Бриона

Бриона

Каникулы. В этот раз - мое последнее дачное лето. Потом экзамены, прощай, школа! Мама рассказывала, что она все детство была на даче, бабушка говорила, тоже с юных лет жила в этом доме. Дом перешёл к ним по наследству, от прабабушки. Домики и сады соседей того старее. Поросшие колючей травой, корявыми огромными деревьями со мхом на стволах и паутиной в ветвях. Соседи не общаются друг с другом, спрашивал маму и бабушку почему? «Такие люди» - коротко отвечала бабушка, мама добавляла - «Давно надо было дом продать, хватит с нас всего этого!» И переводили разговор. Детей у соседей во дворах не было. Это не удивляло, ехать далеко, киоска с чипсами и колой нет, какой интерес приезжать. Лучше в Турцию! 

Проходя вдоль домов, я ощущал на себе сожалеющие взгляды их обитателей. Скучают, верно, предки по своим внукам! Было неприятно, мне не нравилось, как люди смотрят. Я старался выбрать момент, когда соседские дворы пустовали, и уходил на речку. Или шел дикой тропинкой, там, где не было заборов между дворами. Самый короткий путь. Через заросли дикого огурца. Представлял себя одиноким, оставшимся в живых, исследователем амазонии. Экспедиция по непроходимым джунглям.

Речка была в полном моем распоряжении. Рыбаков не было. Никто не мешал плескаться и не ругал за брызги в воде. И можно было купаться голышом!!!    

Вечерело, солнышко уходило, даря последние греющие лучи! Не оглядываясь по сторонам, я снял одежду и шагнул в воду. Тепло по ногам добралось до живота! Накрыло плечи, освежило давно не стриженые волосы на макушке. Можно уловить тайные переговоры маленьких рыбок. Вода прозрачная. Открыть ненадолго глаза, увидеть камешки, ракушки и зеленые растения на дне. Плавал я не очень хорошо, но стесняться некого, можно попробовать разные финты и фортели. Нырнуть и сделать «поплавок», так называется прием, когда голова и все тело под водой, а на поверхности только голая попа. Вечерняя прохлада постепенно закрадывается в тело, я переворачиваюсь на спину и плыву к берегу. На мелководье встаю на ноги и вижу, что возле моих вещей сидит девчонка. Я без трусов. 

- Выходи, выходи! - весело зовет она. Я стою молча. - Да выходи же, вот твоя одежда! И что из того, что голый! Не беспокойся, меня это не интересует совсем. Ладно, отвернусь!

Схитрила, спиной повернулась, сама подглядывает. Подумаешь, могу и выйти!  Пускай узнает, каков настоящий мужчина. Под животом приятно защекотало. Быстро выскочив из воды и не прикрываясь более ладонью, я подбежал к своей одежде, натянул на мокрое тело трусы и футболку, руками брызнул в нахалку каплями воды. Знай, как подсматривать! Ее плечи и руки мгновенно покрылись огромными мурашками.

- Ты что делаешь! - засмеявшись,  она повернулась ко мне. Ничего такая, просто винишко-тян! В сарафане, разрисованном большими зелёными листьями, волосы собраны на макушке и заколоты маленькой булавкой в виде жёлтого цветка, глаза подведены яркими острыми стрелками. Я сел рядом. Яркий незнакомый запах щекотал нос и притягивал. Я склонился над открытым плечом незнакомки, вдохнул аромат.

- Это духи мамы, - сказала девочка, заметив мой жадный вдох. - Новая линия. Прикольно, да?

- Да, хотя в духах и не разбираюсь, - ответил я, - а ты откуда свалилась и как тебя зовут? Меня - Митей!

- Митя! Ха-ха, думерское имя… Настала пора цветения, и я не свалилась, меня ветром занесло, - она протянула мне руку. - Бриона! Бриона Переступень.

«Странная», - подумал я, беря её ладонь. Мне захотелось провести пальцами по открытому запястью и плечу. Она не стала отстраняться. Наоборот, слегка подалась навстречу. Дотронувшись до тонкой кожи, я ощутил колючесть её мурашек. Странная!

- Ты в каком доме живёшь? Не встречал до сих пор никого в поселке, кроме стариков! Я - где яблонь много…

- Знаю, замечала тебя в саду, - прервала Бриона. - Дом моей бабушки самый крайний, с зелёной крышей, возле заболоченного пожарного пруда. У нас яблонь нет, зато парник большой!

- А! Часто там прохожу, только тебя не видел ни разу, - ответил я. - Ты домой? А то мне пора…

- Мама ждет? - Бриона иронично улыбнулась. - Пойдем. Было жарко, и к воде захотелось. Пора… Время подходит…

Мне была неприятна ухмылка Брионы, действительно, со стороны я выглядел думером. Впрочем, это мгновенно забылось. Бриона больше не подтрунивала и шла рядом так близко, что мне видна была каждая мурашка и родинка на её коже, завораживающий запах все более дурманил голову. По дороге мы весело болтали о трудном житье-бытье молодого поколения. Я рассказал, что буду через год поступать в Политехнический, пока не определился только, на какой факультет. Она хочет стать химиком-технологом. Про школу свою буркнула невнятно. Понял одно: училась где-то далеко, приехала недавно. Родители по разным странам мотаются, зарабатывают, она пока с бабушкой живет. Телефон с собой не брала, а какая модель, не помнит, много их перебывало, и особо её это не заботит. Книгу лучше почитать. Я, конечно, соврал, что сейчас с головой ушел в изучение творчества Терри Пратчетта (по телевизору видел сюжет о нем). Потом мы вместе посмеялись над Гарри Поттером.

- Жаль, что ты без телефона… Созвонились бы, встретились еще. Тут со скуки помереть можно, а ты интересная!

- Ты теперь мой соулмейт! - Бриона неожиданно остановилась, взяла мою руку, будто обожгла, я вздрогнул. - Сквозняк, ты дрожишь! Приходи вечером ко мне, бабуля уехала на пару дней. Часов после девяти. Отпустят родители?

- Можно подумать, мне их разрешение требуется, - бойко ответил я, как не обрадоваться такому предложению. - Мой дом! Пока!

Я направился к калитке, но, решив, что было бы правильным проводить Бриону, развернулся. На дороге никого не было.

- Странная! - задумавшись, я вошел во двор и сразу стал убирать в поленницу возле бани наколотые с утра дрова.

 

***

 

Ужинали мы молча. Я все думал о необычной встрече на речке. Бабушка с мамой, наверное, поссорившись днем, просто не разговаривали, только хмурили брови.

- Все хорошо? - мама, обратившись ко мне, прервала молчание. - Витаешь где-то. Не заболел? Или влюбился?

Мама решила поцеловать мне лоб, проверяя температуру.

-  Что за новость? - меня передёрнуло. Испуг не оттого, что познакомился с Брионой. Кто-то видел, как я красовался голым перед девчонкой! - С кем тут знакомиться, в пустыне живём…

-  Стоит тебе поехать в город, - недружелюбно поддержала разговор бабушка. - Продукты надо купить, пенсию мою привезешь. С утра и поедешь!

- Надо, значит, поеду, - меня стала раздражать их забота. Голова стала тяжелеть.

- Сейчас будем все вместе смотреть новый сериал. «Молодёжка». Расскажешь нам, что не поймём, где смеяться! - мама постаралась разрядить обстановку.

Скучать вместе у телевизора - этого только не хватало. Одна мысль - о предстоящем вечернем свидании.

- Голова болит, смотрите сами, - я постарался не грубить. - Пойду на чердак, полежу. Почитаю книжку. Бабушка, ты не против?

Все же съехидничал. Домашних даже обрадовало мое желание.  Чердак был и складским, и жилой маленькой комнаткой, где была старая панцирная кровать, книги и прочая рухлядь, все, что перевозили предки из городской квартиры как ненужное. Мне всегда там было интересно: играть старыми игрушками, рассматривать бронзовые и стеклянные безделицы. Книг уйма, запылённые, в тисненых переплетах. Читать их не тянуло, но картинки рассматривал с удовольствием. А сегодня почитаю, следует подтянуть свой уровень, поразить Бриону интеллектом, эрудицией и кругозором.

В руки сразу попал «Спутник натуралиста». Чихнув от столетней пыли, я стал перелистывать страницы со смешными изображениями морковок и топинамбуров в виде человечков. Однако глаза закрывались, потянуло в сон.

- Стоп! - приказал я себе. - Спать запрещено, пропущу самое главное! Надо обдумать, как улизнуть…

Что делать, соображал недолго. Поскрипев для вида кроватью, я поставил книгу на место, отключил телефон, спрятав его основательно под шорты и футболку, спустился вниз.

- Мама, я телефон потерял, наверное, на речке, выронил в траву…

- Может, он в доме? - мама оторвалась от фильма. - Позвоню сейчас, по звонку отыщется.

Я расстроенный безразлично пожал плечами. Мама набрала мой номер. Звонка не было.

- Ну вот, потерял. Схожу до речки!

- А если его уже подобрали? - предположила бабушка.

- Да кто? Нет ведь никого! Фонарик возьму и удочку, поужу немного, сейчас такой клёв, рыба сама из воды выскакивает! - сборы быстрые, нельзя выпускать инициативу.

Бабушка недовольно смотрит сериал.

- Как найдешь, позвони немедленно! - напутствовала мама, хотя и без радости. - И в воду не лезь. Если к двенадцати тебя не будет, пойдем искать. Предупреждаю! Уже темнеет! 

- Ну, мам! - радость побега из дома скрылась изображением недовольства её нотациями.

 

***

 

Десять дачных лет многому научили. Обходная тропинка быстро и скрытно привела меня к калитке заветного сада. Ветхий дом настроения не создавал. Заброшенность, неухоженность, болотный запах. Сквозь заросли плюща светилось единственное окошко.

- Бриона! - я негромко позвал, сделав попытку открыть дверь. Ржавые воротца поддались без усилий, замка не было.

- Бриона! Это я! - волнение изменило голос. Кашлянув, я повторил громче: - Бриона!

Из глубины сада раздался долгожданный ответ:

- Иди сюда! По дорожке. Я в парнике…

Темнело быстро, фонарик освещал путь к парнику, отражался от его стеклянных стенок. Идя навстречу голосу, я ступал осторожно, оберегая разгулявшихся лягушек. Чем ближе к парнику, тем сильнее чувствовался аромат духов Брионы. Кружилась голова.

«Зачем так волноваться… иду на свидание… будем одни… целоваться… она ведь хочет целоваться, смотрела на меня… трогала… позвала к себе… бабуля уехала на два дня… маме обещал позвонить…» - мысли путались и заплетались, как плющ на стене старого дома.

Парник оказался неимоверным, вход в него - с обратной стороны. Наконец я добрался, положил удочку на землю и заглянул в открытую дверь. Теплый ветерок качал огуречные листы.

- Иди, жду тебя! - звала Бриона. - Или боишься?

Я шагнул навстречу. Жирные стебли, огромные резные листья преграждали дорогу, усы шевелились по-змеиному. Словно новогодние игрушки покачивались толстые огурцы. Отраженный свет фонарика подкрашивал желтые цветочки на их головках.

- Митя… - вновь раздался нежный голос. Запах духов невыносим, слюна во рту стала густой и противной. Я медленно делал шаг за шагом, приближаясь к Брионе. Огуречный ус неожиданно попал мне под футболку на спину, следом второй пополз по горлу, как червяк. Я смахнул его, но тут же новый ус противно обвился вокруг уха. Ноги тяжелели, оплетенные вездесущими стрелками. Остановившись, чтобы освободиться, я опустил руки, и тут же колючие листья обволокли их плотным покровом. Я нёс платье Брионы!

- Подай мне платье, Митя! У нас хороший душ в парнике, я купалась, - голос был еле слышен, мешали листья. Я тряхнул головой, чтобы освободиться, но листы, царапая, уже закрывали рот, дышать стало невмоготу. В полумраке - силуэт обнаженной фигуры Брионы, я пытаюсь подать ей платье, сделать шаг навстречу, сказать…Тело неподвижно, какие-то слова мелькают в сознании, но не сходят с губ. Листья запеленали всего плотными бинтами, членистоногие усы оторвали меня от земли и понесли по зеленым ядовитым волнам в пустоту, без света и воздуха…

 

***

 

Глаза открывать не хотелось. Повязки не чувствовались, ноги и руки веревки больше не сдавливали. Под спиной привычно поскрипывают пружины старой кровати. Слышны голоса бабушки и мамы, они ссорятся, но шепотом.    

- Я тебе говорила, не надо было ему тут жить. Ты убедила меня, все давно закончилось, больше такого не будет. Вот, пожалуйста!

- Это твои вольности! Ты позволила ему идти одному, ночью. Хорошо, что вовремя успели, на берегу лежал! А если б он упал в воду? Мог и утонуть.

- Весь день жарким был, перекупался, солнечный удар. Ну и переходный возраст. Половое созревание. Потерял сознание!

- Не прячь голову в песок, я нашла у него на затылке огуречное семечко, глубоко впилось.

- Отлежится, и уедем. Принеси графин, ему надо много пить! 

- Очнулся, веки дрожат! Тише, тише…

Подташнивало, во рту стояла горечь, хотелось воды, бабушка права. Приподнялся, протянул руку к стакану, родные стояли рядом. Сделав несколько глотков и прохрипев «спасибо», я улыбнулся и, упав в подушку, заснул.      

 

***

 

В дачном доме мне пришлось побывать ещё раз, через год, поздней осенью. Был переезд. Я помогал собирать вещи и грузил их в машину. Дача продана. Обучение дорого стоит. И мне жить предстоит самостоятельно. Спасибо вам, родные, за помощь!

- Баб, я отберу для себя несколько старых книг? 

- Забирай что хочешь, больше тут не жить, я все домой к себе не повезу, - та безучастно махнула рукой.

Первой я достал «Спутник натуралиста» и открыл на заломленной странице. Там, где стал засыпать от скуки. В тот злосчастный вечер. На развороте была гравюра, изображающая девушку в прозрачном платье. Тело ее было стройным и манящим наготой. Волосы собраны на голове в пучок и заколоты булавкой в виде маленького цветка. В руках она держала пузырек с ароматом. Рот был приоткрыт, как будто девушка к кому-то обращается. Рамка гравюры - узор из резных листьев и извивающихся усов вьющегося растения.

Я прочел текст под изображением:

«Переступень бриония - растение подсемейства огуречных. Произрастает в болотистой местности. В пищу непригоден из-за содержания в плодах смол, масел, эфиров, алкалоидов. Известен с древности как сильное психотропное вещество. Активно использовался при проведении шаманских камланий, для общения с миром предков, в средние века входил в состав ядов. У животных и людей вызывает галлюциногенную реакцию. Запрещен к выращиванию в частных хозяйствах и домашних условиях.

Растение отдыхает много сезонов подряд, затем начинается бурный рост и цветение, появляются плоды, схожие с обыкновенным огурцом. Бриония самостоятельно разбрызгивает ядовитые семена и вновь уходит в спячку на несколько лет».  

Водитель грузовика сигналит. Пора. Время пришло. Я выглянул в окно попрощаться с детством. По дороге шла Бриона. Подойдя к маме и бабушке, поздоровалась. Тот голос!

- Уезжаете?

- Да, продали, деньги нужны.

- В добрый путь!

- Митя!!! - бабушка крикнула мое имя. - Митя, уезжаем!

Все трое смотрят в мою сторону.

Я отхожу от окна вглубь чердака. Озноб, дрожь, голова идет кругом. Книжный рисунок девушки в прозрачном платье, украшениями из огуречных листьев и усов обжигает пальцы.