Журнальный мир

Родился 9 сентября 1972 года в селе Казанка Новосибирской области. Однако своей родиной Дамир считает Алтай: когда в семье появился второй ребенок, бабушка забрала годовалого внука в Бийск.

После школы он окончил училище по специальности наладчик токарных автоматов и полуавтоматов. Несколько месяцев работал токарем. Затем служил в пограничных войсках. Вернувшись домой, сменил множество профессий: чинил железнодорожные пути, работал в цехе по обработке гречки, был кладовщиком на кондитерской базе, делал халву, служил в охране…

Первое стихотворение, которое друзья положили на музыку, сочинил летом 2004 года.

В Новокузнецке живёт уже более десяти лет. Творческий рост стал заметен после прихода в литературное объединение «Гренада». Тогдашний его руководитель Любовь Никонова рекомендовала Дамира для участия в городском и областном семинарах молодых литераторов в 2007 и 2008 годах. Затем – участие в проекте «Запасный выход» и презентация первого авторского сборника Дамира Ибрагимова «Крылатые люди».

С 2010 по 2015 годы – учёба в Кузбасской государственной педагогической академии и защита диплома.

Публикации стихотворений – в газетах «Кузнецкий рабочий», «Усятская россыпь», в альманахе «Кузнецкая крепость».

* * *

Комната. Гулы ночные

В хриплую музыку слиты.

Мысли – гуляки шальные –

Сумраком серым укрыты.

Шорох – монах-заговорщик,

В замыслах – тайные битвы…

Крадучись, старый притворщик

Шепчет в пространство молитвы.

Матовых окон глазницы –

В хаос беспечные дыры.

Сине-прозрачные птицы

С улиц влетают в квартиры.

Время ночное бесценно –

Я очарованный зритель.

Тихо нисходит на сцену

Магия тайных наитий.

* * *

Тишина проступает в картине

Вместе с ветром и морем песка;

В подсознании спящей пустыни

Молчаливые дремлют века.

В тишине – в сенокосной долине –

Вырастают стихи, как трава;

Мошкарой в золотой паутине

Прорываются к людям слова.

Тишина – бесконечное небо,

Где скитается птица-мечта

И кусочки абстрактного хлеба

Подбирает с ладони Христа.

* * *

Крылатые люди приходят во снах
С сиянием мудрости в кротких глазах.
В улыбках – мерцанье далёких планет –
От вечного синего неба привет.

Пророчески ясные вещие сны
Под кровом царицы ночей Тишины –
На смене великих времён и эпох
Для тех, кто душой не ослеп, не оглох.

Когда нам глаза открывает рассвет,
На многие вещи мы знаем ответ:
Крылатые вестники Мира Любви
Во снах нашептали нам тайны свои.

* * *

Как на ветках набухшие почки,

Прорастают из старых времён

Освящённые памятью строчки,

Хоть порой и не вспомнишь имён

Тех певцов, что стихами посмели

Провести меж эпохами связь;

Их сердца маяками горели,

Отвергая житейскую грязь.

* * *

Я крошечный атом

В масштабах вселенной,

Любуюсь закатом,

Как огненной пеной –

Небесною пеной.

С оглядкой на вечность

Мгновенья проходят,

Играя в беспечность

Закаты уходят…

И снова приходят.

Пугают масштабом

Своих устремлений

Явленья закатов

Священных мгновений…

В обычном мгновенье.

* * *

По жёлтой китайской равнине,

Где солнце меж пагод встаёт,

Как путник к далёкой святыне,

Усталое войско идёт.

Под древней великой стеною

Мы гуннов рубили сплеча;

Пуст рваный колчан за спиною,

Иззубрен клинок у меча.

Последнюю горсточку риса

Рука достаёт из мешка,

А в воздухе – резкий и чистый

Призыв боевого рожка.

Со славой подходим к столице,

Где площадь народом бурлит.

На троне с нарядной царицей

Сын Неба, сияя, сидит.

И скажет нам всем император:

«Доволен я, дети мои.

Вы запад – исчадье заката –

Омыли во вражьей крови.

Но север, что плавит морозы

В мерцание белых ночей,

Страшнее готовит угрозы

Империи дивной моей…»

…Мы рисом наполним котомки,

Отчизне и клятвам верны –

И в сердце вольются потёмки

Предчувствия долгой войны.

* * *

Ветхая память веков –

Отблеск забытых религий,

Пляска булатных клинков,

В песнях свирепые крики.

Властью суровых вождей

На непокорные страны

Льются потоки дождей,

Падают с моря туманы.

Зверь на таинственный зов

К хижине мага подходит.

Шёпот дремучих лесов

К сердцу дорогу находит.

Тень от священных дубов

Плавно струится на лица

Магов, царей и рабов

В мире, что не возродится.

АКТЁРУ

Чудовищ, набитых соломой,

Круша бутафорским мечом,

На сцене, до дрожи знакомой,

Ты снова под алым лучом.

С чужою судьбой ты сживался,

В ней тысячу раз умирал.

Но занавес вновь поднимался,

И зритель слезу вытирал.

Прожитые судьбы и роли –

Святые, рабы, короли –

Бывало, заплакать от боли,

Смеяться заставить могли.

Не важно, что трон из фанеры.

Не страшно, что сцена мала, –

Достаточно зрительской веры,

Что вновь их к тебе привела.