Журнальный мир

ВОЗВРАЩЕНИЕ В КРЫМ

Я примерял приморский город

Не как примерный раб портных,

А как портной: рукав распорот,

На месте пуговицы — штрих.

Тропой неровных очертаний

Я продвигался. И проник

Туда, куда причастный тайнам

Обычно ходит напрямик.

И здесь, как в первый день Творенья,

Среди каштанов и витрин

Я принял верное решенье

И раскроил свой габардин.

И проступил приморский город

На карте пройденных широт

Корявой струйкою за ворот,

Солёным потом на живот.

Руины, портики и арки

Взорвались красками времён

И белозубые татарки,

Ещё лишённые имён,

Уже приобрели различья:

У этой — резкое лицо,

У той — произношенье птичье

И в брови плат заподлицо.

Неразрешённые загадки,

Незавершённые стихи —

Здесь всё переплелось украдкой

В бурлеске праздной чепухи.

Песчаник, выщербленный ветром,

Собор, мечеть и шаурма,

Высокий лоб под серым фетром

И череп, лысый от ума,

Трамвайный парк за водокачкой,

Трёхцветный флаг на ветерке,

И дама с маленькой собачкой,

И я с тетрадкою в руке.

Я не был здесь, признаться, долго.

Моим прибежищем была

То Обь, то Сухона, то Волга,

То лужа на краю села.

Я беспонтово жил без Понта.

И вот она — родная ширь:

Морская даль до горизонта

И солнца южного имбирь.

Далёкий голос муэдзина —

Как рыба в овощном рагу.

Крою остатки габардина

На старом крымском берегу…

2014 г.

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ

Я посетил родимые места…

С. Есенин

Я посетил родимые места —

Не те, куда рвалась душа Серёги,

А те, где тажеранская верста

Равна куску асфальтовой дороги.

Где слух ласкает слово «Мадархан»,

Где, сотрясая воздух звуком медным,

Я каждый мною встреченный бурхан

Готов просить о чём-то заповедном.

Где горизонт, очерченный хребтом

И не подвластный букве и цыфири,

Напоминает нехотя о том,

Что я рождён и выращен в Сибири.

Где, суетному веку вопреки,

Из года в год неспешно, терпеливо

Сползают вниз дощатые балки

К тугой петле Куркутского залива.

Где ноги устают не от ходьбы,

А руки норовят сложиться в крылья,

Где ничего не просишь у судьбы,

Но и не воешь ночью от бессилья.

Я снова здесь. Покатые гольцы

Меня встречают радостно, как друга.

А мимо пролетают Еланцы,

Где я однажды чуть не спился с круга.

Село Куреть лежит в туманной мгле,

Косая Степь с годами не спрямилась.

О, сколько раз на той, чужой земле

Мне это снилось, снилось, снилось, снилось…

Я вскакивал от мысли: «я живу!»,

К окну бросался, как к бутылке водки,

И видел малахольную Москву

Сквозь контур обязательной решётки.

И этот зарешёченный пейзаж,

На жизнь мою наброшенный небрежно,

Здесь и сейчас растаял, как мираж, —

Неторопливо, тихо, неизбежно…