Журнальный мир

АЮТТАЙЯ

Гору накрыло небо – хрустальный панцирь,

Вырос под небом город – и стал великим.

Будды сжимали лотосы в тонких пальцах,

Будды хранили мир в узкоглазых ликах.

Пламя пришло внезапно и отовсюду,

Пламя плясало ярким священным цветом.

Отсвет огня ложился на плечи Буддам,

Будды не отворачивались от света.
 
Город лежал в руинах пяти столетий,

Люди ступали в обуви на пороги,

Верили: боги счастливы, если где-то

Свергнуты с пьедесталов чужие боги.

Город лежал открытой смертельной раной,

Пачкая кровью складки своей постели.

Люди входили в боль закопчённых храмов,

Буддам в глаза, наверное, не смотрели.

Камень одним ударом не переломишь –

Камень, рождённый миром в его начале,

Люди рубили яростно и наотмашь,

Будды сжимали лотосы и молчали.

Если безумью в мире дано свершиться,

То и дела во славу его свершатся.

Люди рубили по узкоглазым лицам,

По головам, плечам, по цветам и пальцам…

Город лежит под небом семи столетий,

Город под пеплом выжил в эпоху мрака.

Тот, кто смотрел в глаза неизбежной смерти,

Смотрит на мир без жалобы и без страха.

Будды сидят на стёртых седых ступенях,

В трещинках мелких камень шероховатый.

Будды хранят Вселенную, как умеют, –

Сотни безруких и безголовых статуй.

ИГРОВОЕ

День за стеклом в окне – сочный лимон в желе.
Время теперь плотней, вязче и тяжелей,
Не молодой каприз – резкость контрастных черт,
Прямо сейчас садись – да и пиши портрет.
В тёмном густом вине истины ни на грош.
Кто набросал камней?.. сходу не соберёшь.
Гаснет лимонный день, год замыкает круг.
Время глядит со стен, время зовёт в игру.
Знать бы, каких мастей карты легли на стол…
Рамы оконной тень – чётким косым крестом.
Буйный и хищный век – где-то над головой.
Карты рубашкой вверх – ход, как обычно, твой.

РИМСКОЕ ЗЕЛЁНОЕ

Выйди к реке и слушай зелёный гул.
Думай о чём-то медленном и своём,
Не на бегу,
На лугу,
Под большим холмом.
Выйди к реке, смотри на зелёный свет,
Свет на воде качается и блестит.
Времени нынче нет.
Время – в пути.

Выйди к реке и слушай неясный звук.
Вздрогни, спустись и раздвинь тростник:
Так не бывает, чтоб сразу двух.
Чтобы двоих.

Ляг у воды, не спрятавшей все концы.
Ты теперь будешь – мир.
Дай им найти сосцы,
Lupa, корми,
Ляг и пусти под светлую шерсть на брюхе.
Вечность снимает слепок.
Старые боги глухи,
Новые – слепы…

НАСКВОЗЬ

Если забудешься и уснёшь –

Сны не о том, не те.

Тёплый, обильный и тучный дождь

Кормит своих детей.

Прошлое с будущим – на мечах,

Небо в подкову гнут.

Ты ни причём, и тобой сейчас

Меряют тишину.

Цепким, настойчивым проросла

Смутная боль в груди.

В трижды четыре морских узла

Скручены все пути.

Кто-то войдёт в твой непрочный дом,

Миру подправит ось…

Линия жизни прошьёт ладонь –

Прямо сейчас, насквозь.

ВАВИЛОНСКОЕ

Мой Вавилон!
Разноязыкий гам
Единожды судивший – не отнимет.
Мосты соединяют берега,
Зелёная вода бежит под ними.

По руслу всех достигнутых нирван,
Не замутняя мысли вязким илом,
Она течёт сквозь пальцы и слова
Наречием, которое забыло
Само себя, и нечего слагать
Из ничего, не данного другому…

Вода бежит, затягивая в омут.
Мосты соединяют берега.

ЭНТОМОЛОГИЧЕСКОЕ

У сомнения – хрупкое бабочкино крыло.
Проседает под куполом сила витых колонн.
Кто-то, знающий истину, держит в руках огонь.
Кто-то, рядом живущий, считает тебя врагом.
Кто-то, в латы закованный, верит в сакральность войн.
Кто-то с первым лучом проиграет последний бой.
Кто-то, истово верящий, славит своих богов.
Кто-то вновь оступился, и бабочку – сапогом.
Кто-то словом чужим второпях замолил грешок.
Кто-то ищет бальзам для ладоней – лечить ожог.
Пахнут гарью и болью потери в конце пути…
Не лети на огонь – ну, пожалуйста, не лети.

ТОЛКИЕНОВОЕ

Факелы прогорают, шипя смолой,
Факелы обжигают небесный свод.
Эта земля не любит, когда светло,
Прячет следы в трясине глухих болот.
Кто приходил за золотом – не дошли.
Тот, кто бежал за радугой, – не догнал.
Крепкая кость у чёрной сырой земли,
Тонкая кожа да тёмные времена.
Туго, струной натянута тетива,
Тронь – зазвенит лучом сквозь густой туман.
Слов не ищи, теперь не нужны слова.
Солнце приходит в мир. Отступает тьма.

ЛЕМЕХОВОЕ

Это – твоё, если стала земля мала:

Будут тебе окоёмы, леса, века.

Крытые лемехом старые купола

Тянутся в низко летящие облака.

Зябко да ветрено – Боже не приведи,

А приведёшь – защити, отведи беду…

Лемех становится серым, когда дожди –

Самое меньшее дней пятьдесят в году.

Скрипнет непрочная паперть: иди, войди.

Мысль растечётся по древу, как мысль – меж строк.

Лемех становится серым, когда дожди.

Издали кажется – старое серебро.