Журнальный мир

* * *

Тетку папы звали баба Маня.

Росту в ней вмещалось метра два.

Помню, как я пряталась за баней,

и коленки резала трава.

Баба Маня по двору носила

черный угрожающий тесак.

Этим топором она косила

головы индюшкам только так.

Я ее боялась аж до жути.

И давай причину проясним —

с топором и так-то уж не шутят,

а уж если тетка эта с ним!

Я ее считала сверхопасной,

заключая, впрочем, шаткий мир,

если вдруг она взбивала масло

и варила белый нежный сыр.

Я мечтала сделаться улиткой,

уползти, к примеру, в райский сад.

Баба Маня заперла калитку

и не воротилася назад.

Заблудилась, может, в глухомани.

Только я не верю до сих пор.

Знаю — где-то бродит баба Маня,

и блестит в руке ее топор.

Мне твердят, что насмерть потерялась,

на погосте ставят кенотаф.

…С возрастом берет свое усталость.

В сад не доползли мы, подустав.

Кто-то избежал навеки склепа.

Кто-то в масле катится сыром.

Жизнь моя — зловеща и нелепа —

баба Маня с черным топором.

Про Нее

опять начать рассказ про мужиков

но это длится сорок сороков

не зарастут к возлюбленным дороги

однако сколько можно, е-мое

мы лучше вам расскажем про Нее

она сложнее, чем казалась многим

от палачей награды не проси

помазаным на царствие руси

любой готов отвесить оплеуху

здесь коли не унынье, так война

но снова улыбается она:

«придумаю иную развлекуху»

и ночью слышит гулкий царский двор

не заговор — любовный заговор

здесь льются в рот диковинные вина

хоть титул ей пока великоват

она спасется криками «Виват!»

и будет в дым пьяна и неповинна

короны раздаются не за так

кто этот стих не понял, тот дурак

но наш рассказ и так был слишком емким

…перед дворцом ликует вся страна

пока она вас крестит из окна

и думает: «Орлов или Потемкин?»

Криница

Как всем рожденным суждена купель,

так нам с тобой назначена криница.

Пока замолк весенний коростель,

«не будь не будь не будь», — поет синица.

Какие песни в этом декабре,

когда вокруг безмолвие и ужас,

когда в эмалированном ведре

твое лицо на дне я обнаружу,

и поплетусь, как по воду домой —

нам на двоих теперь одна водица.

Без повода ты станешь только мой,

но надо над колодцем наклониться,

где стылая глубокая вода

на миг блеснет под скошенной луною.

Побудь со мной и больше никогда

не будь не будь не будь не будь со мною.