Спасаться и спасать

Спасаться и спасать

Одесские стансы

1
Одесские кошки надменны, грязны, равнодушны:
Презренную рыбу они принимают как дань,
Их можно погладить, но это им жарко и скучно,
И мне намекают: мол, мясо оставь и отстань.

Одесские кошки не ловят ни птичек, ни мышек,
Особенно если бушует курортный сезон…
А как в межсезонье?
Вот этот вопрос уже лишний

Нельзя за кулисы…

2

Л.Е.

И море, пахнущее плазмой,
И жёсткой пемзою песок,
И дурочка после оргазма,
К плечу клонящая висок…
Всё так естественно бесстыдно
И первородно, и смешно:
И ночи липкое повидло,
И утра терпкое вино —
С таким прибоем и приливом
Втекают в перегретый мозг,
Что можно вечно быть счастливым…

Когда б не дробный стук колёс.

3
По Ланжероновской катилась до него
И слушала, звучанием согрета,
Как заводная девка с сигаретной
Не любит никого и ничего
Как падает подкошенным снопом…

И море отражалось в сердце гулом.
И гнуло, выгибало, снова гнуло,
Освобождая место для всего:
Для театра, для страны, для кошек сытых,
Для светлой грусти в пасмурных краях…

Что? Что теперь на ваших площадях?
За что теперь, до спазма в горле знаю:
Весна не наступает даже в мае

И дым Освенцима над Оперным стоит.


 

Сестре

Всё то, что для тебя
Тоска по дому,
Всё это для меня
Тоска по миру,
По небу, по заморским шумным странам,
По непонятным сердцу языкам,
Когда ты замечаешь нежный шелест,
Тогда меня пугает резкий выстрел,
И я не верю, что бывает тихо,
В любых,
Самых волшебных городах.
А любим мы с тобой одно и тоже –
Но ты – чуть ближе, я – немного глубже,
Поэтому нам не узнать друг друга
И никогда уже не разойтись.


 

* * *
В бреду, в полумраке, во сне
Я точно, доподлинно знаю –
Ты будешь страдать обо мне,
Как больше никто не страдает:
На ощупь, ища по ночам
Следы моих пальцев на коже, –
Ты, – став привидением сам,
Меня сделать тенью не сможешь.


 

* * *
Вода в ладонях опрометчиво сладка,
Я пью из рук твоих, как дети пьют из блюдца
И на песок каскады радуг льются,
Дождь самоцветов к нашим падает ногам.

День – как цветок на хрупком стебельке
В расплавленном медово-гулком зное,
Люблю тебя и остаюсь с тобою…
Пока
все облака
в твоей руке.


 

* * *
Тебе меня уже не разлюбить,
Не думай, что я этого хотела –
Только судьбы запутанная нить
Однажды перетрется до предела,
Когда чужая женщина войдет
В твой дом, как входят страшные болезни,
Ты вспомнишь, что случайный поворот
Просчитанного много интересней…

Я счастлива сдругим не первый год.


 

* * *
Глаза опускаю, как будто украла чего-то,
Как будто по краю иду, и сорваться боюсь…
С другим до зевоты, до зло-безразличной зевоты
Любовные игры (по сценам) твержу наизусть:
Вот здесь улыбнуться, а здесь отстраниться случайно
И чайное блюдце, как пепел стряхнуть со стола…

(Должна же быть в женщине искренне светлая тайна?)
Должна.
И я помню:
С тобой она точно была…

Глаза опуская, едва удержавшись над краем,
Сумбурно роняя беспечно — любовную чушь,
Я в миг понимаю, что мы ничего не решаем:
Я скоро приду, но уже никогда не вернусь.


 

* * *
Я собираюсь очень долго жить —
Безвременность сменяется бессмертьем.
Пока ещё не следует кружить
Безумной воронёной круговерти,
Пока ещё не следует ронять
Слова и руки, головы и слёзы.
Как плотно ткёт Судьба за пядью пядь.
Нужно спешить, чтоб все дары принять,
А, впрочем, я не верю в слово: «Поздно».


 

* * *
Увези меня отсюда
Куда-нибудь, где всегда тепло!
Жизнь так прекрасна и коротка,
я так люблю до капельки
выпивать каждый день,
но эти ужасные зимы
воруют мою жизнь,
я полгода живу, считая
сколько дней и часов осталось
до весны, до тепла и солнца,
я живу, подгоняя время,
только времени в жизни мало.


 

* * *

Р.Т.

Прости меня, Боже,
За то, что я пожил,
За то, как я прожил последние дни…
Прости меня, Боже,
Никто ведь не сможет…
Прощай меня, Боже, и снова храни:
Роняй меня мимо
И Мира, и Рима,
С сумой пилигрима, в начале пути,
Где все поправимо,
Где, словом голимым,
Смогу я спасаться и, значит, спасти.


 

* * *
Жить здесь, где все пути приводят в Рай,
мыть руки, собираясь на работу,
носить часы, гостей ждать по субботам,
смотреть кино и пить некрепкий чай…

Но отдыхая от дневного шума,
ходить по небу, пробуя на вкус
чуть горьковатый предрассветный сумрак
и вяжущую жимолостью грусть.
И никогда не приходить назад,
туда, где все пути приводят в Ад.


 

* * *
Электричество разнузданно вихляет
В изукрашенных неоном городах
Отпечатком полужизни негодяя,
Толи эхом, толи смехом. Стынет прах.

Но осенних вечеров любя прохладу,
Слякоть, снег, дожди, промозглый сплин,
Я могу, блуждая сонным взглядом,
Видеть крылья сквозь сутулость спин.


 

Рождественский стих

Небес прозрачный иней
И елей иглистый блеск.

В заснеженной пустыне
С душами наперевес

Медленно, осторожно,
За негаснущею звездой

Идём, настороженные,
Несмелые, мы с тобой.