Стихи

Стихи

* * *

 

У нас погибла водомерка,

Теперь вода неизмерима,

Она бушующим потоком

Смывает наши города.

 

Мы не построили ковчегов,

Нас просто не предупредили

Ни замечательный синоптик,

Ни восхитительный пророк.

 

И вот, спасаемся, как можем,

И счастливы владельцы лодок,

Всем остальным достались бревна:

Ментам, чиновникам, бомжам.

 

Мы зажигали фейерверки,

Мы зарабатывали деньги,

Квартиры брали в ипотеку,

Подолгу делали ремонт.

 

Мы как-то вышли на прогулку,

И там был, вроде, пруд пожарный.

Вдруг кто-то смотрит: водомерка.

И бросил камень. И попал.

 

 

Злой мальчик Родионыч

 

Может, почку продай, может, кассу ограбь,

Заруби ростовщицу-бабулю,

Но купи мне билетик на белый корабь,

Что сейчас на пути к Ливерпулю.

 

Тятя, тятя, пока твои сети легки,

И тунец, и мертвец миновал их,

Посмотри, в Ливерпуле горят маяки

В ожиданьи чудес небывалых.

 

И со скрежетом якорь уйдет в темноту,

И шеренгою встанут матросы,

И спасательный круг заблестит на борту

Будто глаз у слона-альбиноса.

 

Там каюта моя и в ведерке шампань,

И за дверью стюард наготове.

Я топор тебе выдам и маску, папань,

Дело стоит и силы, и крови.

 

 

Сумбурное восхищение Флоренцией

 

Небольшая терраса с видом на синагогу,

И чудесен закат, и чудесно вино «Tufesco»,

То сгущаются птицы, то рассыпаются, в эпилоге

Уходящего дня задернется занавеска.

 

Это я соврал, у них — зеленые ставни,

Это был не пейзаж, а лишь эскизы, наброски.

На одном из них появится в тексте Бродский,

Он сейчас уйдет — коварен воздух Тосканы.

 

Нет, у них за ставнями все-таки занавески,

Из задернув, скажет приезжий философ спален,

Мол, такое яйцо умудрился снести Брунеллески,

Что вопрос о примате курицы больше не актуален.

 

Здесь кричать, как по облаку бить кувалдой,

А вот шепот для ангелов — различимей,

Мы пока не взлетели, мы ждем команды,

Нас еще земные не долечили.

 

 

Наследник

 

Поэт напился, он идет непрямо,

Шатаясь от вериг:

Шарф Маяковского, жилетка Мандельштама,

Подвязка Лили Брик.

 

Ну, Лиля — лишнее, она хоть не поэтка,

Но важно этот груз

Нести наследнику серебряного века,

Его богов и муз.

 

А коль зима — и тут в тепле душонка,

От поросли иной

Есть ватник Бродского, ушанка Евтушенко,

Шаль Ахмадулиной.

 

Поэт напился, гнется, но доволен,

Придавлен ли?

Нет, он растет, он выше колоколен,

Он пуп земли.

 

Расти, поэт, лелеем и питаем,

Греми, поэт, гряди,

А мы покритикуем, почитаем,

Но знай, что позади

 

Других наследников стремительная сцепка,

Чем им прикрыть низок?

Трусы Коровина, кабановская кепка,

Кенжеевский носок…