…Даритель дней, стихами говорящих
…Даритель дней, стихами говорящих
* * *
Зацветает миндаль в Крыму
Раньше сроку на три недели.
Я весну хоть сейчас приму −
Феврали ко мне охладели.
Я устала от зябких чувств
И тоскливого непогодья,
И дорог − всё куда-то мчусь…
А пора б отпустить поводья.
Но мечты высиняют даль
Там, где волны закат гасили.
Зацветает в Крыму миндаль,
Слава Богу − у нас, в России!
* * *
О, утренней зари живительный глоток!
Василий Макеев
Чуть свет проснуться, выглянуть в окно –
И дня земного ощутить начало,
И удивиться: мир знаком давно,
А я нисколько в нём не заскучала!
И мне по нраву огустевший сад,
Пусть щедрости плодовой не образчик,
Но ведь источник хлопотных услад,
Даритель дней, стихами говорящих.
* * *
Солнце спряталось за ериком,
На попятную – жара.
Я бреду заросшим берегом,
Где лютует мошкара.
Словно циркулем, окружности
Нарезают окуньки.
Звёзды, яркие наружностью,
Зажигают маяки.
Летний вечер чёрной цаплею
На гнездовье сел в камыш.
Выпит день. Последней каплею –
Эта сумрачная тишь.
К дому вьётся тропка дальняя,
Ждёшь меня ты на крыльце,
И лягушки в честь свидания
Объявляют свой концерт.
* * *
…Огорошенный вишнями сад…
Елизавета Иванникова
Синие свечи лаванды
Не остудила роса.
Мальвы в саду – что атланты,
Впору держать небеса.
Ерику плачется ива –
Дева в извечной тоске…
Утро прошло торопливо
Мимо калитки к реке…
Потчую скворушек вишней –
Стайку вокруг деревца́!
С ближним делиться не лишне:
Хватит и мне, и скворцам.
Много ли сладости надо?
Лета земного глоток…
В звонком безмолвии сада
Строчки ронять на листок.
* * *
Была ли ты, любовь?
Так жаль,
Что не могу ответить точно…
Мне лишь запомнилась печаль,
Что пряталась за многоточье.
Светлела прядка у виска,
Уставшая от ожиданья.
Мгновенен путь наш −
от цветка
Пьянящего до увяданья.
Попутных ве́тров всё ждала −
Лететь, бескрылая, хотела!
А ты земной, любовь, была −
Вот я тебя и проглядела.
* * *
И тебя, воробей, занесло не туда,
Здесь чирикают все по-иному.
Вдосталь моря и солнца… Ночлег и еда…
Отчего ж мы скучаем по дому?
Славен берег турецкий зазывной волной,
Загорелые пальмы гривасты и броски.
Но глаза закрываю:
и рядом со мной –
В полотняной одёве
простушки берёзки.
Ты, земеля, гости, сытно клюй, не грусти.
Брошу белые крохи в прибрежную пыль я.
Только, знаешь ли, рай не пожива в горсти,
Рай – гнездо под застрехой, где выросли крылья…
* * *
Изношены, как платья, зеркала,
И жмут в плечах, и я кажусь в них квёлою.
До лоска чищу-блищу − досветла́,
Но выгляжу не кралей, а фефёлою.
Усталость амальгамы в том виной,
Соперниц ли старание наветное?..
Не схоже отражение со мной −
Чужое, неутешное, бесцветное.
А я точь-в-точь такая, как была, −
Красивая,
и милому так кажется!
Возьму и поменяю зеркала…
А, впрочем, нет,
пускай себе куражатся!
* * *
Присядет утро на постель,
как в детстве мама, на самый край…
Светло смеясь…
И одеяло тихо стаскивает, стаскивает,
В цветочек бязь…
Щекочут пятки мне прикосновенья ласковые…
И рвётся связь
С ночными шорохами, тайной, снами, сказками…
И
Позоревать бы… Только утро так упрямо
Твердит своё:
«Вставай». И брови хмурит, не сердясь, как мама.
Глаза − её…
* * *
Ждём подолгу праздники,
А проходят быстро:
И салатов тазики,
И салютов искры.
«Разгуляй» да «вольница»,
Лыко вяжем еле.
На Руси, как водится,
Горькое похмелье.
Пьём сперва заздравную,
После – всё другое…
И застолье странное,
Коль без мордобоя.
И с тоской щемящею
В песнях, не стихая, –
Камыши шумящие,
Степь да степь глухая.
* * *
Ещё корявы и черны́
Над речкой сонные терны́,
Но скоро ярым обернутся,
И пчёлы гудкие взметнутся,
Просторам пойменным верны.
И даже хмурая душа
Воспрянет, крыльями шурша,
Ликуя от весеннецветья
(Не обойтись без междометья),
Ах, было б грустно, не заметь я,
Что жизнь всечасно хороша!