Журнальный мир

***

Мир постсоветский печален и сер,

Есть лишь окошко, есть вечер осенний,

Чахленький скверик из СССР,

Сильно помятые жизнью растенья.

Сядь у окошка, с тоской наблюдай

За незатейливой этой картиной,

Пусть это всё не похоже на рай,

Вспомни — здесь жизни прошла половина.

Вспомни прекрасные эти года,

Вспомни счастливые эти мгновенья,

Вспомни, как клялся ты, что никогда

Социализм не подвергнешь сомненью.

Чем наградили сомненья тебя?

Только разрушили мир совершенный.

Долго сидишь у окошка, скорбя,

Долго грустишь о советской вселенной.

Солнце садится. Спокойно вокруг.

Благостен мир обречённый, осенний.

Социализм — твой единственный друг,

Твой и раздавленных жизнью растений.

***

Мимо школы, мимо дома,

Мимо детства своего,

Мимо бывшего обкома

Я лечу, и самого

Удивляют, как мальчишку,

Взмахи крыльев в тишине.

Умер я! Для жизни слишком

Был советским я в стране.

***

В перевёрнутой чаше небес

Рдеют СССР облака.

Недвижима округа окрест,

Недвижима большая река.

И припомнив Советский свой рай,

И забыв этот тягостный век,

Улыбается вдруг невзначай

Несоветский уже человек.

***

Было Первое мая, и ветер весенний

Нежно гладил меня по небритой щеке,

И, как всякий непризнанный истинный гений,

Пребывал я в похмельной привычной тоске.

По проспекту я шёл с жалкой кучкой

рабочих

И советских времён красный нёс

транспарант,

И пространство пронзал среди лозунгов

прочих

Лозунг мой, что унижен сегодня талант.

Равнодушно стояли нарядные зданья,

Равнодушно смотрели буржуи на нас,

Только водки стакан разбудил подсознанье,

Только он пролетарского гения спас.

Что случилось потом, плохо помню,

конечно,

Вроде — что-то кричал, хмелем злым обуян,

Вроде — добрая женщина с плачем:

«Сердешный!»

Подливала мне водку в гранёный стакан.

***

Закончились Царства Христова

Советские семьдесят лет.

Восславив тельца золотого,

Буржуй выползает на свет.

Но улочкою каменистой

Сквозь всю новорусскую рать

Я струганный крест коммуниста

Влачу на Голгофу опять.

***

Вестибулярный аппарат

Давно работает прескверно,

Но меж дерев, но меж оград

Бреду, шатаясь, к благоверной.

Пусть заплетается язык,

Пусть грязен свитер мой сермяжный,

Пусть пролетарский тёмный лик

Встречает мат многоэтажный.

Но эти грубые слова

Меня ничуть не растревожат,

Я — пролетарий, ты права,

Но я, как пролетарий, — тоже.

***

Весна. Холодный мелкий дождик.

Парк. Клумба. Белые цветы.

Напьюсь сегодня, как сапожник,

Из-за вот этой красоты.

Ведь можно только очень пьяным

Хоть как-то разумом объять

Весну, холодный дождик странный

И лепестков нарциссов гладь.

***

Удивительно синее небо,

Удивительно красный закат,

Даже волны реки на потребу

Праздной публике ярко блестят.

Перед нами советские дали,

И несёт нас всё дальше с тобой

В красный мир без тоски, без печали,

Пароходик советский, смешной.