Журнальный мир

ВЫХИНО

убаюканный снег на капоте пологом,

уходящие будни, пристреленный свет.

одинокий бомбила паркует свой логан,

и маршрутки мелькают, как фотосет.

где надорван пакет и прозрачен и вязок

выливается воздух, едва золочён,

и течёт по лопаткам дорожных развязок,

заползая белесою плёнкой в зрачок,

где-то здесь нас не будет и там, видно, тоже.

равнодушные плоти электроопор

молчаливо распяты за всё, что ты прожил

и не можешь забыть, мельтеша до сих пор.

распадаясь на тысячи мелких сегментов,

мы разбросаны солью по дальним углам.

заглушая на сорванных связках всё это,

уносящийся поезд затянет мугам.

горклый вечер закатными сгустками сплёван.

мы немыслимы вместе. чернеющий снег.

я зажмурюсь и, может, всё это снова

промелькнёт и исчезнет за несколько сек…

БЕЖЕНЦЫ

пересохшее озеро, чёрствый гог’ал,

просочится слезами в корму.

убегать, оставлять, что когда-то кохал,

непонятно зачем и кому.

и названия станций бегущей строкой

в отраженьях читать на фарси.

если это стихи, то услышь их, сокрой

в пенопластовом снеге россий.

а когда трясогузки вернутся сюда,

(пусть вернутся хотя бы они,

позабыв опаливший ресницы Судан),

не вернувшихся птиц помяни.

2019

***

Как расцвели нечаянные звёзды,

Как набухает ливнями вода,

И дом синеет ветрено-промозглый,

И я иду — откуда и куда?

Как тихо мне скользить по перелесью,

Не спотыкаясь в мыслях и пути,

Перелетая, словно бездну, Пресню,

Перегрызая линии в пунктир.

И ты созвездьем лебединым был там,

Когда в степи растаял караван.

Твоя тоска, моё лицо — всё слитно.

Всё слито. Ава Отче. Ар-Рахман.

2017