Журнальный мир

— Михаил Викторович, чтобы лучше разобраться в том, что происходит с нашей страной и народом после крушения исторической России в 1917 году, предлагаю рассмотреть тему советско-постсоветской «элиты». Имею в виду ее происхождение, возвышение, конкурентную междоусобную борьбу за власть и ресурсы в СССР и РФ, основные этапы мутирования, дальнейшие перспективы… Накопился массив вопросов, в том числе исторического плана, с «заходом» в сравнение нынешней «элиты» с русской дореволюционной (например, «либеральные» круги с подачи социолога С. Кордонского и других распространяют мнение, что «в России всегда так было и будет»: власть бояр как источник кормления, тотальные воровство и мздоимство, погоня за чинами и привилегиями, чванство и высокомерие при покорно-рабском народе, считающем нормой такое положение дел)…

О духовных основах общества и власти в нем

Элита — это опора власти и формируется сверху властью именно с этой целью. А власть, с православной точки зрения, — понятие не только политическое, но и духовное, которое определяется той силой, которой власть служит. Таких сил в земном мире две: Бога и Его противника, сатаны. Всё в мире, хотя и в различной степени, вольно или невольно, ориентировано на тот или другой полюс: или — или. Нейтралитет или нравственный вакуум невозможны.

Поэтому если говорить об элитах, то следует сначала рассмотреть онтологическую сущность власти, — что это такое. Для этого предлагаю начать с антропологии — науки о природе человеческого общества, в котором и для управления которым образуется власть как его главный орган.

Даже если не прибегать к религиозным ее обоснованиям, можно чисто эмпирическими (т.е. воспринимаемыми в практическом опыте) наблюдениями увидеть онтологическое свойство человеческой природы: она не только индивидуальна в смысле личного «я» как источника поведения, познания и ответственности, но она в то же время и коллективна. В одиночку человек не мог бы ни родиться, ни воспитаться (обнаруживаемые человеческие дети, «воспитанные» зверями, имеют мало человеческого), ни осознать устройство мира, приобщиться к духовной культуре (она имеет общественное происхождение и такое же общественное назначение). Четкие критерии добра и зла также могут быть обоснованы только в применении ко всем людям, а не определяться личной точкой зрения индивидуума, сидящего на своей кочке.

Философ Семен Людвигович Франк, начиная свой важный труд «Духовные основы общества» (1930 г.), исходит именно из такого эмпирического анализа поставленной в заглавии темы. Он указывает, например, на то, что местоимения «я» и «ты» не существуют друг без друга, как не существует левое без правого, верх без низа. Эта их бытийственная взаимообусловленность находит единство в местоимении «мы»: ведь «мы» не есть множественное число от «я», ибо «я» не имеет множественного числа, оно единственно и неповторимо, — пишет Франк. «Мы» существует изначально, объемля собою «я» и «ты», и тоже немыслимо без них, оно отражает их онтологическое единство, которое превращает сумму индивидуумов во взаимосвязанное и взаимоответственное общество с единой судьбой. Апостол Павел выражал это в таких словах, что когда страдает один член Церкви, то страдают все вместе с ним, когда радуется один — радуются все.

Так из единой духовной сущности человечества Франк выводит и понятие религии — не как суеверную потребность в объяснении тайн природы и не как «средство угнетения человека власть имущим классом» (как это «разоблачил» марксизм), — а как следование человека заложенному в его природе нравственному императиву должного для всех людей. Именно в осознании этого должного и в следовании ему природное единство человечества достигает своей полноты. То есть религиозное учение — это не произвольное утилитарное предписание социального поведения человека, а чувство сопринадлежности к тому Абсолютному началу мира, которое создает вселенскую соборность бытия. Только в осознании духовного единства с Абсолютным началом, с Богом, личность человека получает подлинное значение и развитие.

Поэтому и идеал правильного общественного устройства (структура и государственные законы) не зависит от субъективного хотения человека, а проистекает из должного и должен максимально соответствовать духовной природе общества, высшему велению Истины, — пишет Франк. Таково православное понимание власти (от слова «владеть»): она необходима обществу как общепризнаваемое народом ее право на распоряжение его судьбой для его организации и защиты в нем должного от недолжного. То есть власть оправдана служением сверхличной Абсолютной Истине, а форма власти, правовое законодательство и административная иерархия — это лишь вспомогательные инструментарии для такого служения. Власть, не служащая должному — это не власть, а ее узурпация — так можно в контексте всего Священного Писания и святоотеческого Предания истолковать и другое известное поучение апостола, часто искажаемое в смысле, что якобы любая власть от Бога и ей необходимо подчиняться: «Нет власти не от Бога» (на церковнославянском языке: «Несть бо власть, аще не от Бога» — «Ибо то не есть власть, если она не от Бога»). Недолжная власть может лишь попускаться Богом по нашим грехам, например, для вразумления «от обратного» без насильственного нарушения нашей свободной воли, но не как богоугодная власть. Таковым и был у нас геноцидный богоборческий режим.

Франк дает развернутое онтологическое обоснование многих элементов русской православной идеологии, отражающей духовную природу человеческого общества как сверхличностного соборного духовного единства людей перед Богом. В основе государственного строения лежат не права личности, а обязанность. «Все человеческие права вытекают в конечном счете — прямо или косвенно — из одного-единственного “прирожденного” ему права: права требовать, чтобы ему была дана возможность исполнить его обязанность… соучастия в том служении правде, которое есть обязанность не только отдельного человека, но и общества как целого». Например, сознанием этого на Руси в значительной мере смягчалось крепостное право (крестьяне служат дворянам, дворяне — Царю, Царь — Богу), пока элита не озападнилась и служение дворян перестало быть обязательным.

Я не отношу себя к поклонникам Солоневича, но в его описании общественного строя допетровской Московской Руси показан наиболее гармоничный период в состоянии русского общества. Разумеется, с учетом тогдашнего общеевропейского фона, где христианское Средневековье отступало под натиском антихристианских процессов Реформации, породивших капитализм с его элитами.

На Западе общество развивалось на основе индивидуалистического мировосприятия и соответствующей юриспруденции и даже религии, освящающей частную собственность, стяжательство и эксплуатацию, на этой основе развился так называемый капитализм. Даже верный принцип власти — ответственной перед Богом монархии — был извращен в нравственно не ограниченный абсолютизм. Впрочем, поэтому именно на Западе в отталкивании от абсолютизма и эгоистичного «дикого капитализма» (которого не было в России) возникали попытки социальных реформ на основе общественного единения: в XIX веке социализм (не только с идеологией революционной классовой борьбы, но и христианский социализм) и в ХХ веке фашизм — в первоначальном своем значении солидарного служебного единства всех сословий в корпоративном государстве вместо классовой и партийной борьбы (в основе этого строя лежало католическое социальное учение против капитализма и марксизма, однако после Второй мировой войны слово «фашизм» в левой и демократической публицистике было искусственно сведено к гитлеровскому нацизму).

Западные монархии в конечном счете были побеждены изнутри масонскими демократиями, в которых власть понимается не как исполнение должного, а как самодовлеющий юридический принцип, формально регулирующий море плюрализма независимо от его духовного содержания. В таком атомизированном обществе господствует власть денег, которая вместе с политической и культурной обслугой и составляет элиту, изолирующую себя от низшего общества.

Почему не спасла Россию царская элита

— Противники монархии указывают на то, — и мы это тоже хорошо знаем из русской истории, — что далеко не всегда служение и наших Царей соответствовало должному идеалу…

— Человек — существо греховное, подверженное воздействию сил зла, и властители не исключение. Тем не менее, сохранение религиозного общественного идеала в народном сознании очень важно даже при его нарушении властью, это не позволяло в России размывать границу между должным и недолжным и легализовать грех как норму. А при утрате идеала зло уже ничем не сдерживается.

Франк выделяет в обществе как бы два уровня: внутренне-глубинный и наружно-организационный. Если по своей внутренней природе (онтологической соборности) общество не может распасться на противоборствующие «я», то на уровне внешней его организации такой распад нередко происходит вследствие греховных устремлений людей.

Возникают человеческие группировки, ощущающие и культивирующие единство только в своей ограниченной среде: в экономической (союзы предпринимателей и профсоюзы, враждующие друг с другом), в национальной (шовинизм с порабощением других народов), в преступной среде (мафия, в которой тоже ведь ценятся верность, жертвенность, солидарность, справедливость, — но только в своем кругу).

Наиболее ярким примером подобного кланового понимания единства, укрепляемого и освящаемого религиозно, является талмудический иудаизм, который, отвергнув Истинного Воплотившегося Бога, дошел до учения, что Бог создал мир только для евреев, остальные народы — не люди, а подобны скоту. И совершенно логично, что в столь циничном отрыве общественного единства от его Абсолютного источника место Бога занимает его главный противник, стремящийся к узурпации власти над земным миром: «Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Ин. 8:44). Вседозволенные, нравственно ничем не ограничиваемые методы его властвования и формирования своей элиты особенно успешны в т.н. демократии, где истина определяется не должным абсолютным критерием, а арифметическим большинством голосов манипулируемого населения. Этого, к сожалению, не смогла избежать и дореволюционная Россия в начале ХХ века, став жертвой первой в ту эпоху «цветной революции» (как они называются ныне).

— В чем Вы все-таки видите сущность элиты в царской России? И как получилось, что именно тогдашняя элита предала Царя, устроив Февральскую революцию?

— Слово «элита» латинского корня, в переводе на русский означает «отбор», подразумевается отбор лучшего. Таковой ранее наша созидательная элита и была: государственные деятели всех рангов, офицерство, мореплаватели, ученые, предприниматели, которые вели за собой весь народ. Они делали свое дело со спокойной совестью, сознавая это как свой жизненный долг служения по отношению к богоосвященной власти Помазанника Божия, а значит, и к Самому Богу. Именно эта элита с Божией помощью обеспечила расширение и величие России, которое отразилось даже на карте мира как геополитический феномен — такова была награда нашему народу за верность истине.

В царской России элита сначала во многом определялась родовитым происхождением и соответствующим воспитанием, в петербургский период всё больше — служением (военным и административным), и опять-таки, что очень важно — сословным культурным воспитанием. Нельзя видеть в сословной иерархии одно лишь «социальное зло», иерархия есть в любом обществе как его необходимый скелет, главное — чтобы она ответственно и жертвенно служила общенациональным целям на пользу всего народа. При этом кому больше дано — с того и больше спрашивается. Тогда у низов не возникает мысли о социальной несправедливости.

К сожалению, постепенное озападнение нашей элиты вело к разрыву между нею и народом, чем пользовались и враги России, внутренние и внешние, для усугубления ее социальных проблем. Однако пресловутые, якобы вечные российские, казнокрадство и бюрократическое тупоумие существовали во все времена во всех народах. Нельзя судить об этом только на основании совестливой русской литературы, которая особенно пристрастно осуждала эти наши пороки под своим художественным увеличительным стеклом («Горе от ума», «Ревизор», сатира Салтыкова-Щедрина). Ведь даже в предреволюционные десятилетия российская элита в значительной мере сохраняла понятия долга и патриотизма. Но эта ее здоровая часть оказалась не подготовлена для обороны государства от революционной атаки сатаны с его арсеналом вседозволенных средств. Она по своему духовному складу не могла этому противопоставить «адекватные» безнравственные средства. И именно настоящая элита (независимо от возраста и сословия) выступила затем против богоборческой революции и боролась с ней пять лет (1917–1922), но была предана всем миром, начиная с «союзников» по Антанте.

А изменила Царю та часть элиты, которая, к сожалению, поддавшись демократическим соблазнам свободы, утратила свою служебную сущность и удерживающее понимание Российской монархии. Немногие пошли на сознательную измену, но дезинформированное большинство элиты виновато в том, что пассивно выжидало, не предполагая скорого краха государства. Если бы это было заранее известно — вряд ли бы в феврале-марте 1917 года военные, гражданские и духовные власти вели себя так же. (Известно, что многие потом раскаялись и даже искупили свою вину кровью.)

Естественный вопрос: почему же у нашей православной элиты сатанинские соблазны и пассивность оказались сильнее чувства должного? Этот вопрос того же уровня что и: почему согрешили первые люди, поддавшись обману «станете как боги»? Почему изменил Богу богосозданный народ, убив Сына Божия? Почему пал великий православный Второй Рим (величие которого веет даже от его руин)? Почему происходит дехристианизация западной христианской цивилизации? Почему христианская Церковь после первоначального торжества постепенно распадается на ереси и все быстрее идет путем отступничества, приспособленчества к больному миру? Почему в Священном Писании предсказана в конце истории всеобщая апостасия и воцарение антихриста?

Потому, что мир лежит во зле и в конце истории мир, ослабев в отходе от Бога, погибнет по своим грехам, а спасены Христом в новую жизнь будут немногие верные.

Вот и Россия ослабла по своим грехам и пала под натиском слуг сатаны, и Господу не оставалось другого средства, чтобы, не насилуя нашу свободную волю, попытаться вернуть ее к истине через попущение вразумительной катастрофы. И тот факт, что эта катастрофа так и не закончилась окончательной гибелью России и русского народа, возможно, оставляет нам надежду на помилование, если мы вынесем должный урок и покаемся. Хотя признаков этого, к сожалению, не видно, наоборот: с начала XXI века раскручивается государственная ресоветизация с замазыванием страшных коммунистических преступлений… И активнее всего занимаются этим сейчас наследники советской элиты из своих эгоистических соображений: чтобы не каяться за себя и за своих предков.

«Если он скажет солгать, — солги. / И если скажет убить, — убей»

— Несомненно, одним из самых страшных, имевших колоссальные негативные последствия процессов первых десятилетий власти большевиков стало целенаправленное уничтожение, изгнание и подавление «старой» элиты, не вписывавшейся в планы строителей коммунизма. Ей на смену пришли (и рекрутировались) совсем другие кадры: профессиональные революционеры, террористы, уголовники, люмпены… Давайте постараемся проследить возникновение и трансформацию правящего класса в СССР и РФ…

— В СССР первоначальный отбор элиты отчасти происходил на основе искренней веры в построение справедливого «нового мира» на месте разрушаемого старого, как это ярко выражено в коммунистическом гимне «Интернационал». В СССР он был государственным с 1918 по 1944 год, а затем гимном компартии и остается таковым до сих пор. Потому и первая коммунистическая элита формировалась не для созидания нового, а для разрушения старого. Ее утопический дух, в частности, талантливо отражен в произведениях Андрея Платонова («Чевенгур», «Котлован»). Этот утопический идеализм заметен и в советском «художественном авангарде» 1920-х годов, который сегодня для кого-то выглядит притягательным, в том числе в среде западных искусствоведов — тех, кто недоволен своим капитализмом, но не сознает ему должной альтернативы в четкой духовной системе координат. Причем в этом авангарде была очевидна разрушительность даже по отношению к форме искусства, это во многом был авангард (передовой отряд) разрушительной армии сатаны.

Но поскольку для разрушения «старого мира» требовалось и оправдывалось насилие, то и в отборе советской «элиты» этот критерий стал превалировать: она заполнялась садистами-мстителями за черту оседлости, а также «отморозками» из «социально близкого» преступного мира («грабь награбленное!») и тех спецов-попутчиков из старой элиты, чья совесть не противилась геноциду русского народа. Они сознательно глушили в себе голос совести, иначе работать в своей профессии было бы невозможно. Прежняя необходимость всестороннего воспитания государственной элиты была заменена отбором по простому принципу, который сформулировал поэт Багрицкий: «если он скажет солгать, — солги. / И если скажет убить, — убей»… Причем именно русская традиционная элита пострадала от большевиков более всего, поскольку она оказала наибольшее сопротивление новой власти: поэтому превентивно истреблялись целые социальные категории, называемые «нетрудовыми», в том числе духовенство как идеологический общий знаменатель прежней элиты.

— А как происходил слом элит на нерусских национальных окраинах разрушенной империи? Можно ли сказать, что там он носил качественно иной характер? И в чем, по-Вашему, принципиальные отличия в политике РИ и СССР по отношению к малым народам — в плане взаимодействия центральной и местных элит?

— В дореволюционной России имперская власть не посягала на традиции, религии и права элиты малых народов, и их представители входили в имперскую элиту по своим личным заслугам. Русский народ всеми уважался как державообразующий и несший основное государственное бремя, хотя сами русские дворяне по происхождению тоже часто имели самые разные национальные корни, например, было издавна много татарских и немецких, но они уже считали себя русскими.

Конечно, в европейской части империи национальные элиты, глядя на Запад и не будучи православными, давно честолюбиво стремились к либеральным «свободам» и независимости, что после революции и произошло в Польше и Финляндии. А также довольно искусственно в Прибалтике в договорах о мире с большевиками и при поддержке Антанты. Население Украины не считало себя отдельным от русских народом, и потому ее поверхностная честолюбивая интеллигенция даже в условиях тогдашнего хаоса не смогла стать новой национальной элитой вместо русской. Таковой ее вскоре сделали большевики для ослабления и расчленения русского народа, в котором видели главную опасность своей власти.

По той же причине большевики заигрывали с национальными окраинами в Азии и на Кавказе, привлекая там знать на свою сторону в войне против «черносотенного» русского народа как «угнетателя» в царской «тюрьме народов». Поэтому нацменьшинствам не только щедро прирезали русские земли, но и насаждали русофобскую историографию, превращая местных бандитов и разбойников в национальных героев (поныне в РФ звучат славные имена типа Салавата Юлаева, и никого это не коробит). Из «трудового народа» искусственно пестовали национальную интеллигенцию, которую трудно назвать национальной элитой уже хотя бы из-за обязательного атеизма и интернационального марксизма. То есть большевики там тоже разрушали «старый мир» с его патриархальной иерархией, заменяя ее партийной.

Выходцы из нацменьшинств поощрялись и в структурах общесоюзной власти. Бухарин говорил на XII съезде компартии (1923), что русский народ необходимо поставить «в положение, более низкое по сравнению с другими, только этой ценой мы сможем купить себе настоящее доверие прежде угнетённых наций». Сохранившиеся остатки русской элиты «нетрудового происхождения» были превращены в людей второго сорта, в «лишенцев», которые более всего пополняли и число репрессируемых «врагов народа». Даже данные советской статистики свидетельствуют о том, что в 1930-е годы русские, составляя большинство населения СССР, были непропорционально мало представлены в числе лиц с высшим образованием, управленцев, в науке, культуре — то есть в советской элите.

Преобладали ранее «угнетенные» выходцы из черты оседлости. Особенно много их было тогда в структурах иностранных дел и внешней торговли (до 80 % в руководстве). Напомню некоторые цифры. В современном еврейском исследовании читаем, что доля нерусских на ответственных должностях в карательном аппарате достигала 70 % (Кричевский Л.Ю. Евреи в аппарате ВЧК — ОГПУ в 20-е годы // Евреи и русская революция. М.–Иерусалим, 1999. С. 344). В московской организации Союза писателей в 1934 году было 35,3 % евреев (примерно столько же и в других творческих союзах); на тысячу евреев было 268 со средним образованием и 57 с высшим, тогда как у русских соответственно 81 и 6 человек (Всесоюзная перепись населения 1939 г. Основные итоги. М., 1992. С. 86). Евреи с полным правом могли считать, что это «их страна», в которой они стали привилегированным слоем. Напомню признание еврейского писателя Б. Хазанова, что «заполнив вакуум, образовавшийся после исчезновения русской интеллигенции, евреи сами стали этой интеллигенцией. При этом, однако, они остались евреями» («Запах звезд», Тель-Авив, 1977. С. 278.).

Их исключительную роль как наиболее преданных делу партии отмечал и Ленин, и сами еврейские деятели. Например, Ю. Ларин (Лурье), член президиума ВСНХ и Госплана, один из авторов проекта передачи Крыма евреям и один из инициаторов советской кампании против антисемитизма, посвятил этому целую книгу — «Евреи и антисемитизм в СССР». Он определил «антисемитизм как средство замаскированной мобилизации против советской власти… Поэтому противодействие антисемитской агитации есть обязательное условие для увеличения обороноспособности нашей страны» (выделено в оригинале), — констатировал Ларин и настаивал на применении ленинского декрета 1918 года: «Ставить “активных антисемитов вне закона”, т.е. расстреливать» (Ларин Ю. Евреи и антисемитизм в СССР. М.–Л., 1929. С. 238, 25, 259). Фактически Ларин отождествлял большевицкую власть с еврейской, как это признавали и кающиеся евреи в примечательном сборнике «Россия и евреи» (Берлин, 1923).

Что означала сталинская «русификация» элиты

— В борьбе за личную власть Сталин в 30-е годы изрядно проредил так называемую ленинскую гвардию (заодно уничтожив и пропустив через лагеря сотни тысяч не имевших к ней никакого отношения людей) и начал обновление управленческого аппарата по всей стране. Как бы Вы охарактеризовали эту новую, сталинскую номенклатуру?

— Сталин прагматично осознал, что для укрепления власти партии следует перестать воевать с русским народом, выгоднее его обезглавить (что уже было сделано революцией), лишить национальной души и традиции (этому служили коллективизация и безбожная пятилетка) и использовать его тело как цемент в построении новой общности людей — советской. Поэтому, хотя чистки 1930-х годов немного изменили национальные пропорции в партии и администрации в сторону увеличения русских, они были лишь «цементом» для интернациональной элиты, антирусской по своему отношению к исторической России.

Поэтому мнение советологов о сталинской «русификации» и тем более об «антисемитских чистках» 1930-х годов неверно. Эти чистки проводились Сталиным в борьбе за власть по чисто политическим критериям, и евреи становились их жертвами лишь потому, что их изначально было много в руководящих структурах. По этому поводу «Краткая еврейская энциклопедия» отмечает: «Многие евреи, добившиеся в 1920–30 гг. социального успеха, были репрессированы в 1937–38. Однако именно в конце 1930-х гг. роль евреев в различных сферах жизни советского общества достигла своего апогея… служащие составляли свыше 40 % всего самодеятельного еврейского населения… В 1939–41 гг. явных проявлений антисемитизма в СССР не было…» (Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим. 1996. Т. 8. С. 191, 207.).

При этом именно чистки и уничтожение десятков миллионов людей способствовали усиленному отбору в советскую элиту палачей и их пособников. Выживали те, кто был способен на подлость, донос, кто изощрялся в криках «смерть врагам народа!». Именно эти выжившие вместе с палачами оставили после себя потомство в советской элите следующих поколений вплоть до нашего времени. Потому и не произошло до сих пор очищения нашей страны от коммунистического наследия в государственной идеологии, системе образования, культуре, в гуманитарных науках — потомки не желают «хулить отцов».

Лишь в связи с войной, из оборонной необходимости, Сталин частично реабилитировал русский патриотизм и Церковь (на основе уцелевшей в лагерях малой части духовенства). Но это было сделано чисто тактически и только на время войны. На качественном составе тыловой советской элиты это мало отразилось, скорее наоборот: в ней появилась немалая составляющая «отмазавшихся» от фронта тем или иным способом — фактически дезертиров.

— После войны к мирной жизни, в том числе на управленческие позиции, вернулись русские победители, успевшие увидеть, как живет Европа, понимавшие необходимость преобразований в собственной стране… Но, как мы знаем, последовало «ленинградское дело» и этот потенциал был в значительной степени подавлен властью…

— Конечно, после войны даже в эмиграции были распространены надежды на плавную эволюцию от марксизма к Российской государственности. Тогда в СССР были возвращены офицерские погоны в армии и звания министров вместо наркомов, ожидались дальнейшая реабилитация русской истории, роспуск колхозов, возвращение ссыльных и заключенных из лагерей. Но Сталин верно чувствовал, что русский патриотизм как продолжатель духа имперской России опасен для атеистической марксистской идеологии, которой глава компартии по-прежнему обосновывал свое право на власть. Иначе пришлось бы признать ненужность революции, и почему тогда страной должны править те, кто разрушил историческую Россию, которую старшие поколения еще ностальгически помнили? Реабилитация русского патриотизма противоречила марксизму-ленинизму и советскому интернационализму.

А когда говорят, что в конце 1940-х началась так называемая сталинская «антисемитская» кампания, то ведь причиной ее стало опасение, что преобладающее число евреев в государственной элите симпатизирует созданному тогда тем же Сталиным государству «Израиль» и — о ужас! — двойная лояльность обнаружилась даже у жен членов Политбюро. Известны слова жены Ворошилова: «Теперь и у нас есть родина». Так что это вовсе не была кампания в пользу усиления роли русского народа, ведь одновременно по всей стране были репрессированы тысячи партийцев (около 32 тысяч) за «русский шовинизм», и не только в Ленинграде… «Ленинградский шовинизм» заключался в робкой попытке уравнять русский народ в правах с нацменьшинствами, для которых РСФСР была экономическим донором.

Таким образом, даже в годы тактической реабилитации русского патриотизма Сталин не изменил национального состава советской элиты, да и не собирался этого делать. И есть достаточно оснований считать (есть об этом книга эмигрантского советолога Авторханова), что эта встревоженная элита в лице ближайшего окружения Отца народов и помогла ему умереть аккурат на праздник Пурим.

«Новый класс»

— Затем к власти пришел Хрущев, а с ним новые кадры, произошел XX съезд…

— В послесталинский период, когда прекратились массовые репрессии, коммунистическая идеология была возвращена к так называемым «ленинским нормам», включая агрессивное богоборчество и интернационализм. Как известно, Хрущев устроил вторую безбожную пятилетку и разрушил много памятников русской национальной архитектуры. При этом в советской элите выросло число приспособленцев, которые отличались «двоемыслием»: показной верностью партийной идеологии при стремлении к личным материальным благам. Эта составляющая советской элиты стала преобладать в эпоху «развитого социализма».

Евреев в ней стало меньше опять-таки по причине их «двойной лояльности» в связи с массовой репатриацией на «историческую родину» с тонущего корабля. Видный еврейский деятель пишет о возникшем тогда т.н. «государственном антисемитизме»: «Израиль стал для советского режима фактором не столько международного, сколько внутренне-политического характера, как моральная притягательная сила для советского еврейства… Еврейское население Советского Союза, с его глубокой привязанностью к Израилю и сильными симпатиями к Западу, рассматривалось как явно “неблагонадежный элемент”» (Шехтман И. Cоветcкая Роccия, cионизм и Израиль // Книга о руccком еврейcтве. 1917–1967. Нью-Йорк. 1968. C. 333–334).

В эпоху Брежнева и особенно в десятилетие «разрядки» номенклатура КПСС, утратив веру в коммунизм, в своих жизненных ценностях все больше уподоблялась западному буржуазному миру, с которым уже не столько боролась, сколько соперничала при нараставшем комплексе неполноценности на фоне уровня жизни на Западе, завидуя ему и создавая для себя такой же, только элитарный. Возникла огромная инфраструктура по обслуживанию номенклатуры: командировки и туристические поездки на Запад, а внутри страны — закрытые поликлиники, дачные поселки и дома отдыха, магазины-распределители с полным набором импортного ширпотреба. Так советская «элита» изолировалась от народа и превращалась в номенклатурную касту — «новый класс», как его назвал югославский коммунист-диссидент Джилас в одноименной книге. Эта каста была связана круговой порукой, отбирала в себя людей с нужными аморальными качествами и щедро их вознаграждала за верность партии материальными благами. Даже за явные преступления (взяточничество, растраты, разврат) номенклатурщиков часто лишь переводили на другую работу; в среднеазиатских и кавказских республиках руководящие должности покупались за деньги…

Такой «естественный отбор» людей в советский правящий слой вскоре и стал главной причиной саморазрушения режима КПСС. В эмиграции архимандрит Константин (Зайцев) проницательно писал об этом уже в хрущевское время, сравнивая его со сталинским, позвольте процитировать:

«Тогда Россия правилась настоящими коммунистами. А сейчас? Можно с уверенностью сказать, что таких коммунистов сейчас в России нет. Они в прошлом. Они уже сделали свое дело… Некий общий язык слагается у современных “коммунистов”, правящих Россией, со свободным миром, свободно идущим навстречу антихристу. И в этой атмосфере и слагается в СССР некий новый режим, в котором рядом с официальным коммунистическим доктринерством, формально господствующим, право гражданства получает всякое самоублажение, не только попускаемое, но и поощряемое вождями — самоублажение, особенно прельстительное в СССР в силу его новизны, а потому способное покупать людей по такой дешевке, которая для свободного мира даже мало понятна. Вот тот “климат”, который обещает объединить весь, и свободный и коммунистический мир…» (Православная Русь. 1962. № 11).

Номенклатурная «элита» уже неохотно вбирала в себя низшие социальные слои и воспроизводила сама себя, становясь наследственной: именно в эту эпоху появилась так называемая «золотая молодежь», известная своей распущенностью и привилегиями поступления в престижные вузы.

«Их перекидали из социализма в капитализм совковыми лопатами»

— В 91-м году эта мутация советской «элиты» привела к распаду страны, разделению и ограблению народа, захвату крупной государственной собственности, борьбе за нее всеми доступными средствами — от спецслужб до криминалитета, появлению так называемых «новых русских». Знакомство с биографиями советских и постсоветских политических, культурных, научных и прочих деятелей помогает нагляднее представить «эволюцию» влиятельных семейств. Взять, например, род Гайдаров, или того же Путина — внука повара Ленина-Сталина, сына офицера НКВД (если, конечно, всё это не его чекистская «легенда»), или «либералов» и родственников «эхомосковца» Венедиктова и музыканта Макаревича — дед одного из них был, опять-таки, энкавэдэшником, дед другого — бундовцем, и так далее… Как говорится, имеем то, что имеем…

— Эта постсоветская «элита» сформировалась из части советской номенклатуры в симбиозе с теневой мафией, вышедшей наружу из советского подполья. Власть и деньги объединились в виде новой элиты. На эту тему уже много написано, да и вся эта элита у нас перед глазами, особенно ее культурно-пропагандная составляющая в телеящике…

Основное тело постсоветской элиты как опоры новой власти, глядя на состав законодательной Госдумы, хорошо изобразил красный патриот Проханов: «Эти одинаковые мужички с незапоминающимися лицами, в пиджаках по одному лекалу… знакомы нам по советским временам. Середнячки из райкомов, исполкомов… дружные, управляемые, с хитрецой, которых так недолюбливал народ. Бранил в их лице застойную власть, которая под личиной “народности”, “ускорения”, “перестройки” делала свои личные сытые делишки… Эти мужики не заступились за вскормивший их советский строй, когда тот закачался. Благополучно пересели плотными задами в “новую эру”. Их перекидали из социализма в капитализм совковыми лопатами… Они любят называть себя патриотами, но если бы правительство направило в Думу закон о сокращении русского народа до пятидесяти миллионов, они утвердили бы закон единогласно» (Завтра. 2002. № 15).

Черномырдин как-то выдал афоризм об этой партии власти: «Какую партию ни возьмемся строить — всё у нас КПСС получается». В нынешнюю элиту входит также и прямой остаток КПСС — верная ленинской идеологии партия Зюганова в виде «системной оппозиции», то есть являющейся частью системы и не претендующей на приход к власти в ней. Нынешние коммунисты говорят много правильного в своей социально-экономической критике, но лишь для привлечения голосов избирателей и сохранения своих мест в Госдуме, при этом сами кормятся от существующей олигархической системы по ее правилам кормления.

— Летом прошлого года мы узнали, что на протяжении всех путинских лет помощником «нацлидера» был и остается Валентин Юмашев, зять Ельцина, один из наиболее приближенных к пресловутой «Семье». Это в очередной раз напомнило о том, кто поставил Путина у руля, и дало пищу для размышлений об истинных, теневых правителях РФ. Конечно, на это могут сразу возразить, мол, а как же отстранение Путиным от власти и СМИ целого ряда олигархов ельцинской поры: Ходорковского, Гусинского, Березовского?.. Но что если это всё та же «Семья» руками послушного Владимира Владимировича устраняет былых подельников как ненужных и «много знающих» конкурентов, а народу это преподносится в виде самоотверженной борьбы разведчика-патриота Путина с «пятой колонной»?.. Как Вы оцениваете такое предположение?

— Точно мы об этой закулисе ничего не знаем. Вероятно, отчасти так оно и есть. Внимательные наблюдатели отмечают и особое отношение Путина к зятю Юмашева — Дерипаске, которого он сейчас спасает от финансовых потерь за счет госбюджета. Таким образом, и Юмашев и Дерипаска — члены «Семьи», заграничным кассиром которой, возможно, является деловой партнер Дерипаски Абрамович, к нему у президента тоже давно заметно особо бережное отношение.

Но надо полагать, что у Путина есть интересы и собственного петербургского клана, отличные от «Семьи». Аппетит приходит во время еды. Устранялись им нелояльные ему и его клану «старые» олигархи. Кто-то оказался в эмиграции, кто-то показательно в заключении или даже на кладбище. В результате, думаю, «семейный» преемник первого президента сумел примирить лояльные кланы в общем правящем классе, привив им чувство взаимозависимости как основу коллективной безопасности. А что касается личной зависимости Путина от «Семьи», то это в данное время, при его авторитарной власти, возможно только в том случае, если у «Семьи» на него где-то хранится убийственный компромат.

«Чья это элита — ваша или уже наша»

— На днях в «Независимой газете» была опубликована статья Суркова, теневого кремлевского политтехнолога со времен всё того же Ельцина, которую все обсуждают…

— Смысл ее отражен в названии: «Долгое государство Путина». Сурков утверждает, что в России создано государство нового типа, какого у нас еще не было: «государство Путина», которое будет существовать до конца столетия, то есть продолжится и после Путина. Автор ставит президента в ряд правителей «длинной воли», создавших свои модели государства: «Иван III — Петр I — Ленин — Путин». Это, конечно, спекулятивное суждение, не выдерживающее критики ни по духу правителей, ни даже по внешней форме. Примерно так западные советологи ставили власть Сталина в один ряд с Иваном Грозным, объясняя этим «традиционную русскую жестокость и варварство». Кстати, эти имена Сурков почему в свой ряд правителей «длинной воли» не включил, видимо, с оглядкой на «западных партнеров», чтобы не шокировать их.

Ведь Сурков пишет, явно обращаясь к ним, что напрасно они придираются к недемократичности путинской власти. Автор откровенно признает то, что всем очевидно: «Перенятые у Запада многоуровневые политические учреждения у нас иногда считаются отчасти ритуальными, заведенными больше для того, чтобы было, “как у всех”, чтобы отличия нашей политической культуры не так сильно бросались соседям в глаза, не раздражали и не пугали их. Они как выходная одежда, в которой идут к чужим, а у себя мы по-домашнему, каждый про себя знает, в чем. По существу же общество доверяет только первому лицу».

В то же время похоже, что эта публикация в целом предназначена не для восхваления первого лица, а для успокоения созданной им элиты. Чтобы она не поддавалась западным угрозам и посулам и не стала предательски дезертировать на Запад. Сурков старается убедить элиту в том, что надо перетерпеть нынешние санкции и прочие неприятности: даже когда Путин уйдет, то их олигархическая власть останется. И вот почему.

«Государство Путина» якобы сильно тем, что опирается на самосознание русского народа всех предыдущих веков, он это называет «глубинным народом», не подверженным западной теории демократии, а сохраняющим некую единую логику исторического процесса. «Своей гигантской супермассой глубокий народ создает непреодолимую силу культурной гравитации, которая соединяет нацию и притягивает (придавливает) к земле (к родной земле) элиту, время от времени пытающуюся космополитически воспарить».

Однако нам внизу не заметно, чтобы нынешняя космополитическая элита притягивалась к русскому самосознанию и к исторической культуре русского народа, которая наоборот — целенаправленно разрушается. Нельзя не видеть, что отношение народа к россиянской элите, а элиты к народу становятся все более антагонистичными. Даже явно приглаженные соцопросы ВЦИОМа выдают эту тенденцию. А официальное «двоемыслие» в постсоветской элите приняло уже форму откровенного цинизма. На фоне ритуальных обещаний заботы о народе множатся наглые высказывания чиновников (типа «государство не просило ваших родителей вас рожать», «прожить можно и на макарошках»). Михалков, помнится, в 1996 году агитировал на ТВ за Ельцина, аргументируя тем, что нынешние правители уже наворовались и успокоились, а придут новые — начнут всё с начала. А теперь Никита Сергеевич клеймит «Ельцин-центр», а прежний аргумент фактически звучит у него и сейчас применительно к власти Путина в виде постоянной мантры «только-не-надо-нам-революций».

В то же время предпосылок для революции в РФ нет. Но не потому, что у нас «покорно-рабский народ, считающий нормой такое положение дел». Народ молчит, потому что «плетью обуха не перешибешь», а «закон — что дышло»… Молчит, но не становится слепым. Одно лишь дело Сердюкова-Васильевой с безнаказанным многомиллиардным грабежом казны минобороны нанесло сильнейший удар по доверию народа к верхам, а избирательные аресты отдельных зарвавшихся депутатов, губернаторов и мэров — это показательные порки тех, кто теряет чувство меры в кормлении. Все знают, что коррупция у нас — неотъемлемая часть режима, необходимая ему для управления подчиненными чиновниками. Такова ныне наша элита, формируемая сверху. Ее структурирующая партия метко названа в народе: «Едим Россию».

— Примечательно, что представлений о таком «азиатском» и «вечном в России» типе управления придерживаются как «либералы», так и патриоты, но с совершенно противоположными оценками…

— Мы уже отметили, что взяточничество, погоня за чинами, высокомерие к народу были всегда и во всех государствах, но суть в масштабе этих пороков. Если гоголевский чиновник брал взятки борзыми щенками, то сегодня чиновники вплоть до министров берут взятки миллионами долларов, складируемых на заграничных счетах. Гоголевские чиновники (да и номенклатурщики КПСС) не покупали недвижимость за границей и не отправляли туда на постоянное жительство своих детей, готовя там себе «запасные аэродромы». Сейчас такие состоятельные беглецы от «путинского чекистского режима» насчитываются сотнями. По оценкам экспертов, российская элита держит на Западе примерно полтора триллиона долларов и боится их потерять, а потому не хочет по-крупному ссориться с США, побуждая и Путина к уступкам (например, этим объясняется признание украинского переворота и предательство Новороссийского сопротивления). Так что у нас в РФ, по верному выражению Бжезинского: «Вы ещё разберитесь, чья это элита — ваша или уже наша. Эта элита никак не связывает свою судьбу с судьбой России. У них деньги уже там, дети уже там…».

Впрочем, путинская элита не монолитна и это ставит под сомнение концепцию Суркова.

— То есть Вы допускаете возможность того, что одна из «элитных» группировок, например силовых, может в какой-то момент привлечь активных людей под русские знамена и повести их «на Кремль», и, придя к власти, не обмануть их, отбросив потом за ненадобностью? Задаю этот вопрос потому, что без организационной, финансовой и иной поддержки тех или иных «элит» трудно себе представить, что это станет возможно «снизу», тем более в условиях практически полной нейтрализации и распыления русского национального движения после украинских событий…

— Такая вероятность в наше время мне кажется нереальной как снизу, так и сверху. Но нельзя исключать обострение разногласий в самой элите по вопросу методов выживания.

Переживет ли путинская элита Путина?

Основное послушное тело нынешней элиты — та советская номенклатура и ее обслуга, которую из СССР в РФ «перекидали совковыми лопатами». Она поучаствовала в «прихватизации», довольна своим положением, не стремится к большему и предпочитает не делать резких движений, кормясь на своих должностях. Хотя тоже посматривает на Запад и отправляет туда «на учебу» детей.

Денежную верхушку путинской элиты наглядно отразили рейтинги «русских миллиардеров». Кто они — всем сразу радостно объяснил Л. Радзиховский в примечательной статье «Еврейское счастье». За это счастье затем публично благодарили Ельцина и особенно Путина руководители всех соответствующих структур в РФ: КЕРООР (Шаевича), ФЕОР (Берла Лазара), РЕК (Слуцкера, Невзлина и прочих криминальных олигархов). А их деньги формируют и свои СМИ, и свою культуру — хорошо оплачиваемую идеологическую обслугу нового строя. Фактически еврейство вновь стало духовнообразующим народом в постсоветской РФ, как и в 1920–1930-е годы.

Главный московский раввин Пинхас Гольдшмидт признал это в израильской газете «Гаарец» (15.12.2005): «Сегодня евреи обладают в России такой властью, деньгами и влиянием, как никогда раньше». И газета раввина Лазара констатировала: «В последнее десятилетие в России быть евреем было по-любому и выгодно, и приятно… Нынешний президент Владимир Путин евреев публично привечает, и даже в синагоге бывал-едал… Такое у нас раньше бывало только раз — после падения династии Романовых» (Еврейское слово. 2003. 6–12 авг. С. 2).

Эта олигархическо-компрадорская верхушка в отличие от русских нуворишей не любит выставлять напоказ свои богатства, имена и национальности — это и есть наше якобы отсутствующее по Суркову «глубинное государство» — причем трудно предположить, что его частью не является сам авторитарный президент посредством закулисных схем распределения доходов от экспорта ресурсов. В частности, официально утверждается, что «Газпром» и «Роснефть» принадлежат государству РФ (хотя оно владеет лишь половиной их акций, а в управляющих органах там половина иностранцев). Однако государственными нефтегазовыми доходами этих двух «золотых куриц» управляет созданная специальная посредническая структура «Роснефтегаз», которая делиться с госбюджетом далеко не всегда желает. Можно догадаться, что ее утаиваемые доходы принадлежат узкому кругу лиц, приближенных к президенту РФ. (В интернете пока еще держится ролик об этом: https://www.youtube.com/watch?v=2xaCXcEVjm0.) Предполагаю, что именно за дальнейшее расследование темы «100 самых богатых людей РФ» поплатился жизнью Павел Хлебников, когда добрался до вершины пирамиды.

С олигархической верхушкой тесно связаны влиятельные либералы-глобализаторы (Чубайс, Греф, Кудрин), с которыми Путин единомыслен в западническом мировоззрении, потому и держит их в правящей обойме как свою витрину для «наших западных партнеров». А может быть, и как будущих козлов отпущения, когда, гася возмущение народа, понадобится свалить на них свою грядущую катастрофу? Иначе трудно понять несменяемость явно профнепригодного зицпредседателя с его либеральным крыловским «квартетом». Следует, однако, уточнить, что «либерализм» этой когорты условный и вполне тоталитарный, готовый и на кровавую расправу с оппозицией (как осенью 1993 года), и на геноцид народа (поскольку народ в нынешнем количестве для них только обуза, ведь пришлые мигранты дешевле), они готовы и на приглашение иностранных оккупантов для «защиты демократии и наведения порядка».

Но есть в путинской элите и небольшая патриотическая составляющая «государственников», конкурирующая с «либералами».

— В бытность директором ФСБ Николай Патрушев, чьи сыновья занимают сегодня высокие посты в правительстве РФ, руководстве «Газпром нефти», ввел в оборот термин «новое дворянство» — применительно к сослуживцам-чекистам. Похоже, эти люди всерьез и надолго решили занять место того сословия, которое их предки и «старшие товарищи» некогда усердно «зачищали»…

— Если бы они соответствовали прежним русским нравственным и патриотическим критериям — пусть бы себя называли хоть «новыми дворянами», хоть «старыми горшками» — как им больше нравится. Пока что у них скорее заметны признаки мафии. Однако нужно отметить, что в этой части путинской элиты кое у кого (хотя и далеко не у всех) присутствуют государственно-патриотические черты (например, у Рогозина, у Якунина с его антиглобализмом) в сложном единстве с личными эгоистически-материальными интересами, — тем не менее они все же связывают свою судьбу с судьбой России. В этом можно видеть хоть какое-то положительное отличие «государственников» и от «либералов»-западников, и от интернациональной «совковой» номенклатуры.

Помнится, уже при Путине из кругов этих «государственников» был раскручен «Проект Россия» с аргументацией, что либеральная демократия лишает государство стабильности, поэтому нынешнюю власть надо преобразовать в несменяемую монархическую, поскольку она уже таковая де-факто без всяких требований легитимного престолонаследия. Также и нынешний рупор патриотической «элиты» монархический «дворянин» Михалков в своих «Бесогонах», при всей правильной критике «либералов», лукаво стремится объединить былой российский имперский патриотизм с советским и с нынешним путинским в масштабе единой «неразрывной» истории.

Принципиальнее в этом отношении высказывается бывший до недавнего времени директором РИСИ генерал Решетников (кстати, выходец из аналитической структуры КГБ), отвергающий возможность такого богопротивного синтеза. Но и он осторожно не ставит точек над «i» во многих проблемах, нахваливая Путина, хотя тот является сегодня главным двигателем ресоветизации, против которой пытается действовать общество Решетникова «Двуглавый орел». Понятно, что подобные патриотические деятели в своих высказываниях ограничены определенными рамками и сознают табу на критику «нацлидера». Их деятельность, несомненно, полезна в плане «разделения труда» в общем Русском деле, и можно пожелать им успеха. Но всё же, не имея возможности сказать всю правду, лучше было бы им не говорить заведомой неправды про платье короля, этим снижая и собственный авторитет. Ведь совершенно очевидно, что именно из-за православной антисоветской позиции Путин уволил Решетникова, заменив Фрадковым.

Патриотическая часть путинской «элиты» мало влиятельна в сравнении с олигархами и «либералами», однако она активно поддерживается некоторыми «православно-монархическими» СМИ, подпитываемыми «православными олигархами» и прочащими президента в «цари» с радостным смакованием каждого намека в эту сторону. Вот и статью Суркова главный редактор «Русской народной линии» Степанов берется толковать своим типичным приемом: «Халва! Халва!» — чтобы его читателям-путинистам во рту стало сладко:

«Программная статья бывшего идеолога Кремля вселяет оптимизм… Сурков как интуитивный продолжатель русской мысли… Мысль его движется в направлении к традиционной русской мысли… Замечательно, что крупнейший политтехнолог конца ХХ – начала XXI века ведёт сейчас речь о “глубинном народе”, силу которого чувствовал Константин Петрович Победоносцев, бывший для своей эпохи не менее талантливым политтехнологом… Сурков развивает свою идею, говоря, что пришла пора отказываться от самого следования в русле западной демократии, призывает отказываться от игр в западную демократию. Это можно понять так, что Сурков предлагает решить “проблему 2024 года” без оглядки на западные демократические процедуры. Видимо, речь идёт о проведении всенародного референдума, на котором будет решаться вопрос о продлении президентских полномочий Владимира Путина или об изменении этой нормы конституции. “Долгое путинское государство” вполне может обойтись без тех уловок, к которым пришлось прибегать в 2008 году, чтобы сохранить Путина у власти… Для обоснования этой идеи Сурков формулирует по сути славянофильскую идею о нашем коренном отличии от Запада, о самобытности русской цивилизации (что особенно радует в год 150-летия выхода классической для русского консерватизма книги “Россия и Европа” Н.Я. Данилевского)…» (А.Д. Степанов. «Сурков как охранитель»).

Как Степанову удается в сурковской апологии компрадорско-олигархического режима увидеть продолжение традиции славянофилов и Победоносцева, — для меня давно не загадка, а постоянное и наглядное саморазоблачение сущности данного сервильного патриотизма «второй советской свежести».

Хотелось бы еще отметить, что авторитаризм Путина постоянно подвергается критике оппозиционными демократами-западниками, связанными с «либеральной» частью элиты. Нужно признать, что во многом они правы, когда говорят о безнравственности неосоветизации, о бесправии, судебном произволе и вранье, об идущей с самого верха коррупции как неотъемлемой части системы и т.п. Но они дискредитируют себя русофобией, смыкающейся с западной гибридной войной против РФ (может, для того «Газпром» и финансирует «Эхо Москвы»: мол, смотрите, если не мы, свои «сукины сыны», то к власти придет эта русофобская «пятая колонна» под знаменами НАТО и ЛГБТ). Дискредитируют они себя и тем, что ставят Путину в вину то немногое, что не только «путинисты», но и все нормальные граждане не без оснований одобряют: укрепление армии, возвращение Крыма.

За грехи правителей и элиты приходится расплачиваться всему народу

— Будущее, как говорится, принадлежит детям. Детям нынешней «элиты» принадлежит и, видимо, будет принадлежать Россия. Какое же будущее ожидает Россию?

— Яблоко от яблони обычно недалеко падает… Нынешняя элита еще более изолирована от народа, видит своим идеалом «настоящий цивилизованный мир» на Западе, куда стремится войти «на равных», и воспроизводит сама себя. Разрыв между нею и народом иллюстрирует снижение уровня жизни народа и постоянно растущее число «русских миллиардеров» как действие закона о сохранении вещества в богатейшей по ресурсам стране мира. Дети нынешней элиты вряд ли будут склонны дать своим родителям честную покаянную оценку за Великую криминальную революцию 1990-х точно так же, как их отцы неспособны дать такую оценку своим отцам и всему советскому периоду, из кровавой «шинели» которого они вышли. Тем самым они берут на себя грехи своих отцов и несут за них ответственность перед Богом. В этом смысле Священное Писание говорит об ответственности нескольких поколений детей за нераскаянные преступления отцов.

Элиту еще называют «ведущим слоем народа». Это понятие, помимо идеологии классического фашизма, бытовало в русской эмиграции, в работах Ильина и солидаристов НТС — идеологов корпоративного строя. Нынешний «ведущий слой» тоже ведет, и куда он нас заведет — православному человеку нетрудно предвидеть…

Стоит помнить, что за грехи правителей и элиты приходится расплачиваться всему народу — согласно закону духовного единства. Это тоже отражено в Священном Писании, например, раскрывающем судьбу Народа Божия в драме истории, павшего по вине своих эгоистичных вождей, которые возложили кровь убитого ими Мессии Сына Божия на все последующие нараскаянные поколения этого народа. Вот что пишут об этом даже католические богословы, в противоречии с решениями Второго Ватиканского собора, хотя и в своей юридической богословской традиции, но думаю, они не далеки от истины, и это соответствует упомянутым выше размышлениям С.Л. Франка и словам апостола Павла о духовном единстве и взаимоответственности народа:

«Этот критерий, столь явно коллективистский в осуществлении божественного правосудия, совсем не удивлял евреев, которые, осознавая важность родовой связи, чувствовали, как сильно она сплачивает членов одной семьи и одного народа, и были бессознательно склонны к распространению на все сообщество заслуг и вины индивидуума. Бог, оставляя за Собой право внести необходимые уточнения в связи с развитием Откровения, освятил это чувство сплоченности, так как в нем кроется глубокая истина, необходимая предпосылка справедливого религиозно-этнического принципа: люди более или менее ответственны за себе подобных. В соответствии с божественным Промыслом люди получают много благ или много невзгод через свободную деятельность других людей… Таков смысл выражения: Бог наказывает беззаконие отцов в детях, т.е. Он пожелал тесно связать человека с другими людьми в добре и зле, а не изолировать его в индивидуализме, — источнике эгоизма и бесплодия…

Впрочем, не составляет ли этот принцип человеческой солидарности основу всей системы искупления? Христос, встав во главе греховного и осужденного человечества (“Новый Адам”), взял на Себя, невинного, грехи всех людей и за всех искупил их и дал всем жизнь и славу».

Далее католические авторы приводят обширные цитаты из Второзакония о грядущих карах Божиих в случае отступления богоизбранного народа, «чтобы читатель сам мог убедиться, насколько закон теократического народа был проникнут чувством коллективного божественного правосудия и каким образом благодаря этому вся жизнь Израиля как народа, в благоприятных и бедственных поворотах его судьбы, оказалась областью проявления божественного правосудия… Солидарность в наказании и в награде была наиболее удачным и действенным средством, что доказывают результаты проявляющиеся вплоть до наших дней» (Энрико Гальбиати, Алессандро Пьяцца. Трудные страницы Библии. М. 1995. С. 229–230, 238). (Курсив мой. — М.Н.)

Как ни относиться к этому обоснованию коллективной вины (на верных Богу она вряд ли возлагается в таком виде), все же большая часть нашего народа, тоже отказавшегося от дарованной нам Богом миссии, к сожалению, испытает на себе итоги правления своей богопротивной элиты.

Способны ли покаяться в богоборческой революции или в непротивлении ей потомки павшего народа Третьего Рима, от которого тоже зависит судьба человечества? Сегодняшние потомки Третьего Рима — годятся ли они еще для восстановления своей миссии по удержанию мирового зла? И нужен ли русский народ Богу в ином качестве, превращаясь в народ «как все», а то и хуже всех в своем предательстве столь высокой миссии? Как на всё это сверху смотрит долготерпеливый Господь Бог? Долго ли будет Он терпеть и то, как природные дары Божии, дарованные удерживающему Третьему Риму, расхищаются богопротивной мафиозной элитой да еще вдобавок под кощунственно узурпированным гербом двуглавого орла с коронами?

Вот перед каким выбором будущего мы стоим. Идеолог путинизма Сурков тщится убедить нас в ином:

«Необходимо осознание, осмысление и описание путинской системы властвования и вообще всего комплекса идей и измерений путинизма как идеологии будущего… Это только кажется, что выбор у нас есть», нет никакой альтернативы реализму, лежащему в основе “государства Путина”. Эта «органически сложившаяся модель политического устройства явится эффективным средством выживания и возвышения российской нации на ближайшие не только годы, но и десятилетия, а скорее всего и на весь предстоящий век. Большая политическая машина Путина только набирает обороты и настраивается на долгую, трудную и интересную работу. Выход ее на полную мощность далеко впереди, так что и через много лет Россия все еще будет государством Путина, подобно тому как современная Франция до сих пор называет себя Пятой республикой де Голля, Турция (при том, что у власти там сейчас антикемалисты) по-прежнему опирается на идеологию “Шести стрел” Ататюрка, а Соединенные Штаты и поныне обращаются к образам и ценностям полулегендарных отцов-основателей».

Но вряд ли дождется человечество конца XXI века при возглавлении нынешних своих «элит», строящих Новый мировой порядок, противоречащий Божиим духовным основам общества и воле Божией.

— Благодарю за интересные ответы, Михаил Викторович. Журнал «Парус» желает Вам благополучия и Божьей помощи во всех начинаниях.

Беседовал Ренат АЙМАЛЕТДИНОВ

Февраль 2019 г.