Александр Копылов — художник, педагог, подвижник

Александр Копылов — художник, педагог, подвижник

Не секрет, что в российском реестре профессий нет многих творческих специальностей, да и членство в творческих союзах не является подтверждением стажа при достижении пенсионного возраста, поэтому, как и писатели, живописцы исхитряются всяк по-своему: многие погружаются в преподавательскую работу, начисто забывая собственные творческие устремления, предавая свой талант, — и вот уже кажется бедолагам, что весь мир виноват, все нескладно и плохо: постылая нудная служба, прискорбная невостребованность былых способностей…

Нечасты исключения из общего порядка, но новосибирский художник Александр Сергеевич Копылов является таким счастливым исключением.

* * *

Сорок лет назад в футбольной команде новосибирской средней школы № 20 блистали братья Копыловы — Борис был нападающим, а в полузащите отличался Александр, которого мы все звали за уникальную технику Гарринча — по имени бразильского кудесника мяча. Я, по сугубой футбольной неспособности, обретался в защитных порядках. Детство как детство…

Но если мы после игры шли по домам отдыхать, то братья умудрялись еще бегать почти каждодневно в изостудию при Доме пионеров имени Володи Дубинина. Занятия там вел легендарный педагог Семен Павлович Ижиков, крестный отец десятков новосибирских художников и архитекторов.

Когда в 1977 году Александр Копылов окончил архитектурный факультет Новосибирского инженерно-строительного института (НИСИ, а в просторечии — Сибстрин), ему было предложено остаться в родном вузе преподавателем на кафедре живописи и рисунка. Такое предложение для вчерашнего студента означало признание высокого уровня его профессиональной подготовки и таланта. И с тех пор жизнь Александра Копылова пошла по двум параллельным направлениям: кафедра, ученики, разработка методических пособий, поездки со студентами — это одно, а творческая работа, участие в художественных выставках самого высокого уровня — другое.

Как удается совмещать и то и другое? Что ты сам считаешь главным? — иногда спрашивал я его спроста в лоб.

Не люблю я таких противопоставлений, — отвечал он обычно. — По образованию я архитектор, до сих пор могу сделать расчет прочности балки; знаю, что такое каннелюра, ордер, капитель. Но по внутреннему состоянию я — прежде всего художник. Я привык «пахать», привык вкалывать. Я ведь и на этюды до сих пор хожу каждый погожий день.

И вполне естественно, что главной сферой приложения творческих сил Александра Копылова стал городской пейзаж. Городской пейзаж — это более сложный жанр, чем просто пейзажная живопись. К этому своему главному и любимому жанру Александр Копылов пришел в результате многолетних упражнений, труда и изысканий.

Почти два десятка лет Александр Сергеевич Копылов назначался руководителем живописной практики студентов, возил своих подопечных по всей России. Псков, Суздаль, Ростов Великий, Петербург, Новгород, Владимир, Переславль-Залесский, Тобольск, Валаам — одно только перечисление этих славных названий звучит музыкой для всякого русского человека.

Главное в этих поездках, — считает Копылов, — заронить в души подопечных искру творческого отношения к профессии, дать почувствовать нерасторжимую связь времен, проникнуться великими традициями русского зодчества, любовью к Родине.

 

Вообще, работа со студентами всегда была его любимым делом. Успехами своих учеников он гордился и хвалился больше, чем своими работами. Он словно торопился отдать долг любви и самоотвержения — ведь и их с братом в изостудии при Доме пионеров и на архитектурном факультете Сибстрина учили уму-разуму, не жалея на них времени, любви и сил.

Педагог Александр Копылов всегда понимал, что многим из его учеников предстоит высокая миссия — быть в числе создателей новой культурно-художественной среды. И бережное отношение к юному таланту сочеталось у Копылова с требовательностью и строгостью. Он часто повторял своим подопечным: «В вас заложена искра божия, талант. А кому многое дано, с того много спросится. Не позволяйте себе растерять этот дар судьбы!»

Кроме чисто педагогических задач, удавалось решать и свои собственные творческие: из каждой поездки со студентами Копылов привозил десятки графических листов, где сухая строгость взгляда архитектора сочеталась с глубиной и многоплановостью взора художника.

Например, три работы, составляющие триптих «Старые стены», объединены не местом, а духом — и словно дополняют друг друга в создании единого образа. Масштабность и значительность изображаемого, избыток впечатлений, глубина чувств, сила проникновения определяют тяготение художника к большим художественным формам.

С особенным старанием и ответственностью относится А. С. Копылов к подготовке своих персональных выставок. Он пробует разные варианты размещения картин, меняет количество представленных произведений: десятки графических листов и этюдов маслом, большие живописные полотна, объединенные в циклы, триптихи, композиции — обычный фирменный «копыловский» набор.

Увидеть красоту в окружающем мире — непростая задача. Найти поэзию в повседневном — нелегко. Только настоящему мастеру, истинному художнику это по силам. В повседневной напряженной работе, в многолетних творческих поисках складывался своеобразный стиль художника Копылова — ему наиболее близок так называемый «суровый стиль» советской живописи 1960—1970 годов, который Александр считает наиболее близким русскому человеку, отражающим национальный русский характер и главные его черты — мужество, сдержанность, жизненную силу и стойкость.