Светлой памяти поэта

Светлой памяти поэта

ДЕРЕВНЯ

За годы Перестройки в России

снесено 46 000 деревень.

 

Сносили — Бога не спросили,
И не подумали спроста,
Что без деревни Мать-Россия
Подобна храму без креста.

В тот храм никто уже не ходит,
Обитель старая пуста.
И только тени тихо бродят,
Как до рождения Христа.

Чужой шарахнется в испуге
В забытой Богом стороне.
Нет ни души во всей округе —
Откуда ж — тени на стене!

 

 

***

Синею слёзкой на веточке инея
Первая радость весеннего дня.
Родина-мать! По-весеннему синие
Не от тебя ли глаза у меня?

Речь твоя льётся, как реченька чистая.
Только слова ты умеешь беречь.
Не от тебя ли, моя неречистая,
И у меня эта тихая речь?

Ночь на дворе, а дорога не пройдена,
Горькая чаша, как прежде, полна,
Не от тебя ль, моя милая Родина,
И у меня на висках седина?

Месяц повис перезрелою сливою,
А впереди не дорога, а плеть.
Дай мне терпенья, моя терпеливая,
Всю твою боль до конца одолеть!..

 

 

***

О красоте ораторы кричали,
Философы писали сотни книг.
Над ними я просиживал ночами,
Но в истину нисколько не проник.

И вот с тобою встретился, счастливый,
И тут нежданно я открыл, любя:
Красивые лишь потому красивы,
Что чем-нибудь похожи на тебя!

 

 

***

К пределу подошёл по всем приметам,
Хотя… кто знает, где он, тот предел!
Ещё добро, мне и зимой и летом
С лихвой хватает и забот, и дел.

Перегорел? Изверился? Пустое!
Теперь мне жизнь милее во сто крат.
Была б она спокойною, простою
И ясною, как поле и закат…

 

 

***

У всякого свой Бог,
Свой крест, своя дорога.
Неповторимый круг
И непохожий знак.
Что дать и как судить,
Учить не надо Бога.
И всё же, будь я Бог,
Иных судил бы так:

За то, что Долг и Честь
Вам вовсе не знакомы,
За то, что лишь других
Умеете винить,
Нигде и никогда
Не будете вы дома,
И этого никто
Не может отменить!

 

 

***

Где ж вы, нивы мои и луга?
Где ж ты, речка Теплуха?
Только хмель, да сухая куга,
Да кукушка-горюха.

Где ж ты, милое сердцу окно,
Сказка отчего дома,
Где, как сказано было давно,
И солома едома?

В старой бане проснусь на заре,
Поброжу наудачу,
И на стылом глухом пустыре
Потихоньку поплачу…

 

 

***

За Правду вставая горою,
О счастье болея чужом,
Не тех мы жалеем порою,
Не тех мы друзей бережём.

Мы тешимся блажью привычной,
Что мы и умней, и правей,
И ходит наш друг закадычный
С открытою раной своей.

И путь утомительно труден,
И нечем дышать на мели,
И даже не думают люди,
Что тут не враги помогли.

Враги! Да когда б в лихолетье
Не так мы друзей берегли,
Где-где, а на этой планете
Враги ничего б не смогли!

 

 

***

Где отец схоронен — неизвестно,
Лишь известно: он погиб в бою,
По-солдатски преданно и честно
Защищая Родину свою.

Не прославлен, но и не забытый
С тех ещё не выплаканных лет
Он лежит, в сырой земле зарытый,
Где могилам даже счёта нет.

Жизнь мою война не подкосила.
Но, случайно выживший боец,
Я стою над каждою могилой,
Словно в ней покоится отец.

 

 

***

Она ещё не знает, что убита,
Что дни её железно сочтены.
Лежит на взгорке, шелестит ветвями
И тянется к рассветному лучу.
И только удивляется немного,
Что солнце всходит будто не оттуда,
Что как-то странно всё переместилось,
Земля и небо встали на дыбы.
И полевой, дышащий влагой ветер
Сначала набегает на вершину,
Потом, всё ниже, ниже опускаясь,
Доходит до холодного комля,
А где он, и не чувствует берёзка,
Как будто под корнями пустота.
О землю опирается ветвями,
А ветви пригибаются всё ниже,
И млеют, и к стволу бессильно гнутся,
И не хватает животворной влаги,
И, кажется, уже дышать ей нечем,
И в этом непривычном положенье
Себя держать безмерно тяжело.
И ноет всё. И тающим сознаньем,
Здоровая, она не понимает,
За что её отринула земля.
Она ещё не знает, что убита…

 

 

***

Как порой от писем мы зависим,
Как переживаем! Только я
Не пишу пустопорожних писем
И не жду, обиду затая.

Что травить докучливую совесть,
Как там друг в далёкой стороне,
Раз не пишет, я не беспокоюсь,
Худо станет — он напишет мне!

 

 

***

Моя судьба, моя отрада,
Моя и мука, и любовь!
Похоже, нам уже не надо
Ни тихих слёз, ни громких слов.

Мы всё давно решили сами.
Так что же ты к исходу дня
Глядишь печальными глазами
И не уходишь от меня?

 

 

***

На сосне шелушится кора.
На осине сплошные подтёки.
Да, как видно, приходит пора,
Наступают те самые сроки.

Мир как будто в иной полосе.
Он уже не выносит отсрочки.
День-другой — и на потной лозе
Голубые проклюнутся почки.

И капель, что под солнцем горит,
И парной ручеек-непоседа —
Всё открыто взахлёб говорит,
Всё ликует: «Победа! Победа!»

Лишь одна вековая сосна
Не спешит предаваться веселью:
В роковом сорок первом весна
Начиналась такой же капелью!

 

 

***

Нет, Бог меня зачем-то бережёт.
Зачем, не знаю, только ясно вижу.
Он то отвалит от своих щедрот,
То разведёт чего-нибудь пожиже.

Мол, охолонь, подумай, воздержись,
Ты ж можешь и весомей, и полезней,
А я пока твою земную жизнь
Поберегу от гадов и болезней.

Воздерживаюсь. Жму на тормоза.
Потяжелее ношу поднимаю.
Но делаю квадратные глаза,
Как будто ничего не понимаю.

Я только низко кланяюсь ему,
Прошу и впредь не прерывать ученья,
Пока я, недостойный, не пойму
Земного своего предназначенья.

 

 

***

Когда в стране меняют флаги
И все кругом передрались,
Не призывайте нас к присяге:
Однажды мы уже клялись.

Та клятва матери-Отчизне,
Когда вручали нам ружьё, —
Иному не хватило жизни,
Чтоб честно выполнить её!

Пускай не всё, что было свято,
Поныне связывает нас,
Но настоящие солдаты
Идут к присяге только раз!

 

 

***

А дело всё-таки не в том,
Что никому ни в чём не веря,
Ты не открыл соседу двери
И не пустил чужого в дом.

Сосед, он что ж — пойдёт к другому.
Чужой? И он найдёт, к кому…
Но ты-то, ты-то как там, дома?
Тебе не горько одному?

 

 

***

Всё можно: весело пожить,
Умишка подзанять,
Родную землю заложить
И знамя поменять.

Но тем, кто жил своим умом,
Им ведомо давно,
Что суть не в знамени самом,
А в чьих руках оно!

 

 

***

С того и не в чести любая честь,
И не доходит праведное слово,
Что мир опять — в палате № 6,
И лишь на Бога уповает снова.

Всевышнему не привыкать спасать,
Но слёзно плачут старые иконы,
Ведь дуракам не писаны законы,
Их лишь в палате можно написать.

И пишут. Да какие! — ум за разум
Заходит, не успеешь и прочесть,
Вся подоплёка выпирает разом,
Что мир опять — в палате № 6.

 

 

***

В Подмосковье,
В деревушке Жилино
Есть одна соседка у меня —
Стройная,
По-молодому сильная —
Тонкая рябина у плетня.

Чем-то схожа
С той своей подружкою,
Давнею печальницей людской,
У которой одинокий суженый
Где-то там, за быстрою рекой.

Только та все гнётся да качается,
А моя, как видно, поняла,
Что она уже не повстречается
С тем, кого отчаянно ждала.

Ранним летом белая-пребелая,
К осени рябиново-красна,
У плетня склонится, оробелая,
И стоит задумчиво одна.

И молчит. И даже не качается,
Понимая, что в родном краю
Разве только песня догадается
Пожалеть рябинушку мою.

Что ж, пока не пала,
Переспелая,
Золотыми искрами у ног,
Дай-ка я
«Рябиновую» сделаю:
Может, кто зайдет на «огонёк»!