Журнальный мир

Звали его Карл Иванович. Носил он длинный плащ, причем в любую погоду. В городе никто особо и не знал, что это за человек. Знали одно – ученый. Важный человек. Знающий.

- Видите ли, господа, - обращался он к окружающим, поднимая руку на манер античных ораторов,- наука… ее знать надо…всем нутром чувствовать…, - здесь он загадочно замолкал и любовался произведенным эффектом.

- Видите ли, господа, работа идет, кипит, я бы даже сказал… Мысли, мысли. Я их думаю. Все, все будет в моих научных трудах.

Гений. Не иначе. Так думали в обществе. Из-за произносимых умных речей относились к Карлу Ивановичу с большим уважением. Да что там говорить, даже с трепетом.

Он приходил в какое-нибудь общество, усаживался в глубокие кресла, с видом великой задумчивости оглядывал окружающих. Ему подносили кофе. Собравшиеся уже предвкушали грядущее просвещение умов.

Карл Иванович откашливался, выходил в центр залы и начинал вещать.

-Да-с, господа…наука нынче не в чести, но это ничего. Вот в чем, по-вашему, ее ценность? А я вам скажу – она формирует человека, его сознание. Вот в моей будущей статье…- тут ему подносили обычно сигару, на время в комнате воцарялось томительное молчание,- в моей грядущей статье…я хочу описать все. А еще знаете что, господа? Мелочишку ведь я затеял – в сатире хочу описать нашу действительность. Да-да,- тут он многозначительно замолчал, а в сердце каждого из слушателей закрался пиитический ужас – а вдруг это обо мне?

Так проходило время. Карла Ивановича поили, кормили, просвещались его умом. Так бы, наверное, и завершил он свою жизнь – в тихом восхищении окружающих, в светлом созерцании ума, которым одарила его природа, если бы не случилось одно пренеприятнейшее событие.

Совершенно случайно в теснейшем кружке ученых мужей появилось новое лицо. Это был племянник одного из присутствующих. Студент.

Началось все как раньше. Раздумие. Кофе. Карл Иванович начал как обычно вещать про свою очередную будущую статью. Но стоило ему только сказать несколько слов, как в благоговейной тишине раздался откровенный смешок. Карл Иванович на мгновение замолчал.

-Простите,- вдруг раздалось с той стороны, где сидел студент,- простите мне мое любопытство, вы говорите столь умные вещи. Я искренне заинтересован. Могу ли я попросить прочесть ваши статьи?

Карл Иванович пошатнулся. Лицо его побелело. Ноги стали ватными.

-Да как вы смеете…-прошептал побледневшими губами просветитель.

-Извините, если обидел вас, но судя по вашим словам у вас есть статьи в самых различных областях знания.

Окружающие зашевелились, словно какое-то сонное оцепенение сошло с них.

-Да-да, Карл Иванович, почитайте нам ваши труды. Это будет высшее наслаждение. Хотя бы завтра, например.

-Извольте, господа. – произнес он и неторопливо отправился на свое место.

На следующий день Карла Ивановича не было в обществе. За ним послали. Через некоторое время посланник вернулся.

-А Карл Иванович…умер…

Все обомлели.

Что же случилось? В необычайном волнении вернулся Карл Иванович домой. Лег на диван и умер.

Все общество сразу же ринулось на квартиру к Карлу Ивановичу. И что же они там увидели? Совершенно ничего. В доме не было ни единой книги, тем более каких-либо научных фолиантов, даже листика бумаги не было, чтобы записать мысли. А когда стали разбирать документы, оказалось, что он вовсе никакой не Карл – Павел.

И только теперь все собравшиеся поняли, что произошло. Не было никаких статей. Даже и человека – то такого не было. Фикция.

Время остановилось. Все замерли.