Стихи

Стихи

Замечательному русскому поэту

Игорю Шкляревскому — 80 лет!

 

 

«НОЧЬЮ ПРОЛЕТАЛИ ЖУРАВЛИ…»

 

Ночью пролетали журавли.

С крыши звёзды синие текли.

Запахи оттаявшей земли

чуть с ума подростка не свели.

И в глазах его остался крик…

Этой ночью на какой-то миг

всё земное сердцем он постиг,

всё представил, зная наперёд,

что ночное небо не поймёт.

 

ВОКЗАЛ

 

Могилёвский старинный вокзал,

сколько раз ты мне душу пронзал,

чёрным дымом меня обнимал

и баянами вдаль провожал!

Там, где пиво мешали с водой,

эх, крылатый, да только безногий,

эх, с ногами, да только слепой —

пели вестники вечной тревоги.

Вспоминали, как в танках горели,

и, меня провожая в Москву,

словно люки открыть не успели,

в паровозном пропали дыму!

И опять, как тогда, на мгновенье

светом вырваны лица из тьмы,

словно выплыли мы из забвенья,

и в забвенье канули мы.

Это августа холод бодрящий,

опустевший девятый разъезд,

облетающий, мимо летящий,

застеклённый пылающий лес.

Плачут дети, кричат поезда.

Ветер листья с дубов обрывает.

И зелёная злая звезда

нас опять до весны разлучает.

До чего ж ты коварна, разлука!

Даже тот, кто казался чужим,

улыбнётся улыбкою друга,

и растает, и станет родным…

 

МОЙ ВОЛК

 

Насторожило карканье ворон.

Задела нерв сосновая иголка.

И в тот же миг я понял — это он,

хотя впервые в жизни встретил волка.

Он пил из лужи, и рябая дрожь

шла по воде, заляпанной листвою.

На всякий случай я нащупал нож.

Волк посмотрел в мои глаза с тоскою

и побежал. Его худая тень

без суеты — легко и обречённо —

пересекла пустую лесостепь,

и тишина вздохнула облегчённо.

Но что-то было у него в зрачках,

какой-то смысл безмолвного прощанья,

какой-то светлый неподвижный страх

и просто право на существованье.

Случись охотник на моём пути,

без колебаний укажу рукою

куда-нибудь в орешник за рекою,

чтоб волк успел оврагами уйти.

 

РЯБИНА

 

В пустой долине бродят миражи.

Блестит река, двоится белый бакен.

Лес изнемог от пыли и жары.

И вдруг в листве — рябина, словно факел…

Не представляю леса без рябины,

как могилёвской юности своей

не представляю без воскресных дней!

Я формовал тяжёлые станины.

Графитной пылью семь часов дышал

и чёрную выплёвывал мокроту

на белизну снегов… Зато встречал,

как день рожденья, каждую субботу.

Любил проснуться утром в воскресенье

и глазом цифру красную поймать!

А настоящий личный день рожденья

не отмечал. Зачем их отмечать?

На кухне мать нарядная хлопочет.

Шумят друзья. А во главе стола, —

да я в те дни сгорел бы от стыда! —

румяный юноша. За что такая почесть?

За то, что он увидел белый свет?

Ведь никакой другой заслуги нет.

А может быть, в душе живёт обида?

Опять на взгорке вспыхнула рябина…

 

ВДОВА

В. Н. Орлову

 

Ярко горели сухие дрова.

Весело в небе свистела флюгарка.

Долго смотрела на пламя вдова,

в юности прачка, а после кухарка.

Медленно думала что-то своё,

давнее что-то в золе ворошила.

Честно работала, верно любила,

чисто стирала чужое бельё.

Сполох стоял над спокойным лицом —

алые угли к огню подгребала,

молча движения тень повторяла.

Думал и я в эту ночь о своём…

 

ИЮНЬСКАЯ НОЧЬ

 

Дрожал июнь, и ночью лунной,

травой холодною и длинной,

я шёл к реке с тобою, юной,

совсем как в песне той старинной!

И был мой голос необычен,

когда отважился звенеть,

что каждый человек трагичен,

ведь каждый должен умереть.

И ты, как девочка босая,

слепца ведущая домой,

тревожных слов не понимая,

была тревогою самой…

 

РЫЖАЯ МАЙЯ

 

В городе ночью шумят листопады.

Воздух трещит за стеклянной стеной.

Я засыпаю, лечу под канаты и,

просыпаясь, трясу головой.

Тренер не спит — финалисты продули!

Лучшую «муху», как ветром, смахнули!

«Тяж» разучился удары держать.

Очень страдает. А мне наплевать.

Радостей жизнь для меня не избыла.

Что мне какой-то проигранный бой?

Вечером слава меня обделила,

утром уже окрылила любовь!

Юноши дуют в спортивные трубы.

Кружится мусор вчерашнего дня.

Листья летят. И в разбитые губы

рыжая Майя целует меня.

 

«НА РОДИНЕ МОЕЙ УЖЕ СКРИПЯТ ПАРОМЫ…»

 

На родине моей уже скрипят паромы,

а у тебя в глазах всё тот же синий лёд.

Геологов спасли! Поднялся вертолёт,

и диктор передал, что все они здоровы.

У острова Аскольд столкнулись корабли,

в борьбе отчаянной был день кошмарный прожит.

Сегодня рыбаки на помощь им пришли.

А я люблю тебя — никто мне не поможет!