Стихи

Стихи

* * *

 

Причаль к отчаянью, причаль,

блаженны плачущие, ибо

спиртное низкого пошиба

подогревает их печаль.

 

На подоконнике свеча,

блаженны изгнанные тоже,

с них больше не сдирают кожу,

не жгут в освенцимских печах.

 

И, умирая сообща,

блаженны алчущие правды,

встают погостные ландшафты

на их заброшенных мощах.

 

 

* * *

 

Из прошлой жизни, в которой я был рабом,

не помню крыльцо, деревянных ступеней всхлипы,

не помню раскрытые окна, хозяйский дом,

апрель и паркет в клейких почках со старой липы.

 

Не помню еще, как в горячке лежал ничком,

как мать ткала и стирала в дневное время,

и грела хозяйские простыни перед сном,

и мне из людской приносила питье с вареньем.

 

И ночь, когда звала врача для меня,

не помню, и как в ответ отец-благодетель

зевая, сказал: «Не тужи, мы одна семья», —

а мать молчала в слезах и хотела смерти.

 

 

Жила-была баба

 

1

 

Там, где речка ускользает

вдаль на божью милость,

у избы под образами

полсела столпилось.

 

Выходила баба в черном

саване из жути

среди бела дня за черта,

с кем судьба не шутит.

 

Сколько слезок в пуде соли,

столько лет без мала

баба гордая на волю

с кровью вырывалась.

 

2

 

Поднялась в саду осина,

наклонясь к оврагу.

Обожала баба сына

от худого брака.

 

Все заглядывала в очи.

Охнуть не успела:

на войну забрали ночью

бабьего пострела.

 

Печь топила с похоронкой

и щенков — без чиха.

Горевала баба громко.

Убивала тихо.

 

3

 

Тяжело, поди, беcхозной

век ходить во вдовах.

Полюбила баба поздно

мужика чужого.

 

Вот ведь, бесова пекарня,

это бабье лето!

Отучила мигом парня

от жены и деток.

 

Пела баба: «Мой соколик»,

парень — ни бельмеса,

ревновал ее до колик

и с тоски зарезал.

 

Гроб роняли по ухабам.

Снег валил дней девять.

Хороша была та баба,

как царевна-лебедь.

 

 

* * *

 

Послушай же, как тихо я дышу,

ничем не выдаю свое присутствие.

Столовым полотенцем по ножу

скользнуло вдаль безмолвие изустное

 

на магистраль, обутую в дожди,

на ворона, сидящего под вывеской.

И дюже хорошо, того гляди —

глаза напротив радости не вынесут.