Стихи
Стихи
***
Слышу, звенят недостачи в твоих букварях,
Доски исписаны мелом и стёрты прибытки.
Был великаном, а нынче — слуга при царях:
Крошится хлеб и вино разбавляется жидко.
Чаша Грааля — казалось бы, вот, протяни
Руку, но пенные кубки опять передвинут
В залы, где кровь голубая. Тяни-не тяни
Лямку старанья, а будешь ни к месту, ни к чину.
Всё же я смею напомнить: драконы, киты,
Мельницы, гидры и прочие ложные знаки
Были с тобою на «ты»,
Но не сбили с версты.
Так почему ж — у престола навроде собаки?
Так почему же, пройдя меж чудовищ, сирен
И возвратившись, робеешь в браваде у трона.
Лук неподъёмен, стрела отлетает от стен.
И Пенелопа стоит…
Под венчальной короной…
***
То ли чайкой, то ли мотыльком —
Кайты в небе ветреным полуднем.
Между лодок — сетчатые будни.
Пахнет рисом, тиной, тростником.
Дребезжит вдали аэроплан.
В коромыслах — корки мандаринов…
И кишат моллюсками витрины,
И корзин грохочет караван,
Полный устриц, туны, окуней.
Снасти сушат тут же, на причале.
Снится аист — нам ли быть в печали,
Если жизнь бессмертия главней.
***
Прикоснись к запястью и ритм отсчитай на шаг:
Это катится бусина или скрипит бамбук.
На ракушках роспись из «Гэндзи» — лодочки в камышах —
Собери попарно, свадебно в лунный круг.
И приблизятся: ключ, ворота и горний сад,
Алый персик, на нём — печать и цепей канва…
И ползёт змея под песню льняных цикад
В полотняный дом, в белотканые рукава.
Обменявшись чарами красных и синих свеч,
Обменявшись чарками, кольцами — инь и ян —
Так легко высоким жребием пренебречь,
Создавая себе подобных — изъян в изъян.
***
Катилась держава, едва поспевая за посохом,
И глобус катился, едва поспевая за скипетром,
До самой Канавки, до скитов — к траншее философов,
И падали ядра в окопы, в ворота голкиперов,
Но дальше не сдвинулись, ибо предсказаны старцами
От Третьего Рима до Мурома: всадники, конницы,
Руины кремля, осаждённые крепости, карцеры,
До самой Канавки, а дальше — с мечом и схоронятся.
А дальше — стена, омофор Купины Несгораемой
И Спас на Крови с ДНК византийской наследницы,
Летят томогавки и бьются в курганы мамаевы,
О штанги царьградских ворот, об Иаковы лестницы.
Что нам многоборье калибров, ракетные панцири,
Стояли и будут Каяла, Угра и Четвёртая
Обитель чудес семистрельных, конечная станция
Всех рек и дорог. Орбитальная, в небе простёртая…
Катились планеты, как яблоки катятся посолонь,
«Не имам иныя» — писалось и кровью, и грифелем,
И свет ойкумену делил моисеевым посохом
И бился о колокол над непокорною Скифией.