Чувство стиля

Чувство стиля

Дарья Петровна очень соскучилась по своей даче. Солнце уже давно припекало, но дела в городе тяжелыми веригами удерживали ее от поездки, пока окончательно не «припекла» тема забора. Было необходимо надежно оградить дачу, то есть сделать более значимыми границы своего участка для жизнелюбивых и любознательных соседей.

Обустройство дачи — это хронический, незавершенный процесс, требующий вложения огромных физических, моральных, точнее психо-эмоциональных, и финансовых ресурсов. Хорошо, если все это есть в полном объеме и в гармоничном сочетании.

Ее соседи из-за нехватки возможностей для гармоничного существования, точнее сосуществования, испытывая на прочность себя, а заодно и Дарью Петровну, постоянно пребывали в конфронтации.

Вдоль границы участков, словно держа оборону, из бетонного фундамента какого-то несостоявшегося дома была выстроена почти Линия Маннергейма. Из бетонных глыб торчали устрашающими рогами фрагменты арматурной проволоки. Для усиления оборонительной позиции сюда же были добавлены детская коляска, выпестовавшая не одно поколение потомков, ржавый велосипед с погнутыми колесами и два ведра без ручек и днища.

Не менее тревожно выглядела граница с другой стороны, напоминавшая Линию Мажино. Продавленный гигантский кожаный диван, остов из алюминиевых трубок, некогда служивший пивным шатром, ржавый мангал, ржавая бочка для сбора дождевой воды и парник с трепещущимся на ветру желтым рваным полиэтиленом. С этого участка постоянно тянуло запахом шашлыка, так как диван способствовал релаксу. Сгрудившись в кучу, на углу встречи этих оборонительных линий народных ополченцев плечом к плечу, рискуя упасть, стояли туалеты из старых серых досок. На них была возложена, очевидно, особая миссия — что-то вроде ДОТов или ДЗОТов, и они должны были выстоять до конца.

Дарья Петровна очень страдала от полного отсутствия у людей чувства прекрасного. У нее самой были вкус и тонкое понимание гармонии, которые сформировали ее чувство стиля. Она готова была к противостоянию, но в мягкой, сдержанной форме. Решив, что дальше она не сможет вдыхать хищный запах подпаленного на костре мяса невинно убиенных животных, слушать громкую музыку, пошлые шутки подвыпивших дачников и взирать на непритязательные постройки, она составила план.

Забор поможет решить проблему. Она не будет видеть то, что оскорбляет ее взор. С запахами можно тоже справиться, засадив всю территорию благоуханными и прекрасными цветами. Звуки музыки? Это совсем просто! Надо привезти с собой скрипку и играть на ней день и ночь, в унисон пению кузнечиков, услаждая себя и соседей. Можно надеть наушники…

Дарья умиротворенно вздохнула и, чувствуя, что готова к борьбе за счастливую жизнь, стала поспешно собираться.

Обычно, даже выезжая на дачу, она всегда руководствовалась чувством стиля. Для нее было совершенно очевидно, что к шелковой юбке не идут туфли на низком каблуке, как и высокая прическа (ее приходилось распускать, собирая волосы в скромный пучок). Но борьба требует и соответствующего обмундирования. На сей раз, смирившись, Дарья решила одеться попроще.

«Наверно, еще не сошел снег», — с грустью подумала она и посмотрела на свои начищенные сапожки на высоком каблуке, стоявшие на коврике у входной двери.

Быстро вскочив на стул, Дарья вытащила с антресолей резиновые сапоги. Конечно, к ним подходили только брюки, толстый свитер и куртка «а ля Скандинавия». Она никогда не носила вязаных шапок, но сегодня надела.

Критически себя оглядев и бросив в рюкзак несколько школьных тетрадей с сочинениями, Дарья Петровна, опасаясь опоздать на поезд, выбежала из дома.

На вокзал приехала с запасом, купила билет и несколько пирожков в кафе. Правда, ни ватрушек, ни круасанов, любимых ею, там не оказалось, поэтому пришлось согласиться на пирожки с капустой. Ловко вскочив в поезд, почти в последнюю минуту, она поспешила занять место у окна. Поезд тронулся.

Время в дороге летит быстрее, если чем-то заняться. Эту простую истину Дарья Петровна узнала давно. Она с интересом стала разглядывать в окно проносящиеся мимо пейзажи. Но через десять минут ей это надоело, и она отвела взгляд от окна.

Напротив нее сидел мужчина с мелкой головой и мелкими чертами несколько женоподобного лица. Поникшие усы, свисавшие почти до груди, вяло свидетельствовали в пользу его принадлежности к мужскому полу. Широкие бедра были задрапированы в вельветовые, по-домашнему уютные брюки. В руках мужчина крепко сжимал черенок лопаты. Нижняя, рабочая часть этого вечного инструмента была обернута тряпкой и перевязана веревкой.

Она повернула голову в другую сторону и увидела лежащую на полу собаку, колли. Этому красавцу благородной шотландской породы лежать бы где-нибудь у камина в старинном замке среди зеленых холмов, гор и озер, скрывающих на дне своем древние легенды. Но увы, собака ехала в пригородном поезде, лежа на пыльном полу. Иногда колли с надеждой во взгляде вскидывала голову. Очевидно, она думала, что когда-нибудь они с хозяином доедут до ее исторической родины на этой неспешной электричке. Хозяину было не до собаки, он беседовал по телефону и улыбался. Его наружность портил шарф, в котором едва угадывался ненавязчивый зеленый цвет. И брюки, и джемпер были давно не стираны; видимо, его замок давно разрушился.

Через несколько мест от Дарьи сплетничали две тетки, груженные сумками, хохотали татуированные молодые люди и сидел мужчина, говоривший о чем-то сам с собой. Судя по выражению его лица, беседа носила конфиденциальный характер…

Взгляду было совершенно не за что зацепиться. Заскучав, Дарья отвернулась к окну. Через несколько минут она решила выпить чаю в вагоне-ресторане, а заодно и дочитать, вернее, проверить школьные сочинения в тетрадках, брошенных ею в рюкзак перед выходом из дома.

Вагон-ресторан был почти пустой. Взяв чаю, вкусный бутерброд с колбасой и шоколадку, она расположилась за столиком, заранее предвкушая удовольствие от уединения, горячего напитка и исправления чужих ошибок.

Поезд-экспресс должен был сделать еще одну остановку.

Вскоре бутерброд был съеден, плитка шоколада вскрыта, тетради раскрыты, а ручка с красным гелем застыла в руке. Дарья Петровна погрузилась в чужие мысли. Прочитав несколько страниц и оставив на полях красноречивые замечания, устав от сумбурности ученических текстов и окончательно увязнув, как муха в сгущенке, в безнадежности своего желания добраться до логического завершения, она отложила перо.

Он сидел за столиком напротив и разгадывал сканворд. Или делал вид, что разгадывает, но весьма убедительно. Когда Он вошел?

Настоящих мужчин Дарья не видела уже давно.

Одет мужчина был безупречно, дорого и со вкусом, и чувство стиля, словно океаническая волна, захлестнуло поклонницу прекрасного.

Лицо было необычайно выразительно-лепное и какое-то старинное. Во всем — лаконизм: черный дорогой джемпер, ослепительно белая рубашка, ботинки из великолепной кожи и без единой пылинки. Дарья инстинктивно поджала ноги в резиновых сапожках.

Перед господином стояла только чашечка черного кофе — конечно, без сахара и без молока! Не было на столе ни фантиков от конфет, ни бутербродов…

Она смотрела во все глаза на Его руки. Безупречность была и в них. Пальцы не были нервически тонкими, не были и чрезмерно толсты. Кисти были загорелые, в меру сухие, в меру широкие, не изнеженные, но и плуга не державшие. Дарья вспомнила, как в молодости ее мать учила определять суть человека по его рукам, особенно делая упор на то, что руки и нос у мужчины расскажут о нем практически все. Дарья не совсем еще понимала, что же все-таки должны сообщить руки и, тем более, нос…

Она перевела взгляд на правую руку незнакомца. Слава Богу, обручального кольца нет. Впрочем, это могла быть всего лишь маскировка. Большинство женатых мужчин не носят кольцо. «Да, — расстроенно подумала Дарья, — такая рубашка свидетельствует о заботе чьей-то пары других рук…»

На мизинце левой руки блестело кольцо с черным камнем, что придавало и без того загадочному образу незнакомца еще большую таинственность. Кольцо могло быть символом принадлежности его владельца к какой-то высшей касте, тайной организации или ордену. Сединой волос, великолепными усами с проседью, решительным, резко очерченным профилем Он тянул почти на магистра этого самого тайного ордена…

Но Он совсем не смотрел на Дарью. Она опять уткнулась в тетради. Опустив голову, продолжала свои размышления: «Кем же Он может быть? Человеком науки? Искусства? Медицины?» Кольцо на мизинце левой руки сбивало с толку.

Дарья поймала себя на том, что ей хочется смотреть на незнакомца, и подняла глаза. Оказалось, Он тоже смотрел на нее. Как только их взгляды встретились, Он тут же отвел глаза, уткнувшись опять в газету со сканвордом. Она попыталась придать своему взгляду чуть-чуть теплоты, вытаскивая в арсенале подсознания все имеющиеся женские средства — нет-нет, конечно, не соблазнения, а привлечения внимания мужчины особой женского пола.

«Что же сделать такое, чтобы пробудить Его интерес ко мне?» — размышляла Дарья, вспоминая вновь советы матери.

Взгляд. Улыбка. Голос, особенно тембр. Прикосновение, как бы невзначай. Умение заинтересованно слушать, давая мужчине «раскрыться» со всех сторон.

Он, несомненно, воспитан и деликатен. Увидев, что она занята чем-то важным, конечно, не рискнет прервать или отвлечь. Ну и потом, Он же явно относился к категории мужчин-рыцарей, а не мужчин-донжуанов. А мужчины-рыцари никогда не начнут сами знакомиться. Нужен предлог. Например, спасти даму или поблагодарить, галантно поцеловав ей руку.

Теперь она с какой-то непонятной жадностью и даже с наслаждением смотрела на Его руки…

Он, почувствовав взгляд, оторвался от газеты. Их глаза опять встретились.

Что это были за глаза! От незнакомца исходила такая сила!

Этой силе Дарье хотелось подчиниться целиком. Ее бил озноб. В голове бестолково, натыкаясь друг на друга, сновали дерзкие, сумасбродные мысли, вплоть до идиотских: «Который сейчас час? Не подскажете?»

Ей уже казалось, что стоит Ему только властно поманить ее, даже не рукой, а взглядом — и она встанет и пойдет за Ним на край света, как преданная собачонка…

Усы сводили с ума, это были не те усы, которые безжизненно висели на бабьем лице мужчины с лопатой из соседнего вагона.

Дарья сама себя не узнавала. Что это за наваждение?

До прибытия поезда оставалось пять минут. Мужчина, оттянув слегка рукав, взглянул на часы. Часы Его были так же красивы и безупречны, как и Он сам…

Он, улыбаясь, смотрел на Дарью. Это придало ей смелости. Вспомнив про пирожки, купленные на вокзале, она решила пойти ва-банк. Пирожки предназначались для налаживания дипломатических контактов с соседями по даче, но сейчас это не имело уже никакого значения.

Она достала из рюкзака мешок с пирожками и подошла к мужчине.

Вы позволите вас угостить? — произнесла Дарья неслушающимся голосом.

С удовольствием, — ответил роскошный мужчина и взял пирожок из мешка. Пока Он медленно жевал, одобрительно кивая головой и запивая остатками кофе из чашки, Дарья не сводила с мужчины восхищенных глаз. Ему явно понравился вкус. Вполне возможно, Он никогда не ел такой простой еды. Как знать, может, лобстеры для Него более привычны. А может, устрицы…

Поезд подошел к перрону.

Дарья протянула руку к своему рюкзаку, но Он ловко его перехватил и вынес из вагона, держа за лямки одной рукой, а другую протянув для опоры даме. Выглядел Он при этом слегка нелепо. Она почувствовала неловкость. Но тут мужчина сказал:

Позвольте представиться и поблагодарить вас. Меня зовут Владимир Львович.

Он взял ее за руку и поцеловал. Усы были влажные. Поцелуй горел на руке.

 — Дарья Петровна, — скромно ответила учительница.

Возникла неловкая пауза.

 — А знаете что? Не угостите ли вы меня еще? — неожиданно произнес Владимир Львович.

Дарья опять вытащила мешок и открыла. Он достал еще один пирожок и надкусил. Им обоим хотелось продолжить знакомство.

Вид жующего, красивого, элегантного мужчины с рюкзаком Дарьи в одной руке и пирожком в другой немного забавлял ее.

Они уже готовы были обменяться телефонами, когда вдруг она заметила…

О, ужас! Заблудившаяся начинка из пирожка дерзко торчала из Его усов. Да, да! Самая банальная капуста.

Безупречный стиль роскошного господина был утрачен прямо на глазах у Дарьи.

Улыбка медленно сходила с ее побледневшего лица. Она уже почти не слышала, что Владимир говорил ей о своей фирме, в филиал которой направлялся.

Владимир, опаздывая, поспешно записывал на листочек номер своего телефона, а она, продолжая смотреть на исторгнутую из чрева пирожка капусту, молча, растерянно кивала. Затем, надев непритязательную вязаную шапочку и взяв рюкзак из рук ошеломленного Владимира, Дарья поспешила на дачу.

Ею, придавая ускорение, двигало обостренное чувство стиля.