Жили-были…
Жили-были…
«Где же тебя носит-то, а?» – думал старик, полусидя на кровати, обложенный подушками и укрытый теплым одеялом. На вид ему было за восемьдесят, лысину на голове скрывала тюбетейка, лицо было аккуратно побрито. Дома чисто, тепло, уютно, а во дворе – осень, мелкий холодный дождь, грязь и холод. Эта осенняя непогода «ломала» кости, «рвала» старые раны, «перебирала» по одному и без того больные суставы. Потому с недавних пор старик невзлюбил весну и осень, а раньше, эх…
«Где же тебя носит-то? Ведь и жизнь прошла, девятый десяток проживаю. А беда приключилась: поскользнулся, упал и ногу сломал… Ой, как плохо быть обузой, даже своему сыну. Вон кухарит, обед готовит. Оставил работу и уже целый год со мной, как с ребенком, возится. Только и осталось мне жить воспоминаниями».
– Папа, как дела? Сейчас покушаем, – из-за проема двери появилось лохматая голова сына, молодого человека лет тридцати пяти.
– Жили, были, – ответил отец и улыбнулся.
«Как хорошо, что жена родила, подарила ему сына. Две дочки, вышли замуж и уехали с мужьями, свои семьи, работа. Ладно хоть по праздникам, да в отпуска бывают рядом. А сын… Никак не думал, что на шестом десятке отцом стану!
Малой выучился, начал работать, вверх пошел и на тебе.… Ведь все бросил и приехал сразу. Целый год уж со мной нянчится. Ему бы работать, жениться, эхма.… Вот старушка моя прилегла и уснула на веки… А я, обуза, толстячок, вроде и не кушаю много, ан нет, все тяжелее и тяжелее становлюсь. А сам-то не могу встать, поднимать-то сыну. Как бы спину не повредил. Спасибо тебе сынок…»
«Жили-были, надо же, – подумал сын, – вроде два простых слова, а какая глубина, сплошная философия. Да… Вот тебе и папа!»
«Где ж тебя носит-то?.. Устал так лежать, так жить, скорее бы…»
– Ты что бормочешь, папа?
– Вот лежу, жду, когда эта кривая с косой заглянет, загуляла она где-то, забыла про меня.
– Ты что, папа, так ведь в мае юбилей твой праздновать будем, восемьдесят пять лет один раз в жизни бывает! А осенью мой юбилей ожидается. Нет, давай ты не торопись. А там на моей свадьбе отплясывать обещался.
Старик слушал сына и улыбался: как хорошо, что ты родился, мой сын. Спасибо тебе за сына, женушка моя…
Пройдет время, старика не станет, сын женится, сам станет отцом, станет начальником. И однажды в командировке, в осеннюю непогоду застрянет в аэропорту. От нечего делать зайдет в кафе, и, попивая горячий чай, будет смотреть в мокрое окно на лужи на асфальте, на серую, промозглую дымку тумана…
И вспомнит он осень в деревне, больного отца, его «жили-были». От этих воспоминаний волнениями переполнится душа, комок застрянет в горле. Он поймет, что время, проведенное с отцом, навсегда останется светлым пятном в его памяти. И скупая мужская слеза увлажнит глаза…