Журнальный мир

ВОЖДЬ АНТИГОНА

В просторах обезлюдевших,

в степях, долинах волчьих,

Где рельсы зависают

над пропастью во лжи,

Лежим в вагонах смирно,

лежим на полках молча,

И нам уже привычны любые виражи.

Мы спим самозабвенно, всевластья сна не чуя –

Душа, сознанье, тело – убийственный свинец!

Наш сон

пустынный ветер безумием линчует.

Так открывайте веки – проснитесь, наконец!

С картинки вождь–индеец, по кличке Антигона,

Смеётся: «Жизнь уходит? Не думайте о ней!»

Толкаю беспробудных, шагаю по вагонам –

Стучат, стучат колёса

на стыках

судных дней!

НОЧНЫЕ ПОЕЗДА

В опасный час полночный, неурочный

Зовут ночные птицы – поезда!

Непрочный мир двоится непорочно,

И от звезды рождается звезда.

Струится тьма невысказанным словом.

Костёр Вселенной страшен и велик –

Огонь и Дух сознания иного!

Программной Силы вычисленный лик!

В опасный час полночный, неурочный

Мои друзья – ночные поезда!

Люблю их зов, их ангельские очи,

Полёт в степных глухих просторах ночи,

Где от звезды рождается звезда!

ЗАМЕЛО

Ветер северный дует в окна.

Мокрым снегом слепит стекло.

Бесы носятся в небе блёклом.

Ни тропинки вокруг да около –

Замело, так уж – замело!

Снег несётся, в метель вплетаясь,

серебром прошивая ночь,

След за следом в душе верстая,

День за днём прогоняя прочь.

Ветер северный, время волчье,

Дует холодом прошлых лет,

И призывные чьи–то очи

в глубине непролазной ночи

Вспыхнут вдруг, и опять их нет!

Ветер варварский, град январский.

Спать по–барски – медвежьим сном!

Расскажи мне побаску–сказку

О житье, о бытье

ином.

НОЧЬ

Вошёл в окно,

без спроса вышел в дверь,

Оставил ворох шорохов цветочных.

То был лесной, вполне домашний зверь,

А, может, просто ветер–полуночник.

Он делал вид, что с домом незнаком,

И что случайны числа и приметы.

Люблю, когда гуляет сквозняком

Дождливый дух ромашкового лета.

Ещё сверчок под окнами сверчил,

Рассказывал о тайном и протяжном.

Ещё летала музыка в ночи,

И чей–то голос втёмную бродяжил.

И что–то было странное во всём –

Не то застыло время без движенья

В плену зеркал,

в повторах отражений,

Не то казалось –

душу не спасём.

ПОЭТ

Миллиарды галактик – Вселенная! Бездна!

И зачем-то вот здесь – городишко уездный.

В нём – домишко какой-то, на полке кофейник.

Тут поэт проживает и рыжая кошка.

А над ними Вселенский гудит муравейник,

И поэту от этого страшно немножко.

И от страха он пишет всё время стихи.

Ну, за что ему это?

За грехи, за грехи!

Вот сидел бы да белые тапочки шил

Да носки сочинял бы вязальным крючком.

Всё бы меньше метался, да меньше грешил!

Он же пишет стихи – ни о чём, ни о ком!

О Вселенной – вот этой сверкающей бездне,

Где зачем-то пророс городишко уездный,

И о том, что на полке всё тот же кофейник,

На диване – ленивица рыжая кошка,

Над Землёю Вселенский гудит муравейник,

И от этого всё-таки

Страшно

Немножко!

ПОСЛЕДНИЙ СОЛДАТ

Война закончена.

Мы все давно убиты –

Лежим в полях меж мёртвых деревень.

Кружится коршун.

Рыжие термиты

Касаются закрытых глаз моих.

Отряды белоснежных лошадей

Уходят в небо,

Души унося.

Звучит моя душа

Печальным альтом.

Когда–нибудь мы встретимся ещё –

В другой,

Совсем другой

Прекрасной жизни,

Когда войны не будет

На Земле.

ПАНДЕМИЯ

Когда июнь взлетает за окном –

Травой, листвою в мраморное небо,

Полночным одуванчиковым сном,

Каким-то терпким ангельским вином,

Подумаешь: «А был ли ты? Иль не был?»

Вот сочный мир – он создан в первый раз.

Он – яблоко зелёное от Змия –

Соблазном тянет плоть, стремнину глаз –

Магнитная программа-пандемИя.

Откусишь и – пропал, и утонул

В вещественном, безумном и протяжном:

В горах Алтая плачет кот-манул.

Ты слышишь плач, а прочее неважно!

Ты тронешь звук, а он упруг. Он – боль!

Весь мир дрожит, пронзённый этой болью.

Так хитрый Змий играет в карамболь –

Жена манула спит в посмертном поле.

Но мир живой баюкает вдовца,

И тишина смыкается в объятье.

Нет миру ни начала, ни конца –

Взошла луна и смотрит в пол-лица,

Берёз ночных

Просвечивая

Платья!

ПЛЕНЁННЫЕ ТЕРРОЙ¹

Я успела схватить за хвост

Убегающий поезд.

Взорванный мост

рухнул мгновенье спустя.

Птицею Бездны летит мой спаситель стальной!

Террой железной пленённые стонут вдали.

В этом смертельном кино

корабли

превратились в один,

уходящий на дно

«Титаник».

Я успела, и значит – права!

Я жива –

значит –

Время зовёт!

НОЧНОЙ ПОЛЁТ

Антуану де Сент–Экзюпери

Невидимым паломником высот

Ревёт, ломая время, день рожая,

И жизнь, и смерть, и звук опережая,

В пределы Рая Ангела несёт

Мой самолёт,

Летящий на восток.

Жестокий мир по–прежнему жесток,

Но в небесах летит сверхзвуковая

Стрела.

И длится

Ангела полёт!

О ЛЮБВИ

Бродят грозы в округе,

Бродит ветер шальной –

Здесь, в Сибири, на юге,

Этой поздней весной.

Бредят тучи, кидая

Град и гроздья огня.

Льдинки жгуче, не тая,

Обжигают меня.

Лебединою стаей

Оккупируют лес

И растают, оставив

Хлад сердитых небес.

Пахнет воздух озоном,

Гомон птичий затих,

И гуляют бизоны²

На склонах крутых.

Станет молния лезвием,

Перевёрнутым сном.

Мы с тобою исчезнем

В измеренье ином.

Поцелована сталью

На границе огня,

Я тебя не оставлю.

Не оставь же

Меня!