Славный командир «Авроры»

Славный командир «Авроры»

Мы продолжаем рассказ о легендарном крейсере «Аврора». На этот раз речь пойдет об одном из первых его командиров — капитане I ранга Евгении Романовиче Егорьеве, опытном моряке и достойном сыне нашего Отечества.

Семейное предание гласит: основателем рода Егорьевых был солдат-помор из-под Архангельска, во время правления Петра I оказавшийся в Москве. Потомки помора с конца XVIII века обосновались в Ревеле (современный Таллинн). Роман Петрович Егорьев, отец будущего командира «Авроры», долгое время работал на ревельской почте, имел звание коллежского советника и был помощником управляющего почтовой частью Эстляндской губернии. Он женился на лютеранке Амалии Карловне Макер. Судьба подарила им трех сыновей: Евгения, Емельяна и Бориса.

Старший, Евгений, родился в Ревеле 9 октября 1854 года. Родители крестили его в одном из старинных соборов города — Спасо-Преображенском. В 1870 году юноша поступил в Морской Корпус, который и окончил в 1874 году. Назначенный в Сибирскую флотилию в звании мичмана, Евгений какое-то время служил на крейсере «Абрек». Затем на шхуне «Ермак» и на канонерской лодке «Морж» исполнял должность ревизора. Получив звание лейтенанта, Егорьев-старший исполнял обязанности командира роты канонерской лодки «Морж», был переведен на канонерскую лодку «Соболь», стал преподавателем школы рулевых и сигнальщиков, исполнял обязанности адъютанта штаба Сибирской флотилии и, все более набираясь опыта, продолжил службу на канонерской лодке «Горностай» и на пароходе «Амур».

В 1887 году Егорьева, как перспективного и опытного моряка, переводят на Балтийский флот. После окончания минных курсов он получает должность командира парохода «Полезный». В 1890 году Егорьев — старший офицер учебного корвета «Скобелев». В 1891 году ему присвоено звание капитана II ранга.

Егорьева постоянно переводят с корабля на корабль: он командует транспортом «Бакан», пароходом «Славянка», служит младшим помощником капитана над Кронштадтским портом, является командиром канонерской лодки «Гиляк», учебных судов «Воин» и «Океан» — на последнем в качестве командира Егорьев вновь побывал на Дальнем Востоке.

В 1904 году началась русско-японская война. В своих рапортах начальству Егорьев просит перевести его с «Океана» на боевой корабль. Настойчивые рапорты опытного командира не остались без ответа. 5 июля 1904 года капитан I ранга Евгений Романович Егорьев назначен на крейсер I ранга «Аврора», уже включенный в состав 2-й Тихоокеанской эскадры. Командующий эскадрой вице-адмирал З. П. Рожественский дал командиру новейшего крейсера такую характеристику:

«Честный и высоконравственный. Хорошие умственные способности. Настойчивость в труде и твердая воля… Умеет, не упуская сущности, разрабатывать детали порученного ему дела. Очень аккуратен и точен. Отлично дисциплинированный, сам умеет быть требовательным, не угнетая подчиненных. Проявляет отличные способности в административно-хозяйственном отношении. Уважаем товарищами, любим подчиненными и корректен с начальством».

Обрадованный Егорьев писал своему сыну Всеволоду, тоже офицеру, служившему тогда в звании лейтенанта на крейсере «Россия»:

«11 июля я перебрался на “Аврору”, на корабль с пушками, который теперь изучаю. Уже раз успел сходить на сторожевой пост около Лондонского плавучего маяка. Служба настала более сложная, чем на “Океане”, но зато много интереснее, чем там… Каюты на “Авроре” страшно комфортабельны, так что на берег совершенно не тянет, да и некогда. Такая масса письменных дел, разных судовых работ, но все-таки менее, чем на других наших судах. Ставят три разные системы для ночной сигнализации, и в этом отношении мы будем оборудованы основательно. Заканчивают беспроволочный телеграф и, самое ужасное, ставят разные темперлеевские сооружения, никуда нам не годные, и еще Спенсер-Миллера. Переделывают некоторые части бомбовых погребов, и с разными другими работами все-таки имеем ежедневно около 40 ч[ел.] мастеровых. Но на других судах на рейде рабочих насчитывают сотнями».

Из другого письма Егорьева-старшего сыну мы узнаем:

«17 сентября был … приятный день. Посетила нас перед отъездом в Данию императрица Мария Федоровна, королева эллинов, вел. кн. Александр Михайлович с супругой и с ними его адъютант лейтенант Фогель и дама графиня Гейден. Погоды в сентябре оказались замечательно хороши и в особенности день их приезда. <…> На “Авроре” была сравнительно долго, и как будто раньше очереди… Осматривала подробно, много раз здоровалась с командою, и количество осмотра зависело от меня. Прошли они все в мою каюту, и свойственным женским любопытством осматривала у меня все, и в особенности карточки на письменном столе. Взяла карточку Бухвостова, я ей сказал, что это мой большой приятель. Она его расхваливала как человека и командира… В моей же каюте она благословила меня на путь образком Спасителя для ношения на шее…»

2 октября 1904 года эскадра, покинув Либаву, начала свой трагический путь к Цусиме. Евгений Романович продолжает писать сыну Всеволоду письма, из которых современному историку можно многое узнать и о настроении личного состава, и о переживаниях самого автора. Так, после тяжелой, изматывающей двухмесячной стоянки в порту Носсибе на Мадагаскаре перед переходом через Индийский океан Егорьев 2 марта сообщает Всеволоду:

«Для меня уже давно ясно, что японцев нам не одолеть, что скоро придется заключить мир во избежание все больших и больших потерь. Здесь мы простояли 2 ½ месяца, колеблясь идти или не идти, в зависимости от приказаний из Питера, и теперь вдруг, когда дела на Востоке стали еще хуже, еще безнадежнее, нас посылают, как будто наша эскадра одна сможет спасти Россию».

В своих письмах Егорьев не раз упоминает командующего эскадрой, вице-адмирала Рожественского. Как известно, Зиновий Павлович Рожественский имел вспыльчивый характер. Он часто совершенно несправедливо обрушивался на офицеров, в том числе и на офицеров высоких рангов. Тем не менее, командир «Авроры» отзывается о нем довольно мягко и даже сочувствует командующему:

«В последнее время мы по два дня в неделю выходим на эволюции, все-таки развлечение, польза и масса разносительных сигналов, больше такого свойства, что, видимо, адмирал находится в невеселом настроении».

«Здоровье Рождества, говорят, тоже не важное, сильно осунулся, да и почки сильно не в порядке. На другие суда он совсем не ездит, спит часа два в сутки и поддерживает свою энергию бесчисленным черным кофе».

4 мая 1905 года в Цусимском проливе разразилась катастрофа. На отряд крейсеров, в который входили «Аврора», «Олег» и «Жемчуг» обрушился огонь японских эскадр.

О том, что русским кораблям пришлось нелегко, свидетельствуют и японские источники. Командующий японским флотом адмирал Того вспоминал:

«Во время боя “Олег” и “Аврора” находились в сфере огня наших 3-й и 4-й эскадр, и на них начался пожар. Возможно, что эти суда спаслись, но, во всяком случае, они надолго потеряли свою боеспособность».

Осколки снаряда пробили рубку, в которой стоял командир «Авроры», капитан I ранга Евгений Романович Егорьев. Одним из осколков он был смертельно ранен в голову. Истекающего кровью командира из рубки на перевязочный пункт нес матрос Подлесный. Доблестный офицер скончался у него на руках. Доставить останки Егорьева для похорон на берегу не удалось: под звуки траурного салюта его тело опустили в море в полдень 21 мая 1905 года (широта — 15º N, долгота — 119º50’ Ost).

Позднее матросы крейсера поднесли сыну Евгения Романовича Всеволоду фотографию командира, обрамленную фрагментом покореженной осколками переборки и обгорелыми досками палубы. Впоследствии Всеволод Евгеньевич передал портрет в музей на крейсере «Аврора». Там эта реликвия находится по сей день.

Сам Всеволод Евгеньевич Егорьев, будущий советский адмирал, автор ряда книг, посвященных отечественному военно-морскому флоту, многое сделал, чтобы сохранить память о своем отце. Так, по заказу Егорьева-младшего был изготовлен серебряный кубок с изображением трех конных богатырей. На кубке выгравировали надпись: «Приз имени капитана I ранга Евгения Егорьева, командира крейсера Аврора, убитого в бою при Цусима 14 мая 1905 г.».

Кубок являлся переходящим призом за парусные шлюпочные гонки без рулей. Зимой 1908–1909 гг. он был впервые разыгран на рейде Виго. Тогда победила шлюпка с крейсера «Богатырь». Исследователь жизни отца и сына Егорьевых А. Ю. Емелин пишет:

«Впоследствии по ходатайству Всеволода Евгеньевича морской министр Иван Константинович Григорович 11 октября 1911 г. получил высочайшее разрешение на принятие данного приза. 20 октября 1911 г. приказом № 308 по морскому ведомству было введено в действие положение об этом призе с тем, чтобы он разыгрывался на первой бригаде линейных кораблей Балтийского моря… После Великой Отечественной войны на крейсере «Аврора» не раз проходили встречи с ветеранами. В документах личного фонда В. Е. Егорьева сохранились его заметки о встрече, состоявшейся на «Авроре» в 1947 г., в канун 30-летия Великого Октября».

В 1961 году архив Всеволода Евгеньевича Егорьева, в котором он хранил всю свою переписку с отцом, был передан в Центральный (ныне Российский) государственный архив Военно-Морского Флота. Там он хранится и поныне (фонд Р-2242). Жаль, что переписка отца и сына Егорьевых до сих пор не опубликована, хотя она, конечно же, представляет интерес не только для специалистов-историков, но и для широкой публики, любящей отечественную историю. Редакция журнала «Аврора» выражает надежду, что найдутся энтузиасты, которые поспособствуют сканированию и публикации писем. Этим они внесут свой вклад в увековечивание памяти об одном из первых командиров легендарного крейсера — Евгении Романовиче Егорьеве.