Журнальный мир

Слово «Багатель» переводится с французского как «безделушка», а в музыке закрепилось как термин, обозначающий легкое, простое в исполнении музыкальное произведение. В самом деле, если присмотреться к каждой повести, то покажется, что истории в них внешне простые — так, безделица, «багатель»: повседневная жизнь самых обычных женщин, в которой нет ничего героического, катастрофического и уникального. Со стороны. Потому что для каждой героини ее жизнь — одна-единственная, неповторимая. И каждая проживает ее, как может, зачастую проявляя чудеса личного героизма. Жизнь каждой можно сравнить с океаном: на поверхности — штиль, а в глубине — землетрясения, цунами и марсианские впадины.

Можно ли назвать прозу этого писателя женской? Да, можно, если исходить из того, что в фокусе внимания автора — отношения с мужьями, измены, беременности, роды и прочие «женские» темы. Но уместнее все-таки назвать прозу Татьяны Шапошниковой «психологической», а самого автора — «мастером психологической прозы», потому что прежде всего в фокусе внимания автора — жизнь души. А описание внутренней жизни человека при отсутствии внешних событий требует особого мастерства. Ведь чем обычно стараются писатели захватить внимание читателя? Динамичным сюжетом, событийностью. А если событий нет?.. А много ли вообще в жизни каждого из нас событий, которые могли бы лечь в основу романа? Думается, немного. Все мы живем обычной жизнью обычных людей, если, конечно, не относимся к представителям героических профессий. Однако при отсутствии заметных для постороннего глаза событий, в глубине души каждый из нас переживал бури, при внешнем штиле — совершал свой личный подвиг, не выходя из дома, преодолевал нечеловеческие препятствия — при кажущейся легкости и безмятежности бытия.

«Жизнь Ирочки Пропастиной всем знавшим ее представлялась нескончаемым праздником в стране молочных и кисельных берегов» — так начинается повесть «Маленькая история жизни Иры Личак». Героиня повести молода, хороша собой, богата, у нее прекрасные муж и сын. И никто не догадывается, что эта успешная женщина борется с неизлечимой болезнью, имеющей психосоматическую природу: недуг породила детская травма — предательство отца. И хорошенькая, «молчаливая и улыбчивая» Ирочка задумывает разыскать отца и отомстить ему, даже убить. Как «убил» он жизнь ее матери, как продолжает он «убивать» ее через болезнь… Она разыскивает его, обнаруживает больным и беспомощным. Он полностью оказывается в ее власти. Вот тут-то как раз и можно отомстить — легко! Однако, ухаживая за стариком, Ирочка изживает свою ненависть, прощает отца. И после того, как она простила отца, болезнь ушла, исчезла, и из глубоко несчастной женщины она превратилась в «очень, очень счастливую… потому что счастье — это когда любишь, забыв о себе». Мощная трансформация произошла с героиней, хотя внешне ее жизнь течет, как прежде.

Душа человека — не «безделица», к ней нужно особое отношение. Сможет ли человек, цинично попирающий души других, избежать возмездия? Об этом повесть «Созданы друг для друга» — о любовниках, мужчине и женщине, которые в своем эгоизме безжалостно переступали через своих близких. Жена героя покончила с собой, не вынеся измены мужа. Покончил с собой сын героини, а она не смогла уберечь его от рокового шага. При этом любовники как раз являются по своей профессии целителями душ: оба — врачи-психиатры. После самоубийства сына героиня выносит себе приговор: уходит с работы, отказывается от всего и, забаррикадировавшись в чужой квартире, ждет смерти. Однако автор добрее и мудрее своей героини. Шапошникова сопереживает героям, не вынося им приговора и не осуждая. Героиня повести избывает свое наказание, испивает свое горе до дна, и автор дает ей шанс начать новую жизнь: «Она снова научится вскакивать с постели по утрам, облекаться в китайский шелковый халат, бежать в кухню готовить мужу завтрак… Она станет как все». Стать как все — это значит вернуться к обычной жизни, без катаклизмов, трагедий и потерь, а это уже само по себе есть счастье.

Но можно ли назвать счастьем жизнь героини повести «Возмездие»? Внешне — да. Мужчина, по которому вздыхает не одна женщина, принадлежит ей. Милый домашний быт, яркие путешествия… И при взгляде на эту внешне счастливую женщину никто не догадается, что многие годы она борется за любимого мужчину. Ей не дает покоя его старая измена, в результате которой где-то «на стороне» у него родилась дочь. Внутреннее противостояние ее, счастливой жены, и той, брошенной, отравило жизнь героини. Она боролась за то, чтобы он пореже бывал «там», чтобы не помогал «той», чтобы затмить в его глазах «ту», чтобы родить ему дочь — и тогда он позабудет про «того» ребенка… И в этой нескончаемой невидимой войне она победила. Но какой ценой? В пылу борьбы потеряв и любовь, и счастье. «Он никуда от нее не денется, но будет от нее еще дальше… Так, значит, они, двое, никогда и не были одно? Они были… как все?!»

В данном случае автор вкладывает во фразу «как все» иной философский смысл. Жить «как все» — это значит жить под одной крышей, но быть чужими, состоять в законном браке, но исподтишка изменять и лгать. Жить «как все» — значит жить безрадостно. Героиню утешает осознание того, что она — победительница. «Возмездие уже давно было тут, с нею». Но стоило ли оно того?..

Татьяна Шапошникова показывает своих героев в их экзистенциальном состоянии: они либо присутствуют при завершении чужой жизни и осмысливают ее значение, либо, находясь на смертном одре, анализируют свою прошедшую жизнь. В повести «Мой герой» женщина, ожидающая ребенка, поддерживает умирающего ветерана, от которого отказались все, кроме этой совершенно посторонней ему женщины. Она готовится произвести на свет новую жизнь и присутствует при закате чужой. Зарождение новой жизни и угасание старой наталкивают ее на размышления о смысле жизни: «Так для чего же нужна была эта столь долгая жизнь, особенно тогда, когда она перестала быть героической? Родителям, детям — понятно… А таким, как я?.. Возможно, они, оглядываясь на него уже в своей памяти, станут чуточку добрее, капельку отзывчивее? Как я?»

В повести «Багатель» героиня, умирая, пытается понять — а был ли в ее такой обычной жизни какой-то высший смысл? «Когда же она узнала, что само слово "багатель" переводится как "шуточка", она возненавидела эти пьесы — потому что такой же… довольно мерзкой шуточкой отзывалась в ней ее собственная жизнь». Героиня повести удочерила девочку из детского дома, чтобы спасти семью и удержать мужа. Однако муж ушел, и долгие годы она в одиночку растила и воспитывала дочь, проклиная свою несчастную жизнь, считая свой поступок бессмысленным. Когда же она тяжело заболела и, всегда сильная, в одночасье стала беспомощной, а дочь самоотверженно ухаживала за ней, к женщине перед смертью пришло осознание: «И вот сейчас, когда Марии Максимовне уже ничего не нужно было от жизни, она в который раз припомнила странно-бесцветные глаза дочери, как только впервые увидела ее в огромной палате с желто-коричневыми стенами на проштампованных простынях с дырами и бахромой, в ползунках, застиранных так, что не разглядеть рисунка, потертый голубой пластмассовый шарик от колясочной гирлянды в углу кроватки с железными прутьями, похожими на клетку, — ребенок не мог увидеть эту единственную игрушку и воспользоваться ею, — Марию Максимовну наконец осенило: смысл был. Был. Во всем, что приключилось с ней в ее проклятой жизни, был смысл».

Смысл жизни, любовь, прощение — те вечные темы, которые волновали людей испокон веков, волнуют сейчас и будут волновать всегда, пока живет человек.