Журнальный мир

Идеальный мир существует, и поэты, может быть, самые частые гости в нем. Они возвращаются из опасных скитаний (опасных тем, что легко обмануться химерами разума) и одаряют нас удивительными открытиями. «Поэзия — звездное состояние души». Что это? Тоска о потерянном рае? Мечта о счастье? Высота «парения» над миром? Я не знаю. Тот, кто не рожден быть поэтом, никогда им не станет. Но тот, кто поэтом стал, обладает даром не только словесным или пророческим. Он — помощник Бога на земле и может творить чудеса — преображать души людей.

У Валентина Сорокина очень развито гармоническое единство мироощущения — между материальным, физическим и «потусторонним», духовным, невидимым, что является отличительным свойством русской поэзии и русского национального характера вообще (иначе мы не смогли бы создать такую огромную страну и стать большим народом). И это качество — сочетание гармонии и силы — русскими людьми, к сожалению, ныне почти утрачено. Когда Валентин Сорокин читает стихи, когда люди чувствуют его высокое и вдохновенное состояние, то они будто вспоминают иные, уже изрядно позабытые свои свойства. Но после возвращаются в привычную колею посредственности — житейско-личностно-физической… Образ поэта развеивается, а многие зрители-слушатели даже стараются отодвинуть его, забыть, как нечто неудобное, нетипичное, необъяснимое, некомфортное.

В мире уцелеют те народы, у которых достает мужества и честности беречь сокровенные слова и смыслы родных языков. Во имя чего нам дана жизнь? Во имя красоты, помноженной на доброту — то есть любви. Чувства, которому поэт Валентин Сорокин подарил, может быть, самые свои вдохновенные строки.

В творчестве большого поэта есть все. Духовная жизнь, выраженная в слове, почти совершенна. Большие поэты — это сгусток, «концентрат» национальной энергии «здесь и сегодня». Пушкин пишет «Я помню чудное мгновенье…» и «Полтаву», «Сказку о попе и работнике его Балде» и «Бориса Годунова». Лермонтов: «Выхожу один я на дорогу…» и «Мцыри», «Герой нашего времени» и «Маскарад». Женщинам хватило бы у Есенина для чтения «Руки милой, пара лебедей…», а у него — «Анна Снегина», «Пугачев», «Черный человек»… Слияние мощных эпических и лирических начал всегда было свойственно большим русским поэтам — эта особенность рождена великими русскими пространствами, которые нужно было охватить, соединить в слове.

Еще молодым Валентин Сорокин писал, что «Поэт без поэмы — царь без короны». И дар его получил прекрасное воплощение в эпических произведениях: «Красный волгарь», «Пролетарий», «Бессмертный маршал», «Евпатий Коловрат», «Дмитрий Донской» и др. Он всегда ощущал себя воином, «правнуком Бояна», всегда знал о своем высоком предназначении. Будучи седым, много пережившим поэтом, он напишет: «Мы воины отрядов неподвластных, Мы лжецарям обиды не простим: И отомстим за матерей несчастных, И за невест плененных отомстим!»

И словно бы «уравновешивая» эту мужественность, смелость, отвагу, бесстрашие, лирические стихи Валентина Сорокина отличаются удивительной добротой, нежностью, щедростью, доверчивостью. Признания его потрясают своей искренностью:

Я тебя так любил,

Я тебя так берег,

Свет очей твоих пил,

Целовал твой порог.

Все его книги — в любые времена — начинались лирическими циклами. И что за женщина, чудо-славянка, восходит с этих страниц! «Ты танцуешь — цветастая шаль. Крылья птицы, движения птицы. И во взоре горит, и струится, И звенит украинская даль». И даже в ссоре, когда «не к месту кокетство твое», поэт красив и благороден:

…Ты перестала быть моей царицей,

Я запретил тебе повелевать.

Вот так: у царственного поэта любимая — царица!.. Повелевающая — нежностью любви — своим господином!..

Поэзия — мир идеального. Олимп, с которого боги смотрят на нашу землю, населенную людьми суетными, лишь изредка догадывающимися о существовании невидимых сил.

Валентин Сорокин — один из царственных управителей этого чудесного града. Да продлятся дни поэта — в здравии и счастии! Многие лета! Как хорошо, что он есть у России!