать.

Когда совсем-совсем я постарею,

Меня покинут лучшие друзья,

И в прошлом дни останутся веселья,

И о своей любви забуду я…

Я стану злюкой, врединой, ворчуньей;

«Карга!» – кричать мне дети будут вслед…

Стареют все-все-все, но не хочу я –

Я не хочу быть дряхлой злюкой – нет!..»

И, испугавшись старости, блуждая

В придуманном собою мираже,

Заплакала малышка… Ободряя,

Спросила: «Сколько лет тебе, родная?» –

Ответила: «Мне восемь лет. Уже».

ЗОЛОТАЯ СВАДЬБА

Счастливый день – день свадьбы золотой

У бабушки и дедушки! Настрой

Веселый: столько лет – жена и муж…

О, это праздник двуединых душ!

Согласие, надежда и любовь…

Живи, трудись, судьбе не прекословь –

Опорой половинке будь своей,

С ней боль и радость разделить сумей.

Вот – кредо их. Все видели вдвоем,

Делили хлеб да соль; и под дождем

Печали и обиды шли не раз –

Но упомянет кто о том сейчас?

Семья их бедно начинала дни –

Но вместе встали на ноги они.

Работы не боялись никогда –

Прошли свой путь под знаменем труда.

Счастливый день – день свадьбы золотой…

Да это испытание, постой:

Друг друга понимать, оберегать –

Терпения откуда столько взять?

День светлый… Рано дедушка встает,

Из погребка соленья достает,

Манджу² готовит споро на плите…

Забылся он в счастливой суете.

Ох, не пересолить бы ничего! –

Журят за это ласково его…

Накроет на двоих, вина нальет

(Не выпить – грех в пятидесятый год).

Счастливый день – день свадьбы золотой…

Дед выпьет, а второй бокал – пустой.

Три года без любимой – не житье:

Как не сберег, как отпустил ее?

Слезою горькой душит тишина.

Дед знает: там, далёко – ждет она.

Ждет, согревает нежною мечтой

И в этот день – день свадьбы золотой…

НОВЫЕ ДОРОГИ

Путей не счесть на свете, но всюду помнишь ты

Зеленую дорогу под зноем нищеты.

В который раз уносит в Россию самолет.

Оставила, сбежала, все думала – пройдет…

Такое не проходит. И знал бы кто иной,

Как сердце это плачет по стороне родной –

И как сквозь это сердце, минуя сто невзгод,

Река – язык народа! – кристальная течет…

Туман воспоминаний вернет из детства дом:

Мы соберемся снова за маминым столом.

И хлеб душистый память слезинкою проймет –

А с ним увижу редкий для нас, но свежий мед…

Да, не был стол обильным, не знали мы пиров,

Но в душах сохранили и веру, и любовь!

Видали только горе отеческой земли –

Но нас учили чести, учили быть людьми.

…Глаза закрою: двери. Закрыты тоже. Но

Я в комнаты пустые вхожу и слышу вновь:

«Не плачь, не надо, дочка, что гость не ходит в дом:

Мы в мир одни приходим – одни же и уйдем»…

«Не плачь! – судьба велела. – Борись, вставай, иди!»

Родные говорили, что нет назад пути –

Желая лучшей доли, твердили: «Третий Рим»…

Но так, как любит мама, не полюбить другим!

Пусть молодости вишня цветет в чужом краю –

Я дом не забываю и путь не предаю.

Одни тебя поддержат, другие – очернят…

У каждого по жизни свой личный рай и ад.

Не слушай все, что скажут, – живи сейчас и здесь,

Люби, надейся, помни о том, что счастье есть;

Мир невозможный этот открой душе, уму!

Но знай: идти по свету труднее одному.

Зеленая дорога, буджакская стезя –

Бесценная для сердца и бедная земля!

Дивясь дорогам новым, я помню голос твой –

То голос материнский, спасительный, святой.

И буду оставаться Буджаку верной я,

Пока дорога жизни не кончится моя.