Стихи

Стихи

Сергею Мнацаканяну – 75 лет

Замечательному российскому поэту Сергею Мнацаканяну 4 августа исполнилось 75 лет. В 2006 году он стал первым главным редактором возрождённого альманаха «День поэзии — XXI век».

К своему юбилею литературным фондом «Дорога жизни» С. Мнацаканян был награждён орденом «Русская звезда» им. Ф. И. Тютчева.

 

***

 

Я одевался словно рвань,

носил китайские жилетки,

но в сумерках и спозарань

пытался вырваться из клетки.

 

Но, к сожалению, увы,

не поддавались сердцу прутья

товарищества и любви

в краю великого распутья…

 

И, ощущая сердцем крах,

трясу доныне, словно сдуру,

в до крови содранных руках

невидимую арматуру…

14 ноября 2016

 

***

 

Я разлюбил тебя, милый город,

где вместо возлюбленной русской речи

всё чаще звучат чужие наречья —

где турки, уже не стесняясь, лают

в свои мобильные телефоны…

Я прожил здесь три четверти века

и незаметно вошёл в патриархи

твоих бульваров и переулков,

где почти никто не читает на русском

да и вообще никто не читает…

В неизвестном направлении и внезапно

исчезают книжные магазины,

закрываются библиотеки

и тексты переходят в электронный формат…

Этот город увеличился вдвое,

появились сотни районов,

в которые я никогда не приеду,

он перестал быть лично знакомым

и напоминает неведомый лес,

полный гастарбайтеров и полицейских,

недружелюбных и отстранённых

от человеческого искусства,

жить в своём городе и в своём

отечестве, которого больше нету…

И всё же Москва — лучший город мира,

город, с которым корнями связан,

в котором живётся легко и просто,

здесь спят твои родные в могилах,

и только здесь когда-нибудь встречусь

 

………………………………………..

 

 

ЖЕНЩИНЫ МОДИЛЬЯНИ

(ХОЛСТ ИЗ КНИГИ ЭКФРАЙСИСОВ*

«ОБНАЖЁННАЯ В ЗЕЛЁНЫХ ЧУЛКАХ»)

 

Мне нравятся женщины Модильяни —

поодиночке

и, Господи,

сразу вместе,

благословенны изысканные полотна,

где ничего лишнего — только женщины,

женщины Модильяни!

 

Прекрасны женщины Модильяни —

эти изысканные красотки

с вытянутыми лебедиными шеями

и раскосыми удивлёнными глазами

на удлинённых лицах…

Вы всю жизнь мне чудились

в лебединых шеях,

в очертаниях облаков,

в песнях без единого слова…

 

Он рисовал Ахматову — и в его рисунках

стройная поэтесса с лебединой шеей

почему-то потеряла свою стройность,

словно бы он заглянул в будущее

и там увидел дородную грузную даму,

которая с трудом

передвигалась по комнате…

Ему посвятил стихи русский эмигрант

Илья Эренбург — Илья Лохматый.

такую кликуху ему придумал

Владимир Ленин,

они вместе пили пиво в парижских

забегаловках, —

а Эренбургу чудились римские пинии

и на их фоне растрёпанный Модильяни,

скорее всего, сильно нетрезвый…

Кто знает, бывал ли он когда-нибудь трезвым?

Наверное, никогда!

 

Он умер, гениальный художник,

а на другой день его возлюбленная —

Жанна Эбютерн, которая так часто являлась

на его полотнах,

выбросилась с шестого этажа — и насмерть,

а их ребёнок остался полным сиротою…

 

Вот и вся история про Амедео Модильяни:

бесприютный итальянец из Ливорно,

занесённый во Францию,

нищий алкаш и гениальный живописец —

есть в этом мире странные сочетания,

есть в этом мире чудные очертания —

лебединые шеи

и вытянутые лица —

божественные женщины Модильяни.

 

*Экфрасис — словесное описание произведе-

ний живописи.

 

 

К СТОЛЕТИЮ СО ДНЯ ВЫХОДА

В СВЕТ ГЕНИАЛЬНОЙ КНИГИ

БОРИСА ПАСТЕРНАКА

«СЕСТРА МОЯ ЖИЗНЬ» (1918–2018)

 

На семьдесят пятом году

нечаянной жизни, однако, —

я музыку слышу во льду,

а это стихи Пастернака…

С тех пор миновало 100 лет

восторга, отчаянья, крика,

и снова на старом столе

звучит гениальная книга.

Как будто бумага поёт…

Трепещут прекрасные строки,

они пробивались сквозь лёд

не старой, а новой эпохи.

И сам я по сути не здесь,

а если серьёзно, то между:

внимаю из вечности весть,

которая дарит надежду.

«Сестра моя жизнь»… Хороша

и ныне и присно — навечно,

и снова ликует душа,

что краткая жизнь бесконечна.

Москва, 2018

 

ПАЛОМНИК

 

И ты, как в прошлом некогда волхвы,

входил под своды Вифлеема,

здесь было мало скорби и любви,

здесь порохом пропахло время.

Здесь на иврите восклицают «йес!»,

когда идут ночные танки,

здесь терроризм всходил под свод небес —

небесный, а на временной стоянке.

В песках пустыни отзывался Бах,

и до сих пор невыносимо

колючим поцелуем на губах

горит дыхание хамсина…